Черничная тошниловка - Роберт Лоуренс Стайн

— Да-да, конечно… Ой, Джен, а ты не знаешь, как заставить мисс Монеллу испечь вместо кексов пироги?

— Пироги? — Дженифер хитро прищурилась.

Я кивнул.

— Если я тебе расскажу, как это сделать, ты пойдешь со мной танцевать?

— Разумеется, — ответил я. — Танцевать — да! Не вопрос!

Я плохо соображал, что говорю. Думал я только о черничных пирогах.

Дженифер просияла:

— Отлично. Мисс Монеллу надо попросить. Вот и все.

— И это твой гениальный план? — возмутился я. — Попросить? Не выйдет. Мисс Монелла тут же догадается, что я что-то задумал. Она не такая дура, чтобы делать то, что я попрошу.

— Дура не дура, — рассудила Дженифер, — но Салли Монелла очень добрая. На прошлой неделе один малыш рыдал от тоски по маминым гамбургерам. И что? Мы все готовили гамбургеры!

Мой мозг снова заработал на повышенных оборотах.

— Рыдал? И она повелась на слезы?

— Да. Слезами из нее можно что угодно выбить. Ну, мне пора, пончик.

Тут Дженифер застала меня врасплох: она притянула

меня к себе и запечатлела смачный поцелуй у меня на лбу.

Э-кх!.. Я бросился в общежитие умываться.

— Спокойно, Бурундук, вот и она, — прошептал я.

Мы устроились у дверей в кабинет кулинарии. Бурундук сидел на полу, уткнув нос в колени. Я увидел, что по коридору идет мисс Монелла.

— Ну, начинай плакать, — велел я. — Да смотри, плачь по-нормальному. И всхлипывай погромче. А еще опускай и поднимай плечи.

Бурундук захныкал.

— Нет! Так не пойдет! — сурово сказал я и потряс его за плечи. — Надо не хныкать, а плакать. Рыдать. Ну-ка, плачь быстрей! Давай, братан, давай!

Бурундук громко зарыдал, у него затряслись плечи.

Мисс Монелла подошла к нам.

— Здравствуй, Берни. Как поживаешь? — У нее был очень тихий голос, и говорила она с мягким южным акцентом.

— Я-то поживаю неплохо, — ответил я, — а вот он… — Я указал на Бурундука, который надрывался от плача.

— О господи! Что это с твоим другом? — всполошилась мисс Монелла.

— У него скоро день рождения, — объяснил я. — Мама всегда печет ему черничный пирог. Это будет его первый день рождения без пирога.

Я ткнул Бурундука в спину, и он оглушительно всхлипнул. Не поднимая головы, он рыдал, как младенец.

— Кажется, я знаю, как ему помочь, — улыбнулась мисс Монелла. Повернувшись к моему хнычущему другу, она сказала: — Не плачь, Бурундучок. Мы собирались печь шоколадные кексы для школьной кулинарной ярмарки, но теперь у меня появилась идея получше. Я сейчас же пойду и куплю двадцать килограммов черники. А завтра мы испечем черничные пироги. — Она похлопала его по трясущимся плечам. — Ну, Бурундучок, не расстраивайся. Завтра мы испечем двадцать пять пирогов с черникой, и ты сможешь выбрать себе на день рождения любой пирог!

Я схватил Бурундука за шею и поднял ему голову.

— Глядите! Он уже улыбается! — воскликнул я. — Вы сделали его самым счастливым человеком на свете, мисс Монелла!

Она тоже улыбнулась:

— Вот и замечательно. А теперь я побегу в магазин и скуплю у них всю чернику.

— Ага, точно. Бегите в магазин. — Я довольно крякнул. — Двадцать пять пирогов! То, что нужно!

Я потер запястье. Оно уже начало подрагивать.

Еще бы! Ну конечно, оно подрагивает. Ведь завтра вечером я надену на него часы!

На следующий день мы дождались полночи и выбрались из общежития.

Бельцер, Финмен, Кренч, Бурундук, Зверь и еще несколько ребят из Тухлого общежития — все потянулись за мной к Главному зданию.

Ночь выдалась холодная и ветреная. В небе ни луны, ни звезд. Но я понимал, что дрожу не от холода, а от предвкушения. А мое запястье подрагивало сильнее всего.

Мы пересекли Чудесный газон. По пути я коснулся красного носа Т. У. Хляка — на удачу.

Шерман, Уэс Апдуд и компания ждали нас у входа в Главное здание.

Бельцер открыл дверь, и мы пробрались внутрь. В здании было почти совсем темно, только кое-где светили тусклые лампочки.

Пока мы поднимались по лестнице к кабинету кулинарии, никто не проронил ни слова. В тишине слышался только писк мышей и звук наших шагов по бетонным ступеням.

Еще из коридора я почуял запах черничных пирогов. Ур-ра!

Мы распахнули дверь, включили свет. И увидели их!

У стены на длинном столе были рядами разложены пироги, прикрытые фольгой. Запах стоял обалденный! Я застыл посреди кабинета, принюхиваясь с закрытыми глазами, и улыбался от удовольствия.

Кто-то похлопал меня по плечу. Это был Шерман Оукс.

— Берни, хватит принюхиваться, — сказал он. — Пора начинать соревнова ние. Кстати, как твоя спина? Готов таскать меня на своем горбу?

Зверь с Уэсом выволокли одну парту на середину класса. А Бельцер принялся перекладывать на нее пироги.

— Шерман, имей совесть, — жалобно заныл я. — Ты ведь знаешь: мое дело — труба. Позволь мне выбрать кого-нибудь другого вместо Зверя.

Шерман замотал головой:

— Не-а. Зверь против Уэса! И точка.

— Ну пожалуйста! — канючил я и даже руки сложил, как при молитве. — Давай я буду есть пироги вместо Зверя!

— Нет, забудь, раб мой. — Шерман нахмурился. — Уэс против Зверя. Все! — Он сунул мне часы под нос. — И если ты будешь хорошим рабом, так и быть, я разрешу тебе их потрогать.

И он отошел от меня, самодовольно посмеиваясь.

— Шерман, постой! — не унимался я. — Давай отменим соревнование. Ну давай же! Ведь так нечестно!

Он покачал головой:

— Ты сам это придумал, Берни, неужто забыл? — ухмыльнулся он. — Так что теперь не увиливай. Сейчас поглядим, как наши парни разделаются с пирогами.

Ну что ж, сам видишь: я дал Шерману шанс, правда?

Я все сделал по-честному. Я предлагал ему отменить состязание. Он отказался — и теперь часы МОИ!

Зверь уже сидел за партой, а перед ним стоял самый большой черничный пирог. Вид у Зверя был странноватый — даже для него! Он выпучил глаза и тяжело дышал. По подбородку текли слюни.

— Начинай медленно, — прошептал я. — Не закидывай в рот двадцать пирогов сразу. Пусть Уэс Апдуд думает, что может легко победить.

Затем я повернулся к собравшимся.