Семена времени - Джон Уиндем

Груз со станций на планеты переправляли в транспортных ботах, а людей доставляли туда и обратно на небольших ракетах. На станциях наподобие Псевдоса или Деймоса, основного марсианского терминала, работы хватало для целой команды, однако на тех, что располагались на границах известного пространства, достаточно было одного человека, который отвечал за погрузку-разгрузку и за работоспособность приборов. В такую даль корабли залетали редко. Дункану сообщили, что на Юпитер-4-б звездолеты прибывают раз в восемь-девять земных месяцев.

Корабль вышел на орбиту и продолжал торможение, уравнивая собственную скорость со скоростью спутника. Включились гироскопы. Спутник постепенно увеличивался в размерах, заполняя собой обзорные экраны, на которых теперь виднелась бескрайняя скалистая пустыня.

Вот на одном из экранов показалась станция. На дальнем конце более-менее ровного участка местности площадью amp; два-три акра, единственного намека на порядок среди каменного хаоса, располагались два купола, один намного больше другого. На противоположном конце находилась вырубленная в скалах стартовая площадка, на которой выстроились в ряд несколько транспортных ботов. Повсюду виднелись какие-то баки, полные и пустые; на утесе позади куполов примостилась параболическая антенна, похожая на чудовищно огромный цветок кисти какого-нибудь кубиста. Однообразие и безлюдье пейзажа нарушала лишь крохотная фигурка в космическом скафандре, которая, бешено размахивая руками, подпрыгивала на металлическом «языке» у входа в главный купол.

Дункан оторвался от экрана и направился к себе в каюту. Лелли сражалась с большим чемоданом; тот, похоже, всерьез вознамерился притиснуть ее к стене. Дункан отпихнул чемодан в сторону.

– Прибыли, – сообщил он. – Одевай скафандр.

Круглые глаза, до того с немым изумлением взиравшие на чемодан, обратились к супругу. По взгляду Лелли невозможно было догадаться, как она себя чувствует, о чем думает.

– Скафандер? Хоросо.

В шлюзе купола прежний хозяин станции уделял куда больше внимания Лелли, чем датчику давления. Он знал на собственном опыте, сколько времени занимает герметизация, а потому первым поднял щиток шлема, даже не поглядев на шкалу.

– Вы оказались предусмотрительнее, будет кому следить за порядком. – Он распахнул внутренний люк. – Прошу. Как говорится, добро пожаловать.

Главная комната, вследствие архитектуры купола, имела весьма причудливые очертания, но была довольно просторной. Вдобавок, в ней царил жуткий беспорядок.

– Сколько раз я собирался тут прибрать, да так и не собрался. – Он посмотрел на Лелли. Лицо девушки сохраняло привычное удивленное выражение. – Ох уж эти мне марсиане! Как узнать, о чем они думают?

– Никак, – ответил Дункан. – А эта, похоже, так и родилась с выпученными глазами.

Прежний хозяин станции перевел взгляд с Лелли на галерею земных красавиц, изображениями которых пестрели стены, потом снова посмотрел на девушку.

– Странные они все-таки.

– У себя дома моя считалась симпатичной, – пожалуй, чуть резковато проговорил Дункан.

– Конечно, конечно. Не обижайтесь, старина. Наверное, сейчас любая женщина покажется мне странной. Пойдемте, я покажу вам станцию.

Дункан жестом приказал марсианке поднять щиток шлема, чтобы она могла его слышать, и велел снять скафандр.

Станционный купол ничем не отличался от типового: двойной пол, двойные стены, разделенные воздушной прослойкой. Его собрали из стандартных блоков и закрепили с помощью вбитых в скалу металлических стержней. В жилой половине имелось три свободных комнаты – на случай, если персонал станции, паче чаяния, станет более многочисленным.

– Остальное – склады, где в основном хранятся консервы, воздушные баллоны, разные мелочи и вода. Следите, чтобы она не расходовала воду зря. Большинство женщин почему-то считает, что водопровод должен существовать даже у черта на куличках.

Дункан покачал головой:

– Марсиане не такие. Они живут в пустыне, а потому к воде относятся очень уважительно.

Прежний хозяин взял со стола пачку документов.

– Этим мы займемся позже. Работа несложная. Единственный груз, который сюда доставляют, – редкоземельные металлы. С Каллисто сообщают, что отправили бот, вы включаете радиомаяк, и все дела. Ошибиться невозможно если в точности следовать правилам. – Он огляделся по сторонам. – Что касается развлечений… Если вы любите читать, тут полно книг. – Он указал на книжные полки у внутренней перегородки. Дункан признался, что читать не любитель. – Зря, неплохо помогает. Можно найти все что угодно, по своему вкусу. А музыку любите? Вот записи.

– Да, я не прочь послушать какую-нибудь приятную мелодию.

– Гм-м… Не знаю, не знаю. Со временем эти мелодии начинают звучать в голове, и от них никак не отделаться. В шахматы играете? – Он показал на доску с фигурками.

Дункан покачал головой.

– Жаль. На Каллисто есть парень, настоящий гроссмейстер. Он здорово расстроится, когда узнает, что наша партия останется недоигранной. Может, со временем все же заинтересуетесь… А чем будет заниматься ваша марсианка? Я имею в виду, кроме приготовления пищи и тому подобного?

Откровенно говоря, Дункан об этом не задумывался.

– Полагаю, с ней все будет в порядке, – ответил он, безразлично пожав плечами. – Марсияшки настолько тупые, что могут просидеть на одном месте, ничего не делая, хоть целый день. Так сказать, врожденный талант.

– Да, здесь он пригодится.

Подготовка к отлету продолжалась. Сначала на спутник переправили груз, который доставил корабль, потом заполнили его трюмы редкоземельными металлами. Прилетела ракета с Каллисто, привезла двух человек, чьи контракты закончились, и забрала тех, кто прибыл им на смену. Механики звездолета проверили оборудование станции, кое-что заменили, наполнили водяные баки, зарядили пустые воздушные баллоны, затем проверили все по второму и по третьему разу.

Стоя на металлическом «языке», на котором совсем недавно его предшественник исполнял свой фантастический танец, Дункан наблюдал за стартом. Звездолет взмыл в черное небо, превратился в удлиненный полумесяц на фоне звезд. Заработали главные двигатели, выплеснулось ослепительно белое пламя с розовой каймой. Вскоре крохотная искорка, которая была кораблем, исчезла за линией горизонта.

Дункану внезапно показалось, что он резко уменьшился в размерах, стал точкой на камне, что, в свою очередь, представлял собой песчинку в океане мироздания. Над головой бездушное небо, тысячи звезд, сверкающих без цели и смысла…

Беспредельное небо, бескрайняя скалистая пустыня… Невозможно определить, какая скала близко, а какая далеко, невозможно даже различить их истинные очертания. Ни на Земле, ни на Марсе не увидишь ничего подобного. Острые, как бритва, вершины возвышались над поверхностью спутника миллионы миллионов лет и погибнут только вместе с ним, сохранив до последнего дня, поскольку ветра и дождя тут нет и в помине, свои пики-резцы…