Герои русского броненосного флота - Владимир Шигин

28 июля объединенный англо-французский флот и транспорты с войсками бросили якорь в бухте Шэлюйтян, в 17 километрах от Бэйцана, а 1 августа началась высадка экспедиционной армии. 12 августа союзники начали генеральное наступление на форты в устье Бейхэ. 16 августа пали укрепления Тангу на левом берегу. 18 августа союзники переправились через реку Бейхэ, а 22 августа после кровопролитного сражения были захвачены форты Таку. При этом союзники потеряли 57 убитых и 243 раненых, китайцы более 2000 убитых.

Именно в это время в Пекин прибыл граф Игнатьев, застав там панику и слезы. Граф пытался выступить посредником между враждующими сторонами, чтобы не допустить вступления союзников в китайскую столицу, но безуспешно.

Тем временем, поднявшись вверх по реке, эскадра Хоупа захватила Тяньцзинь, после чего начались переговоры с китайцами. Последние всячески их затягивали, чтобы дождаться зимы, когда противник сам вынужден будет уйти. Но англичане с французами были настроены решительно. Прервав переговоры, они возобновили наступление. Китайская армия пыталась его остановить, но в сражениях при Чжанцзяване и Бапицяо была наголову разбита и разбежалась. После чего император Сянь Фэн перебрался из Пекина в город Жэхэ, оставив за себя принца Гуна.

6 октября Пекин пал, а дворец Юань-Мин-Юань полностью разграблен. Сбежавшись в русское православное подворье, цинские министры на коленях умоляли Игнатьева помочь им в переговорах с союзниками. Игнатьев согласился, но в свою очередь выдвинул требование немедленно разграничить спорные территории от Уссури до Кореи. Принц Гун был согласен на все.

Свое обещание граф Игнатьев сдержал, и при его посредничестве принц подписал все условия союзников, в том числе и по выплате контрибуции.

25 октября были подписаны англо-китайская и франко-китайская конвенции, после чего союзники покинули Пекин. Теперь наступал черед России пожинать плоды последней опиумной войны.

Еще в марте 1858 года адъютантом генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича был бывший флаг-офицер вице-адмирала Корнилова капитан 1-го ранга Лихачев. Он уже участвовал в плаваниях на Тихом океане в экспедиции Невельского, отважно сражался на севастопольских бастионах, получил сильную контузию при взрыве баркаса с порохом, когда в тот угодила французская бомба, затем служил атташе в Лондоне и Париже, отличался эрудицией и жаждой деятельности. Именно Лихачев и подал генерал-адмиралу «Записку о состоянии русского флота», в которой доказывал необходимость дальних плаваний судов российского флота и образования в морях Дальнего Востока самостоятельной эскадры. В «Записке…» говорилось: «Только не держите эти суда в наших морях, где они как рыбы, вытащенные на берег… Не ограничивайте их поприще дорогою к Амуру и обратно… держите их в океане, в Китайском и Индийском морях, естественном поприще их военных подвигов в случае войны… У Вас образуются со временем настоящие адмиралы, которые будут бояться одной ответственности перед отечеством… которых не будет вгонять в идиотизм страх начальства». «Записка» пришлась как нельзя кстати. Россия просто обязана была после неудачи в Крымской войне продемонстрировать свой флаг в океане, к тому же англичане уже заинтересовались дальневосточным Приморьем, и надо было срочно наращивать там наше военно-морское присутствие.

Разумеется, линейные корабли и фрегаты, которых было по пальцам посчитать, посылать на Тихий океан не стали. Нашли другой выход – корветы и клипера. Как раз к концу Крымской войны на Архангельских и Охтинских верфях сошли со стапелей первые серии этих кораблей.

Подключив все связи, Бирилев добивается своего перевода на один из готовящихся в дальнее плавание корветов. Вакансия открылась в самый последний момент. Командир корвета «Посадник» всеми силами добивался и добился перевода на Черное море. На его-то место и был назначен старший офицер с линейного корабля «Выборг».

Тем временем на Балтике заканчивал подготовку к походу на Дальний Восток так называемый 3-й Амурский отряд, который должен был усилить и частично сменить уже ранее ушедшие два корабельных отряда.

Дело в том, что в начале января 1860 года в Особом комитете под председательством императора Александра II решили в помощь русскому посланнику графу Игнатьеву собрать в китайских водах особую эскадру под командованием капитана 1-го ранга Лихачева.

Самому Лихачеву было при этом сказано:

– Ты сии вояжи дальневосточные предложил, тебе и флаг в руки!

На что тот лишь обрадовался:

– О назначении таком я и мечтать не мог! Доверие, оказанное, оправдаю и за честь России постоять сумею!

И Александр II и его младший брат Константин Николаевич понимали, что корветам и клиперам будет трудно противостоять английским эскадрам. Если они и могли нанести удар по владычице морей, то только атаковав ее торговые коммуникации.

– Конечно, наши морские силы не идут ни в какое сравнение с английскими! – признался брату генерал-адмирал. – Однако во главе эскадры и командирами кораблей мы поставим самых боевых и храбрых. Думаю, это с лихвой окупит слабость наших пушек!

Из воспоминаний дореволюционного историка А. Беломора: «…Плохенькие тихоходы-корветы со слабосильными механизмами, не дававшими более 5 узлов в штиль, эти морские игрушки – клипера с неудобным рангоутом и шхунским вооружением не были тогда плавучими гостиницами или станционными домами, несколько месяцев пребывания в которых составляли бы необходимое условие иерархического передвижения служащих, а были действительными боевыми единицами, материальные недостатки которых пополнялись духовными качествами годами сжившихся на палубах экипажей. В описываемый период в нашей морской среде не было и недостатка, какой, например, сознавал министр иностранных дел князь Горчаков, в людях, умевших храбро и сознательно брать на свои плечи ответственность за быстрое принятие никогда не предвиденных и нигде не предписанных администрациею мероприятий и решений и зачастую вопреки категорически высказанных ею желаний и соображений, нередко трусливых и эгоистичных. Великий князь в возникавших спорах всегда становился на сторону адмиралов плавающих, строго придерживаясь правила, что отдаленное действие центральной власти очень слабо заменяет постоянное действие власти поместной; что самая искусная администрация не может заменить управления непосредственного; что сила созидающая может заключаться только в военачальнике».

Особо следует остановиться на командах отправляемых на Тихий океан корветов и клиперов. Дело в том, что комплектовались они из оставшихся в живых защитников Севастополя. Прошедшие Синоп и год севастопольской бойни матросы-черноморцы имели огромный боевой опыт, но наряду с этим подчиняться не слишком любили. Война научила их смотреть опасности в глаза. Именно поэтому и командирами первых клиперов ставили исключительно офицеров, прошедших севастопольские бастионы. Они пользовались большим и вполне заслуженным авторитетом, а потому легко находили общий язык с матросами-ветеранами. Надо ли говорить, каким авторитетом с самого начала пользовался у матросов «Посадника» всем им хорошо известный храбрец Бирилев!