Ошибка кота Люцифакса - Кеннет Бег Андерсен

— Вашего дедушку… звали Филипп?

— Конечно, нет! — Дьявол сухо рассмеялся и погладил козлиную бородку. — Его, конечно, звали Сёрен, так же как… — Смех вдруг оборвался, и на бледном лице Властителя появилось изумление. Под правым глазом Люцифера начался тик. — Извини, что ты только что сказал?

— Я спросил, разве вашего дедушку звали Филипп? — сказал Филипп, растерявшись, не совершает ли он какую-то ошибку.

Если судить по выражению лица Дьявола, это было так. Он посмотрел на Люцифакса, но у кота был такой же растерянный и испуганный вид, что и у его хозяина.

— …вы сказали, что мы с ним тезки.

— Но неужели… Ты ведь… Моего дедушку звали совсем не… — Люцифер потряс головой, как это делают люди, желающие избавиться от головной боли. — Разве тебя зовут не Сёрен?

— Нет, меня зовут Филипп.

Маленький тик под глазом Властителя стал большим, а клок зачесанных назад волос Дьявола начал дрожать.

— Филипп? Тебя зовут Филипп? Разве твое имя не Сёрен? Ты уверен?

Филипп кивнул:

— Очень даже уверен. Сёрен — это тот парень, который меня толкнул под машину.

— Сёрен — это тот парень, который тебя толкнул… — повторил Дьявол недоуменно.

В этот момент он казался таким маленьким в своем костюме. Маленьким и пришибленным.

— Ты… Ты совсем не тот мальчик, — растерянно прошептал Властитель. Потом поднялся и, шатаясь, начал спускаться с трона, издавая какие-то булькающие звуки, словно его вот-вот стошнит. — Извини меня. Я… не совсем здоров.

Его длинный плащ болтался за спиной. Дьявол спешно направился вверх по винтовой лестнице позади трона и исчез.

Секундная пауза.

Затем дворец заполнился таким громким рычанием, что Филипп чуть не упал.

— Люцифакс!

Под потолком заметались и испуганно запищали летучие мыши.

— О нет! — пробормотал кот, втягивая голову. — Опять не так! А ты что, не мог сказать, что тебя зовут Сёрен?

— Но это была бы ложь, — ответил Филипп, и кот посмотрел на него в полном отчаянии.

— Оказывается, дело обстоит гораздо хуже, чем можно было предположить, — вздохнул Люцифакс и затрусил по лестнице за своим господином.

Одну-две секунды было тихо.

Затем раздался такой душераздирающий кошачий вопль, что у Филиппа чуть не остановилось сердце.

Филипп стоял, переминаясь с ноги на ногу, перед черным троном, не зная, куда ему деваться. Этажом выше кошачьи вопли прекратились, и Замок купался теперь в возбуждающей беспокойство тишине.

Филипп хотел было присесть на трон, только для того, чтобы проверить, какие это дает ощущения, но не рискнул. Вместо этого он стал расхаживать по тронному залу и рассматривать старинные статуи и висевшие на стенах мрачные картины.

Он остановился перед картиной, которая изображала морской пейзаж: темной ночью. От мерцающего света черных стеариновых свечей казалось, будто волны перемещаются. В середине картины какой-то человек вел отчаянную борьбу, пытаясь удержаться на поверхности. На его лице был ужас. Вокруг виднелись плавники пяти акул. И опять-таки из-за освещения казалось, или же на самом деле так и было, что плавники шевелились?

Под картиной была маленькая латунная табличка, и Филипп наклонился, чтобы посмотреть, что там написано.

Сначала странные знаки на табличке были ему непонятны. Но потом что-то изменилось, и ему стало казаться, что они стали какими-то другими, Филипп не понял, какими именно. Потому что это произошло совсем не на табличке, а у него в голове.

До него дошло, что он понимает написанное:

Наказание за убийство жены.

— Помогите! Господи, помоги мне! — услышал Филипп тонюсенький голос и посмотрел вверх. Отчаянный крик доносился с картины. — Это был несчастный случай! Я не виноват! Господи, да помоги же мне!

Филипп попытался заговорить с ним, но мужчина его не слышал. Он кричал и звал на помощь, и Филипп постепенно все понял.

Мужчина оказался рабом доли секунды. Время для него остановилось, и на вечные времена он останется в окружении акул испытывать безумный ужас. Это его наказание за убийство жены.

За спиной Филиппа прозвучали шаги. Он обернулся и вскрикнул при виде странного создания, шедшего ему навстречу.

— Люцифакс? — воскликнул он. — Это ты?

— А что, трудно узнать, да?

— Что случилось?

— То самое, что случается каждый раз, когда он сердится на что-то, в чем я в действительности совсем не виноват, — вздохнул Люцифакс. — Он содрал с меня шкуру.

— Тебе не больно?

— Больно, но не беспокойся об этом. Шерсть вырастет в течение ночи. Иди со мной. Господин ждет тебя в своем кабинете.

— А он… он не обдерет меня тоже? — нервно спросил Филипп.

— Нет, нет, — ответил Люцифакс и после короткой паузы добавил: — Хотя кто знает? — Филипп остановился, а кот обернулся с улыбкой: — Я пошутил. Пусть это будет твоим первым уроком, Филипп. Юмор здесь бывает только злым. Идем дальше.

— Я увидел картину, изображающую мужчину, ставшего жертвой кораблекрушения в открытом море, — сказал Филипп, поднимаясь по винтовой лестнице. — Вокруг плавают акулы, и я слышал, как он зовет на помощь.

— А-а, этот. Он столкнул жену с борта в воду и рассказал потом, что судно потерпело крушение. Можно обмануть судий и присяжных, но нельзя обмануть нас. — Кот улыбнулся. — Таких картин у нас сколько угодно. Их автор Такскаль, который живет в Лесах Ужасов. Прекрасные картины, правда?

Филипп откашлялся. «Прекрасные» — вряд ли он употребил бы это слово.

— Во всяком случае, они как живые. Под картиной была табличка. Сначала я не мог прочесть подпись, а потом вдруг прочел, как так?

— Адский язык, — сказал кот. — Надпись на адском языке. Это общий язык, на котором все здесь говорят. Ты тоже, Филипп.

— Я? Ты хочешь сказать, что я говорю сейчас на этом языке?

Люцифакс кивнул.

— Только ты этого до сих пор не замечал, потому что в твоих ушах все звучит на твоем родном языке.

— Странно, — сказал Филипп и удивился, потому что звуки были точно такими же, как и всегда.

Кабинет Сатаны был расположен в середине длинного коридора, куда их привела лестница. Сердце Филиппа колотилось, когда он по приглашению Люцифакса вошел внутрь.

Комната была большой, и так же, как в доме Драной Бороды, вдоль стен стояли высоченные стеллажи, заставленные толстыми книгами. Вокруг были разложены странные предметы, назначение которых было непонятно Филиппу, но все вместе помещение напоминало антикварную лавку.