Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз

В дом они вошли через узкую дверь бокового входа. Роско ещё раз отряхнулся, брызги полетели во все стороны, а потом, виляя обрубком хвоста, пёс вбежал в тепло. Алёна хвостом не виляла, она вошла и замерла, поражённая теплотой и сухостью. Проклятый дождь за последний час её почти свёл с ума. А оказавшись в тёплом помещении кухни, никак не могла надышаться сухим разогретым обогревателем воздухом и ароматом кофе.

— Не стой, раздевайся, — поторопили её. — С тебя уже лужа натекла.

Мокрый дождевик у неё отобрали, кроссовки Алёна сама скинула, прошлёпала сырыми носками по каменному полу, неожиданно прогретому, к тяжёлому дубовому столу и без сил опустилась на стул. Рассеянным взглядом обвела кухню, сглотнула судорожно, и тогда уже посмотрела на мужчину. Он как раз снимал плащ-палатку, стряхнул её у двери, и повесил на крючок. И тогда уже к Алёне повернулся. Самое время было проявить осторожность, и на спасителя, если он, конечно, её спас, обратить всё своё внимание. Если честно, по его голосу она успела решить, что он старше. А оказалось, что вполне молодой мужчина, плотного телосложения, достаточно высокий, вот только какой-то неопрятный, заросший и взлохмаченный. Щетина на его щеках точно недельной давности. Свитер крупной вязки на первый взгляд казался дорогим, но был растянут и поношен. Джинсы вытерты до предела. А когда он, хромая, направился к столу, то даже поморщился.

— Чёртова погода, — послышалось от него. Он потёр ладонью бедро и пальцем указал псу на место у обогревателя. Там лежала плотная подстилка, Роско подошёл, обнюхал её и улёгся. А сам на Алёну поглядывал.

— Спасибо, что пустили меня, — решила подать голос Алёна. — Я думала, так и умру в этом лесу.

— Вполне могла, — согласился мужчина. — Так где, говоришь, у тебя машина сломалась?

— Так сразу и не сообразишь, — попробовала увернуть от ответа Алёна.

Мужчина поставил перед ней чашку, налил кипятка из электрического чайника. Алёна сразу её замёрзшими ладонями обхватила. А пока она осторожными глотками пила горячий чай, мужчина вернулся на кухню и протянул ей пару шерстяных носок.

— Надень.

— Вот спасибо! — Алёна с энтузиазмом принялась переодевать носки, ничуть не смутившись, что подаренные (или одолженные?) велики ей размеров на пять. И, стараясь отвлечь мужчину, затараторила: — Я так замёрзла. Промокла, и лес этот бесконечный! Хорошо хоть я вас нашла. А что это за дом? Я как его увидела, думала, у меня бред. Как в старом кино.

Мужчина присел за стол, напротив Алёны, она замечала, как цепляется его взгляд за её лицо. Её болтовня его нисколько не впечатляла, глаза смотрели настороженно и колко, и губы кривились неприятно. Из-за щетины Алёна даже не могла понять, симпатичный он или нет. Вроде не старый, около сорока лет, но он бесконечно хмурился и смотрел на неё с огромным подозрением.

— Это музей?

— Нет. Это частная собственность. Ты нарушитель.

Алёна перестала дуть на чай. На мужчину покосилась.

— Правда?

— А ты когда за забор лезла, не поняла этого?

— Да где он был-то, этот забор? Я от него ещё сколько прошагала.

— Вот там и начинается частная собственность.

— Серьёзно? Сколько же здесь земли?

Этот вопрос он проигнорировал, и вместо этого спросил:

— Как ты через забор перелезла?

— А там дырка была, небольшая.

— Зараза.

Алёна глаза на него вытаращила.

— Я?

Он губами пожевал, кивнул на чашку с чаем.

— Пей, давай. Заболеешь.

Он снова поднялся, вернулся уже с пачкой печенья и тарелкой с бутербродами. Поставил всё это на стол.

— Больше порадовать нечем.

— Ой, спасибо, больше и не нужно ничего! Я такая голодная. Я вчера два бургера купила, так их по дороге съела.

— По дороге куда?

Она моргнула, после чего решила улыбнуться.

— Меня зовут Алёна.

Мужчина стоял перед ней, зацепившись пальцами за карманы на джинсах, и молчал. Снова её разглядывал. После чего сдержанно кивнул.

— Я запомню.

Мгновение набиралась смелости, потом спросила:

— А вас как?

Он тоже помедлил.

— Фёдор.

— Очень приятно. А можно я вашей собачке колбасы дам? Она так на меня смотрит… — и добавила чуть тише: — Может, меня есть передумает.

— Нельзя. Роско ест только полезные продукты.

— А-а. Что ж, а я могу и вредные.

— Так куда ты ехала? Ты так и не ответила.

— Если честно… — Нужно было срочно решить, что у неё в данный момент относится к честности. — Наверное, я сюда и ехала. Просто не понимала, что именно ищу.

— Очень интересно.

— Я искала дом Костровых. Но я думала, это просто дом.

— Зачем тебе дом Костровых?

— Ну как, сейчас о них все говорят.

— А-а. Ну, это да.

Алёна откусила от бутерброда с колбасой и запила чаем. Вкусно было невероятно, а ещё очень приятно, особенно то, что чай ещё не успел остынуть, и внутри всё потихоньку отогревалось и дрожь и озноб затихали.

— Так это их дом?

— Нет.

Она немного расстроилась.

— Вы уверены?

Мужчина вроде как усмехнулся, снова напротив неё присел и осторожно вытянул левую ногу. Ладонью её погладил.

— Вроде как.

— Надо же. А я кружила по деревне, кружила, так и не нашла. А вы сам местный? Вы знаете, где дом Костровых?

— Второй от выезда в город.

Алёна попыталась припомнить что-то выдающееся на деревенской улице и не смогла.

— Но там ничего нет.

— Как это? Дом стоит. По крайней мере, вчера ещё стоял.

— Обычный?

— А тебе какой надо?

— Ну… Говорили, что Костров-старший его перестроил.

— Ах, это. Ну, перестроил. Вот этот. А потом его продал. Кажется, он здесь даже не был никогда.

— А вы откуда всё это знаете?

— Сама же сказала, что я местный.

Вообще-то, Алёна этого не говорила, лишь предположила, но уличать Фёдора не стала, это показалось неудобным.

— И вы здесь живёте?

— Я здесь работаю. Сторожу, до приезда новых хозяев.

— Вот оно что. — После чая и бутерброда потянуло спать. Вспомнилось, что сейчас лишь шесть утра, Алёна не удержалась и зевнула.

Фёдор её разглядывал.

— Ты действительно всю ночь под дождём мыкалась? Дом искала?