Малороссийские исторические шахматы. Герои и антигерои малорусской истории - Александр Семёнович Каревин

отозвался о нем, как о предтече Гоголя и даже спустя полвека после смерти литератора констатировал: «В современной литературе это была бы сильная фигура».

Талант Василия Трофимовича отмечали многие его современники. В конце концов, именно он был автором первого русского оригинального романа (до тех пор романы русских авторов являлись лишь подражанием произведениям западноевропейским романистов). Он же написал первый в России самобытный сатирический роман.

Всего этого, казалось бы, должно быть достаточно, чтобы обеспечить Нарежному память и уважением потомков. Но получилось не так.

Для Украины Василий Трофимович может быть ценен еще и как уроженец сего края, малорус по происхождению. Украинец – зачинатель русского романа! Это ли не повод для гордости? Увы, ныне в самостийной державе совсем другие «герои». Все, объединяющее Малороссию с Великороссией, предано проклятию и забвению.

Тем более стоит напомнить о Нарежном. Напомнить, вопреки господствующим политическим тенденциям и людской забывчивости.

Происхождение

Он родился в 1780 году (точная дата рождения неизвестна) в небольшом селении Устивцы Миргородской сотни Гадячского уезда (ныне это Полтавская область Украины). Был старшим сыном в семье казака Трофима Ивановича Нарежного.

В сохранившихся с тех времен документах указывается, что Трофим Нарежный происходил «из польского шляхетства». Это может ввести в заблуждение современного читателя, недостаточно хорошо знакомого с историческими нюансами. Следует помнить, что граница между Российской империей и Речью Посполитой проходила тогда в Малороссии по Днепру и только в районе Киева несколько уклонялась от великой реки на запад. Иными словами, почти все малорусское Правобережье, за исключением Киева и небольшой прилегающей к нему территории, считалось Польшей, а выходцы оттуда – происходящими из Польши.

Польскими по происхождению признавались и православные малорусы-шляхтичи, если шляхетство их предки получили в период польского господства над Малороссией. Как известно, в ходе восстания Богдана Хмельницкого большинство шляхтичей, независимо от вероисповедания, поддерживали власть польского короля. Но небольшая их часть (около трехсот человек) перешла на сторону народа, а после раздела Малороссии по Днепру предпочла остаться в русском подданстве. Исследователи предполагают, что от одного из таких шляхтичей вел происхождение род Нарежных.

Трофим Нарежный на момент рождения сына Василия служил в одном из казацких полков русской армии. В 1785 году полк был преобразован в Черниговский карабинерский. А в следующем году Трофим Иванович, возраст которого достиг сорока лет (век, по тогдашним представлениям, солидный) подал прошение об увольнении с военной службы по болезни. При отставке он получил чин корнета и вернулся на жительство в Устивцы, где владел небольшим имением – пахотной и сенокосной землей.

Отставной офицер повел обычную жизнь мелкого, не имеющего крепостных помещика. В том же 1786 году решением Киевской дворянской комиссии род его был внесен «в родословную дворянскую Киевского наместничества книгу», о чем Нарежный получил соответствующую грамоту.

Женат он был на «дочери дворянской» Анастасии, младшей мужа тремя годами. Кроме Василия в семье росли дочь Параскева (Прасковья), родившаяся через два года после старшего брата, и сын Феофан (его разница с Василием составляла 14 лет).

В поэтической обстановке

Детство будущего романиста прошло, как любили выражаться дореволюционные исследователи, в поэтической обстановки Малороссии. Вероятно, отец его сам занимался земледельческим трудом (бытие небогатых дворян в этом отношении мало отличалось от жизни обеспеченных крестьян). В одном из романов Василия Нарежного выведен такой дворянин-землепашец и, по мнению биографов писателя, образ этот был списан автором с отца.

Вообще многие детские впечатления отразились затем в творчестве Василия Трофимовича. Особенно в тех произведениях, действие которых происходило в Малороссии. «Нарежному не приходилось, как впоследствии Гоголю, собирать сведения о старых обычаях или выписывать образцы народных одежд, – отмечала Надежда Белозерская, автор первой и, кажется, до сих пор не превзойденной по обилию задействованного материала биографии писателя. – Он видел и знал их с детства. Видел старинные казацкие хаты с их тогдашним убранством, широкие решетчатые дворы сотников и дома их, разделенные надвое, со сквозными сенями и просторным покоем, где в старину производился суд и устраивались пиры. Еще живы были представители Запорожской Сечи, уничтоженной в 1775 году, а также внуки и правнуки участников войн Хмельницкого. Рассказы их о казацких подвигах и последних гетманах, слышанные в детстве, должны были глубоко врезаться в памяти Нарежного и не могли быть забыты им».

Первоначальное образование Василий получил дома, под руководством дяди (видимо, брата матери). Затем, как можно предположить, какое-то время пребывал в Черниговской семинарии. А в двенадцатилетнем возрасте мальчика отвезли в Москву для продолжения обучения.

«С похвальным прилежанием»

Определили его в Дворянскую гимназию. Учеба там открывала перспективу для поступления в Императорский Московский университет (единственный тогда университет в империи).

Срок обучения в гимназии был не ограничен и зависел от личных качеств учеников. Наиболее способные и трудолюбивые из них проходили учебный курс за четыре-пять лет, получая звание студента. Другим для этого требовалось больше времени. Так, Нарежному понадобилось шесть лет, что свидетельствует: учился он неплохо, но в отличниках не числился.

По тогдашним правилам, само по себе наименование студентом не гарантировало поступление в университет. Выпускникам Дворянской гимназии следовало продемонстрировать свои знания на специальном экзамене, для подготовки к которому давалось определенное время. Поэтому Василий получил доступ к слушанию лекций лишь в 1799 году, через год по окончании гимназии и получения студенческого звания.

Университетский курс был рассчитан на четыре года. Первый являлся как бы подготовительным. Учащиеся совершенствовались в языках – русском, латинском, одном из новейших иностранных – французском или немецком (Нарежный учил немецкий). Затем студенты выбирали для себя один из трех факультетов – философский, юридический или медицинский.

Будущий писатель остановил выбор на философском. Там, помимо собственно философских наук, изучались науки исторические, математические, некоторые естественные.

Судя по документам, предметы давались Василию легко. Как сказано в аттестате Нарежного, обучался он «с похвальным прилежанием и успехом, поступал добропорядочно, за что в 1800 году получил в награждение серебряную медаль».

К тем же годам относятся и первые его творческие пробы. Писал он стихотворения, потом пьесы, прозу. Публиковался в издаваемых при университете журналах «Приятное и полезное провождение времени» и «Ипокрена или утехи любословия». Участвовал в работе университетского литературного кружка. Исследователи творчества Нарежного подчеркивали, что уже в ранних его произведениях, конечно, еще незрелых и несовершенных, видны проблески незаурядного таланта.

Однако и учеба, и литературная деятельность неожиданно были прерваны в октябре 1801 года (то есть после второго курса). Нарежный подал прошение об отчислении из университета, поступил на государственную службу и уехал на Кавказ.

Причины такого крутого поворота в