Черная книга времен - Леонид Влодавец

Тем временем высокоученый отец, по-прежнему не показываясь из-под капюшона, принялся скрипеть своим противным голосом:

— Слушай, отрок Андреас, и запоминай слова мои. Ибо если забудешь о том, что я скажу, то не сможешь осуществить предначертание и избавить наш благочестивый орден от проклятия, которое возложил за грехи наши святой Теофил. Более того, в этом случае ты погубишь и свою душу, и души всех ныне живущих, позволив воцариться Великому Злу.

Восемьсот лет назад жил в Европе благородный рыцарь Корнелиус, который вместе с другими благочестивыми христианами отправился в Палестину, дабы отвоевать Гроб Господень у сарацин. В одной из битв он был тяжко ранен. Оруженосец его погиб, а слуги бежали, бросив своего истекающего кровью господина в безводной пустыне. Три дня благородный Корнелиус страдал от ран, жажды и голода, молясь Господу о спасении души и избавлении тела от мук. Но Господу угодно было далее испытывать крепость веры Корнелиуса, и испытания сего благородный рыцарь не смог выдержать. В отчаянии он воззвал к Нечистому, и тот откликнулся, ибо всегда готов уловить в свои сети ослабших духом. Враг рода человеческого послал демона Зуубара, который явился Корнелиусу в пустыне и пообещал ему не только избавление от мук, но и много лет счастливой мирской жизни, если тот продаст ему свою душу и, отрекшись от истинной веры, призовет других людей поклоняться Золотому Дракону. Причем демон обещал Корнелиусу по одному году жизни за каждого человека, коего ему удастся сбить с пути истинного…

— И тот согласился? — не выдержал Андрюшка. У него вообще-то мурашки по спине бегали. Тимофеев уже предчувствовал, кто станет его противником.

— Увы! — скорбно подтвердил Помпилиус. — Соблазн был слишком велик, и Корнелиус не смог ему противостоять. Он подписал своею кровью договор с демоном, и в сей же час раны его затянулись, боль исчезла, а рядом с ним появились оседланный конь и верблюд с двумя огромными бурдюками холодной ключевой воды. Корнелиус благополучно выбрался из пустыни, вернулся в Европу и создал тайный рыцарский орден драконитов. Вступающие в него отрекались от Христа и присягали Золотому Дракону, но не объявляли об этом во всеуслышание и для непосвященных продолжали оставаться христианами. С момента принятия тайной присяги каждый драконит, поставив подпись кровью, оказывался под властью Сатаны, однако никому из них мессир Корнелиус об этом не сообщал.

Новопосвященные дракониты почти сразу же одарялись всевозможными благами, о которых прежде могли только мечтать, — землями, золотом, силой и красотой, одерживали верх над врагами в бою и над соперниками на турнирах. Все эти блага Корнелиус приписывал вмешательству Золотого Дракона, а потому нашлось немало тех, кто, искренне поверив в Дракона, решился отречься от Христа. Еще большие мирские блага доставались тем, кто помогал Корнелиусу затягивать в сети новые чистые души. Они обретали возможность превращаться в животных и птиц, творить живое из неживого, а неживое — из ничего. За несколько лет, строго сохраняя тайну, Корнелиусу удалось вовлечь в орден почти триста рыцарей, которые провозгласили его Великим магистром. Причем каждый из них был готов привести с собой для служения ордену десятки, а то и сотни непосвященных воинов.

Однако нет ничего тайного, что не стало бы явным. Волею божьей тайна драконитов стала известна святому отцу Теофилу. Сей благочестивый отшельник, уповая на милость божью, с чистой душой и добрыми помыслами явился к Корнелиусу и стал убеждать отступника вернуться в лоно церкви, покаяться во грехах и, объявив драконитам о своем заблуждении, распустить орден.

