Эншенэ - Антон Конышев

ими телепортационного устройства с точки зрения специалиста был достаточно прост. Но сколько всего сложного пришлось отбросить, чтобы, в конце концов, найти то единственное, по-настоящему простое и истинное.

Ещё накануне Смирнов загрузил Фёдора вычислением статистической вероятности незафиксированной раскалибровки аппаратуры на основных этапах эксперимента, и сейчас нависал над ним и давил на психику. Федя нервничал, потел, раз за разом менял вводные, добавлял форс-мажорные, не предусмотреные стандартными параметрами данные и слабо отбивался от совсем уже фантастических предложений вошедшего в раж коллеги.

Решетников, встал, прошёлся по лаборатории, стараясь ухватить за хвост юркую, вертящуюся на языке мысль. И не смог.

Подошёл к Ольге, присел рядом.

– Вы, вроде, в отпуск собирались, – зачем-то спросил он, – муж из дома не выгнал?

– Не выгнал, – просто ответила та, не отрывая сосредоточенного взгляда от экрана монитора, – он у меня понимающий. Нарочно подбирала.

Решетников кивнул, не зная, как на это реагировать, а Ольга вдруг откинулась на спинку кресла и прыснула.

– Смешно, – сказала она, потягиваясь и разминая затёкшую за часы сидения спину.

– Что смешно? – не понял Решетников, – Что мужа подбирала?

Ольга улыбнулась одними глазами, синими-пресиними, и повторила задумчиво:

– Смешно. Столько копий сломано по вопросу одиночества во Вселенной, а мы раз – и попали. И вопрос, получается, закрыт. И ответ вот он, можно сказать, на ладони, а что теперь с этим делать, не знаем. Вроде как, стучались в закрытые двери, надеясь на отклик, а когда там вдруг послышались приближающиеся шаги, растерялись и спрятались.

– Почему спрятались? – не согласился Решетников, – Мы же ответ отправили. Кстати, твоя идея была.

– Моя, – Ольга махнула чёлкой, показала на зацикленную модель переноса на экране, – ни-че-го не нахожу. Поток ушёл на Луну строго по координатам. Никаких отклонений, никаких флуктуаций. Если и есть какой-то неучтённый фактор, то я его не вижу. Юра тоже ищет. Мы нарочно разделились. Дублируем друг друга.

Юрий сидел к ним спиной, почти погрузив аристократический профиль в висящую перед ним трёхмерную модель и тихо бубнил себе под нос. Решетников прислушался и невольно хмыкнул. Один из его лучших работников, прагматик до мозга костей, инженер божьей милостью тихонько, нараспев, повторял одну фразу:

– Колдуй баба, колдуй дед… Колдуй баба, колдуй дед…

Это был вторник. Им оставалось шесть дней.

Утром следующего дня Решетников собрал всех на импровизированную планёрку.

– Считаю необходимым определиться с приоритетами, – объявил он, – что для нас в данной ситуации является высшим приоритетом?

Повисла пауза.

– А с чем здесь определяться? – вскинул рыжие брови Смирнов, – И так понятно. Главное сейчас доказать работоспособность аппаратуры, практически подтвердить возможность перемещения макрообъектов на сверхдальние расстояния, то есть предъявить доказательства положительных результатов эксперимента. По-моему всё ясно.

– Хорошо, – со значением продолжил Решетников, – а что для этого нужно?

– Андрей Сергеевич, – не выдержала Ольга, – что вы, в самом деле нас как школяров испытываете?

– Нужно вернуть установку "Луна" на… на Луну, – закончил за неё Юрий.

– Слушайте, – оживился молчавший до этого Федя, – а пусть нам эти помогут. Ну, братья по разуму. Разобрались же они, как привет передать, а? Что?

