Моя синеглазая нежность - Марисса Вольф

Еще некоторое время мы провели все вместе, а потом отправились по домам. Вместо такси у нас сегодня выступал Воск, который был совсем не против закинуть нас по дороге к себе домой.

Но чем ближе мы подъезжали к дому, тем меньше мне хотелось, чтобы мы отправились спать.

Ведь, если думать сегодня, то Дерзкий уедет послезавтра, а когда мы проснемся, день отъезда трансформируется в завтра. Сердце мое так отчаянно ныло и совсем не хотело его отпускать.

Уложив сына в его кроватку, которую я пока попросила оставить в нашей спальне, а не поставить в его собственную комнату, мы с Дерзким отправились на кухню.

По старой привычке налили чай и попытались было усесться на подоконник в кухне. Но, к сожалению, он был совсем не предназначен для уютных посиделок. А жаль, еще на заре наших отношений мы так любили проводить едва не дни и ночи, разместившись на широком подоконнике у панорамных окон. Так же пили чай, так же общались, вот только не было в соседней комнате маленького чуда. Хотелось бы еще сказать, что не было проблем. Но вот неправда — были. Только они были совершенно другими.

Уселись на диван и долго сидели, обнявшись. Просто глядели в глаза друг другу. Просто держали за руку. Просто не хотели разъединять сердца.

— Девушка, мне, пожалуйста, круассан и чаю, — произнес первый посетитель нашего кафе. Человек в огромных солнечных очках и низко надвинутой кепке.

Мы решили открыться уже на следующий день. Я попросила у Дерзкого только уборку. Мне не хотелось сейчас ничего менять. Ведь это затянется на некоторое время. А времени сейчас как раз и нет.

Я так хотела бы этот вечер провести нашей семьей. Чтобы потом, когда муж уедет, я могла закрыть глаза, представляя, что он тут сидит рядом со мной, как всегда шутит, опаляет взглядом, заставляя трепетать, словно в первый раз.

Именно поэтому с самого утра, пока клининговая служба наводила порядок, а Дерзкий мотался по магазинам в поисках кофемашины и прочих полезных вещей, я пекла первые сладости на продажу.

Зазвенел звонок на двери, который мне почему-то хотелось оставить, и в помещение ввалился Тимур с кучей красок и кисточек под мышкой.

— Говори, хозяйка, что и где рисуем, — улыбнулся, помахав рукой.

Ближе к часам четырем у нас все уже было готово. Оставалось только сладости расставить по местам.

— Круассан, ага, вот этот, — вернул меня в настоящий момент посетитель. А потом спросил, — Вам расписаться?

— Извините, что? — не поняла я.

Незнакомец опустил очки и приподнял свою синюю кепку. Передо мной стоял известный голливудский актер.

В эту минуту в кафе вошел Дерзкий с Егором. Сзади за ними еще пара человек.

— Зак, пойдем, мы опаздываем, — крикнул один из них.

— Сейчас. Я с девушкой пообщаюсь, — ответил актер.

— Девушка, уже занята, — прямо в глаза ему посмотрел Дерзкий. А я вышла из-за прилавка, чтобы обнять моих родных и любимых, дороже которых для меня никого в жизни нет.

— Окей, спасибо, извините, — ретировался всем известный Зак.

А вечером пришли ребята. Заглянула Роза. Было шумно и весело.

Но лучше всего стало, когда все они ушли — мы разместили заснувшего сына на стоящем у стены диване, а сами уселись чаевать.

Сегодняшний вечер я запомню надолго — на целый отрезок длинною в жизнь.

— Солнышко, поехали сегодня встретим рассвет на холмах? — спросила меня любовь всей моей жизни.

— Оль, а малой? — я искренне недоумевал. Ведь в нашей жизни многое изменилось с появлением этого сорванца.

— С собой возьмем, — сказала моя Синеглазка. — Мы все равно с тобой сегодня не уснем, — тепло улыбнулась она мне.

В эту же минуту открылась дверь кофейни.

— Мы уже закрыты, — негромко предупредила Оля.

— Ага, знаем, — раздался с порога знакомый старушечий голос.

— Мы тут подумали, почему бы не сделать вам подарок, — тихо засмеялась Аня.

— Дерзкий, забирай малого, оставите у нас, — следом за ней в помещение вошел Воск с еще неспящим Сашкой на руках.

— Я тут всё уберу и закрою, — поставила руки в боки Роза. — Вспомню молодость свою, — немного задумалась. — Эх, где мои юные годы. Всё идите, идите уже. Не заставляйте старушку нервничать, — поторопила она нас.

Мы оставили сына у Воска с Аней, пообещав совсем скоро вернуться.

— Не спешите вообще, — друг передал мне ключи от Мустанга. — Говорят на холмах рассвет шикарный, — он с намеком подмигнул.

— Вот это вид, — изумилась Синеглазка.

Вид, и правда, был совершенно ошеломительный. Перед нами лежало темное бархатное полотно города, щедро усыпанное огнями ярко освещенных домов и улиц. Густое синее небо мягким покрывалом бережно укутывало этот знаменитый мегаполис, словно оберегая его спокойствие и тишину.

Куполообразная вершина обсерватории Гриффита резко выделялась на фоне подсвеченной площадки на холме. Говорят, что здесь можно планеты и днем разглядеть, заглядывая в огромные установленные по периметру площадки телескопы. Возможно. Мы пока здесь не бывали. Верю, обязательно еще придем. Да, и малому здесь понравится. Это ж бесконечный небесный свод.

Нагулявшись и насмотревшись неба, мы спустились в город и на бульваре Сансет отыскали пиццерию «Гараж пицца», о которой невзначай упомянула Аня. Фирменная пицца оказалась настолько вкусной, что мы без стеснения взяли вторую.

А потом немного проехались по этому неспящему населенному пункту, и отправились к знаку Голливуда. Мы приехали к огромным белым буквам еще затемно и, к счастью, были совершенно одни. Захватили из машины пару пледов, «случайно» оставленных друзьями, и удобно уселись на земле.

Звездный покров тщательно скрыл нас от любопытных глаз, оставив нас с любимой наедине.

Сонная дымка от океана, мягко обволакивающая город, застала наш чувственный поцелуй. Где-то вдали едва забрезжил рассвет и нежно розовело небо. Золотистые лучи восходящего солнца пробегали свой путь по зеленой траве и безумно дорогим виллам, рассыпанным по многочисленным пригоркам. Просыпающееся небо умывалось в прохладной океанской воде.

Мы лежали друг напротив друга и, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Легкий ветерок играл с золотистыми волосами Синеглазки, делая ее еще прекрасней.

Она прикрыла свои притягательные омуты, жмурясь от нахально подкравшегося солнечного луча. А я благодарил Вселенную за то, что много лет назад, она дала мне шанс и подарила самое большое счастье на свете.

Мою Синеглазку. Мою единственную любовь.

Ровно в пять утра раздался звонок, заставивший нас с Дерзким оторваться друг от друга.