Ключи от счастья - Анна Пожарская

Всю следующую неделю Ладин чувствовал себя обманутым юношей. Он ухаживал за Илой в лучших традициях виленвийских кавалеров, но безрезультатно. Он замечал, что нравится ей, замечал следы желания в ее глазах, но дальше пойти она не решалась. Поначалу Ладин злился на себя, Ила казалась легкой добычей, но потом сообразил, возможно, у нее есть возлюбленный, а в этом случае все усилия будут тщетны.

Женщина не обращала внимания на его мучения. Утро она проводила в госпитале, после обеда встречалась с Босахом, солидным господином с изображением черной лисы на правой руке, как понял виленвиец, Босах ведал мирной частью жизни Краны. Затем приходили учителя музыки или танцев. На подопечного оставалось лишь время после вечернего чая.

Лекарство от воспоминаний оказалось сильнодействующим, и Ила стала замечать побочные эффекты. К концу недели она поймала себя на мысли, что с удовольствием бы отменила все занятия и провела бы весь день с Ладином. Именно поэтому, когда в госпитале оказалось недостаточно дел, она ушла раньше, в надежде поболтать с ним немного.

Утром Ладин пошел в город, забежал к цирюльнику, постригся, пошатался по городскому рынку, купил безделушек сестрам и матери. Сын Хозяев Еруды даже поучаствовал в одном из конкурсов на ярмарке и выиграл куклу, он подарил ее девчушке, которая с родителями гуляла неподалеку. Отнес свои покупки секретарю и в отличном расположении духа отправился в замок клана Вепрей.

Ила встретила его, когда он остановился рассмотреть статую покровителя клана Черной лисицы. Изваяние завораживало: то ли лисица, то ли могущественный лесной дух, случайно забредший в чужое тело: насыщенно черное, первым порывом было потрогать его, проверить точно ли оно из дерева. Глаза лисицы — два больших мрачно зеленых хризолита, ловко закрепленных в дереве, хищно смотрели прямо в душу. Ухо портила выщерблена, как от оружия, но это делало ее еще величественней.

Иллария поздоровалась. Ладин улыбнулся.

— Рад видеть вас, Ила. Великолепная статуя.

— Да, — женщина кивнула. — Очень люблю ее. Жаль, торейцы и ей шкурку подпортили, но она все равно чудесна.

Виленвиец снова взглянул на статую, ему казалось, вот-вот и она ускользнет от него. Потом он посмотрел на Илу. Как же она хороша. Именно сейчас, когда улыбается, когда появились морщинки около губ и глаза собрали все лукавство мира.

— А как сюда добрались торейцы? Или ее охраняли так же. как охраняют вас?

Собеседница пропустила его сарказм мимо ушей. Закусила губу, раздумывая, достоин ли он услышать подробности.

— Это память о том дне, когда я первый раз не вышла замуж.

Мужчина засмеялся.

— Обычно женщины вспоминают о том, как они выходили замуж.

— Это те, кто в браке, — махнула рукой Ила. — А такие как я вспоминают, что есть.

— Расскажите, жутко интересно.

Она подняла глаза к небу, солнце скрылось за тучкой, облака равнодушно тащились по своим делам.

— Скавар просил моей руки для своего третьего сына, Дорака. Из всех его сыновей он был самый противный, но мы с Лари согласились на этот брак, нам нужен был союз с Тору. Назначили день свадьбы. Сначала приехали эти их «бабки», которые проверяли девственница ли я. Хуже ничего в моей жизни не было. Потом появился женишок и стал требовать своего до свадьбы, говорил, в первую брачную ночь мы будем в дороге и не сможем осуществить наш брак. Лари отослал его до церемонии. Уже тогда он наговорил Лари глупостей, подозреваю, что если бы не я, брат прикончил бы его сразу. На следующий день чествовали покровителя клана Черной лисицы. Лари хотел воздать Босаху за заслуги и преподнес ему это изваяние. Мой жених и тут отличился. Сказав, что хочет испытать свое новое оружие, он со всей силы замахнулся на статую мечем. Лари проткнул его горло раньше, чем его меч натворил дел. Торейцы не стали протестовать. В конце концов, справедливость была на нашей стороне. Только Скавар затаил обиду и при случае напоминает, что мы с братом должны ему сына. Впрочем, со Скаваром у нас полно неоплаченных счетов с обеих сторон.

Ладин поморщился.

— У нас тоже. Но мне гораздо любопытнее, когда вы не вышли замуж в следующий раз…

— Поверьте, ничего любопытного в этих историях нет, — Ила вздохнула. — И поучительного тоже. Пойдемте, я лучше покажу вам статую покровителя клана Черного Ворона того же мастера, она не хуже этой. Как раз успеем до обеда, если срежем. Идти там не очень удобно, но зато быстро.

Ила повлекла виленвийца к подножию холма. Он, хоть и покорно вышагивал следом, сдаваться не собирался.

— Так почему вы им отказывали? Вы противница брака?

Ила остановилась и заглянула ему в глаза. Прохладный ветерок загонял кудрявые прядки на ее щеки, и она решительно заправила волосы за уши.

— Я не противник брака, брак, особенно счастливый, — это великолепно. Только в этой сказке о замужестве я — предмет торга, вещь, и как всякой вещи, мне хочется быть вещью удачно проданной. Думаю, вы меня понимаете, в вашей семье, вероятно, происходит нечто подобное.

— Да.

Ветер принес горьковатый запах осенних цветов. Ладин подернул носом, он захотел сменить аромат на благоухание фиалок. Он сделал шаг вперед и глубоко вдохнул. Ила была настолько близко, что фиалки затмили все остальное. Она посмотрела на него снизу вверх и еле слышно сказала.

— Вам, наверное, тысячу раз это говорили, но я повторюсь. У вас великолепные глаза. Как аквамарины, всегда разные, откуда ни посмотришь.

Руки Ладина скользнули по плечам Илы, ощупывая хрустящую ткань платья, и опустились на талию.

— А косичка как крысиный хвостик, — продолжила женщина, будто не заметив его прикосновений.

Сын Хозяев Еруды улыбнулся и наклонился к ее левому уху.

— Я разрешу вам расплести ее. После.

Ила обняла его за шею и нежно, почти невесомо, коснулась губами его губ. Ладин ответил на поцелуй с жаром охотника, поймавшего, наконец, добычу. Добычу желанную и ловкую. Он целовал ее бесстыдно и требовательно, не оставляя без внимания ни один открытый кусочек тела. Илина теплая кожа пахла фиалками и виленвиец, совсем забыв, что терпеть не может эти цветы, готов был утонуть в знакомом запахе. Женщина не осталась в долгу, одаривая его своей лаской, она наслаждалась предвкушением близости.

Сын Хозяев Еруды не жаловал занятий любовью в одежде, и сейчас, когда они собрались пойти дальше поцелуев, он проворно развязал шнурок корсета Илы и принялся расстегивать многочисленные пуговицы платья. Она отстранилась от него, страсть в ее глазах уступила место страху. Ладин поспешил снова заключить ее в объятья.

— Считаешь, нужно найти местечко укромней? — он улыбнулся и поцеловал ее в губы.

Ила не ответила на поцелуй, ее руки боролись с корсетом, пытаясь призвать шнурок к порядку.

— Мне надо идти. Простите ради всех богов и ваших и моих.