– Ха, – коротко хохотнул Смирнов, – во-первых, мой малолетний друг, разобрались или нет вопрос тот ещё. Скорее всего просто сработала аварийная программа автоматического запуска. А во-вторых, представь, свалится тебе на башку непонятная хреновина, имеющая все признаки внеземного происхождения, и что? Ты прям сразу, повизгивая от возбуждения и пуская от предвкушения слюни, полезешь в ней отвёрткой ковыряться и болгаркой пилить? А потом окажется, что это братья по разуму на ходу двигатель Алькубьерре случайно обронили. Причём, рабочий. Последствия представляешь? И потом, откуда мы знаем, на чём основаны и насколько развиты их технологии.

– Согласен, – поддержал его Решетников, – а потому ставлю задачу: сосредоточить все усилия на решении проблемы обратной телепортации установки «Луна». Любые другие задачи должны быть максимально сопряжены с основной. Всем понятно? Вопросы, возражения?

Говорят, правильно поставленный вопрос – это половина ответа. Упускают в этом случае чаще всего один, но ключевой момент – обычно тот, кто задает вопрос, ответ либо уже знает, либо близок к его нахождению. У команды Решетникова такой форы не было. Все это понимали, и все делали вид, что трудности временные, а выход рано или поздно найдется. По-другому было нельзя. Принять как факт вероятность отсутствие решения, как такового – означало поставить жирный крест на всём, чего они добились за последние несколько лет. Принцип равнозначности отрицательного и положительного результата выглядел кощунством, позорной капитуляцией, отречением. Отрекаться никто не хотел.

– Предложения? – повторил Решетников.

– Если верить данным телеметрии, а не доверять им основании у нас нет, – глухо заговорил Юрий, – все системы установки функционируют в штатном режиме. Даже чудачества бортового компьютера носят характер статистической погрешности и на функциональность аппаратуры существенного влияния не оказывают, – он задумался, подергал «бабочку» и предложил, – а если попробовать поменять полярность только на одном конце? На потеряшке?

Решетников кивнул, записал. Спорно, но как вариант…

– Мы с тобой прорабатывали эту модель, – возразила Ольга, – результат всегда один: рассинхронизация и потеря связи. Мгновенно.

Юрий поджал тонкие губы, сказал уклончиво:

– Не всегда. Но ты права, шансы удержать связь и одновременно осуществить перенос ничтожно малы.

– Исчезающе малы, – поправила его Ольга и подхватила эстафету, – мы так и не решили проблему с подачей энергии. Скачки напряжения система может определять, как помехи или попытки постороннего вмешательство. В теории. Возможно, именно это и произошло в момент эксперимента, просто мы не обратили внимания, пропустили.

– Так не мудрено, – встрял Смирнов, – предложения есть, Оля? Предлагаешь что?

– Отключить один из блоков питания. Основной. Или постараться починить резервный.

Смирнов присвистнул.

– Оленька, солнышко, да каким образом? Они же черт-те где. Никакой отверткой не дотянешься.

– А давайте инструкцию отправим, туда, – бодрым голосом сказал Федор, – а что? Нарисуем подробно и пошагово. Нет, я правда, не понимаю, почему…

– Тебе бы Сусаниным заделаться, – Смирнов не дал ему договорить, – все поляки твои будут.

Решетников написал на листочке «блок питания» и «инструкция», чертыхнулся и зачеркнул последнее слово. Спросил:

– Женя?

– Думаю, стоит попробовать перезапустить всю систему целиком, – сразу посерьёзнел тот, – варианты со сменой полярности и стабилизацией напряжения я уже просчитывал. Первое маловероятно, второе невыполнимо. Поэтому самым оптимальным вариантом в сложившейся ситуации считаю полный перезапуск всей системы. Попробуем обнулиться.

Решетников оторвался от своих каракуль, потёр саднящие виски.

– Это не оптимальный, это радикальный вариант, – наконец, произнёс он, – полный перезапуск и настройка займут дней десять. И в прошлый раз мы это делали в пятнадцать душ.

– Помню, – Смирнов и бровью не повёл, – значит, будем запускаться каскадно, без обязательных поэтапных диагностик. Рискованно, не спорю, но сократит время