Увы, к тому времени Нечистый уже всецело овладел душой Корнелиуса. Он не только не внял увещеваниям святого отца, но и решил расправиться с ним. Впрочем, по наущению все того же демона Зуубара Корнелиус не стал предавать отца Теофила быстрой казни, а вознамерился путем жестоких пыток, сочетавшихся со всякого рода соблазнами, заставить отшельника отречься от Христа и поклониться Золотому Дракону.

Сорок дней и ночей святой Теофил провел в заточении, стоически терпя изощренные муки и не поддаваясь многочисленным соблазнам, свято веруя в спасение собственной души и обращаясь к богу лишь с молитвами о спасении заблудших душ Корнелиуса и прочих драконитов…

И а этом месте высокоученый отец Помпилиус прервался и шмыгнул носом — похоже, прослезился, хотя лицо его по-прежнему скрывалось под капюшоном, и слез Андрюшка не разглядел.

К тому же Тимофеев, мягко говоря, не очень понимал всех этих высокоученых и достославных. Вроде бы только что орали дружным хором: «Слава Дракону! Воистину слава!» — а оказывается, прекрасно знали, что все это исходит от Нечистого. Нет бы самим, всем дружным коллективом ордена, пасть на колени, покаяться перед ликом Спасителя, ну а все свои щиты и прочую атрибутику с изображением Дракона — повыбрасывать или сжечь! Однако же ничего такого они не делают, только, как говорится, «в жилетку плачутся».

Наверно, если бы пауза продержалась дольше, то Андрюшка все же решился бы задать драконитам эти вполне закономерные вопросы. Но высокоученый Помпилиус собрался с мыслями и продолжил:

— Не могу я, любезный отрок Андреас, с холодным сердцем подробно рассказывать о том, какие телесные и душевные муки пришлось испытать святому Теофилу, да и не имею на то времени. Приведу лишь несколько примеров того, как злодеи, стремясь погасить истинную веру в душе Теофила, сочетали муку и соблазн. Три дня подряд они не давали узнику ни крошки хлеба и ни единой капли воды, а на четвертые приносили ко входу в узилище множество вкусной еды и прохладного питья, которое обещали отдать ему тут же, требуя взамен, чтоб тот поцеловал статуэтку, изображающую Дракона.

Подвергнув святого отшельника пытке раскаленным железом, оставлявшим на теле его болезненные язвы, палачи показывали ему другого подобного страдальца, которому за его отречение от Христа давали некую чудодейственную мазь. Эта мазь в считанные секунды излечивала раны и избавляла от боли, но Теофил отказывался воспользоваться ею, ибо ему обещали дать ее лишь после того, как он плюнет на распятие. Еще одним сочетанием мук и соблазна были случаи, когда ему давали свечу, распятие и изваяние Дракона. Если святой Теофил ставил свечу под распятием, то в подземелье, где его содержали, начинала литься ледяная вода или отвратительная грязь, вползали змеи, забегали крысы или залетали злые осы, мухи, комары. При этом ему показывали, как перед другим узником, поставившим свечу перед изваянием Дракона, раздвигаются стены тюрьмы и он тут же обретает свободу. В этом случае злодеи даже не требовали, чтоб отшельник обязательно ставил свечу перед богомерзким идолом. Они были бы вполне удовлетворены, если б святой Теофил вовсе не стал бы зажигать свечу. Ибо, если б он, опасаясь холода, грязи или омерзительных тварей, не решился бы поставить свечу перед образом Христа, то тем самым уже отрекался от своей веры.

На сороковой день Великий магистр Корнелиус, наущаемый нечистой силой, повелел предать Теофила сожжению на медленном огне. Отшельника приковали к чугунной решетке и разожгли под ним малый костер. При этом рядом с костром стояли три магистра ордена драконитов, державших в руках распятие, Дракона-идола и свечу. Кроме того, там же находился палач с кочергой и ведром воды, дабы быстро залить и разметать костер, а также лекарь с горшком чудодейственной мази, которая могла в короткое время излечить святого Теофила от ожогов.