Замуж срочно! - Соня Дивицкая

– Не надо, – просила Лола, – а то потом начнет хныкать, что мы на него давим. Пусть сам дозреет.

Мама кивала, но, конечно, не могла удержаться и тоже, как многие, спрашивала Арчи, чего же он тянет, упустит ведь девку, девка-то умная, красивая, но и горячая, такие долго не сидят. И вот оказывается, все кругом три года ждали, пока дозреет Арчи, и он дозрел бы, вероятнее всего, но в жизнь вмешались экстренные обстоятельства. Арчи потом сомневался, а такие ли уж они были экстренные, может быть, Лола давно его обманывала, может быть, с самого начала он был у нее не один. Но потом, сопоставляя факты, он признавал, что все-таки она не обманывала, что обстоятельства были именно экстренные, и от этого у него появилось ощущение, что он куда-то опоздал.

Родителей дома не было, она закрыла дверь в его комнату, как обычно, когда они оставались вдвоем, легла к нему на кровать, улыбнулась и сказала:

– Все, конец гулянкам. Билеты купили уже, двадцать восьмого регистрация и сразу улетаем…

На дворе был декабрь, впереди ожидалась очередная новогодняя гулянка, праздники Арчи планировал провести вместе с Лолой.

– Подожди… – Он неловко улыбался, пытаясь скрыть грустное удивление. – У тебя все так быстро, я не успеваю… Ты сначала скажи мне, кто муж?

– Муж? – улыбнулась Лола. – Тебе интересно?

– Конечно.

– Коллега… Я про него рассказывала, «наш молчаливый гений».

Про коллегу Арчи слышал. Он заканчивал аспирантуру и работал с Лолой на одной кафедре, она о нем упоминала иногда. Еще вчера она смеялась над его угрюмой внешностью, говорила, что он похож скорее на неандертальца, чем на ученого-физика. Смеялась над его упорством, говорила, что он торчит все время то за компом, то в лаборатории и выглядит со стороны как сумасшедший, который уверен, что делает великое открытие. Из-за компьютера они немножко ругались, комп, единственный на кафедре нормальной мощности, был постоянно занят, а что он там на нем такое делает, никто толком понять не мог. Если Лола просила его освободить место, он или молча отмахивался, с таким видом, как будто у него молоко убегает, или же смотрел на нее рассеянно и нехотя вставал из-за стола, с каким-то звериным подавленным рычанием. Коллега очень мало говорил, за это веселая Лола и прозвала его «наш молчаливый гений». Но человек он был не злой, не вредный, никогда не отказывал ей в мелких просьбах, и она тоже всегда по-братски соглашалась, если он просил провести за него лабораторную работу со студентами. А вот как муж потенциальный он был совсем неинтересен. Он был женат, жена ушла, тогда от молодых ученых часто уходили жены. Лола говорила, что понимает ее прекрасно. Он все время пропадал на кафедре, зарплата младшего научного сотрудника была такой ничтожной, что даже собственный нормальный компьютер купить он не мог, и перспективы его были туманными. Науку и сейчас-то не сильно жалуют, а тогда вообще перестали финансировать, и на уровне провинциального факультета мечтать было не о чем. Даже бумагу для принтера нужно было приносить из дома. Пробирки и всякие там реактивы выдавались с барабанным боем, поштучно, под роспись. Для науки, тем более для молодых ученых, наступили позорные времена. Кто умел, перебивался взятками, остальные разбегались из университета. А этот все сидел, все копошился…

Короче, «молчаливый гений» написал программу моделирования сплавов по заданным характеристикам. Чтобы вам было понятно – без сплавов сейчас никуда, один металл не может иметь все нужные свойства, например, и прочность и сверхлегкость в одном флаконе. Этого можно добиться, комбинируя одно вещество с другим. Но сколько чего нужно сыпать? Сколько вешать в граммах? Замучаешься считать. И вот он сделал такую программку, которая сама все делает от постановки задачи до окончания производственного цикла. Да, наш русский аспирант с кафедры металлов и сплавов такое сделал, и аналогов его программе во всем мире не нашлось. Лола рассказывала, в том-то и дело, она рассказывала об этом Арчи, он тогда еще пошутил, усмехнулся: «Это попахивает золотом! Нажимаешь на кнопочку – и у тебя в кармане золотые слитки». «Двоечник! – она смеялась. – Это попахивает космосом!» Но и тогда Арчи ни о чем не волновался и никаких уколов ревности не чувствовал. Точнее, ревность он испытывал совсем к другому персонажу.

Завкафедрой, научный руководитель Лолы – вот этот человек вызывал у Арчи прямые подозрения. Он приглашал Лолу к себе на дачу, он любил проводить там свои консультации. «Поработаем на воздушке», – приговаривал шеф, и Лола, разумеется, все Арчи рассказывала и показывала, очень смешно шмыгая носом, как этот человек колготился у стола, наливал чайку-коньячку, обещал покровительство в обмен на лояльность, включал ей музочку. Она хохотала, называла его «наш милый гэбэшник», на факультете все его так звали, все были в курсе, что на должность он продвинулся именно благодаря сотрудничеству с органами, а как ученый ничего интересного собой не представлял. Вот этот человек был Арчи неприятен, хотя такая боевая девушка как Лола легко обходила все эти милые домогательства, Арчи морщился каждый раз, когда она шутила, повторяя это стариканское «воздушок».

Об уникальной программе своего подчиненного завкафедрой узнал, когда от гения пришла заявка на участие в международной конференции. Старый лис сразу понял, что дело пахнет космосом и золотом, и его обеспокоило, что такие конфетки проплывают мимо. Он предложил аспиранту поделить проект пополам, то есть просто хотел записаться в соавторы.

«У вас все равно без меня ничего не получится. Ты думаешь, что ты один такой умный? Ты знаешь, сколько проектов написаны в стол? На какие ты гранты надеешься? У нас все связями решается. А связи у меня. Обращайся, я всегда открыт к взаимовыгодному сотрудничеству. Чего нахмурился? Я же не о себе, я о вас забочусь. Ты же знаешь, вы для меня все как дети. Да и куда ты без английского собрался? У тебя какой английский? «Май нейм из Вася»? Ты за границей-то ни разу не был. Эх, дети, дети… Но в целом я не против… Работайте, ребята. Если что, я всегда буду рядом». Про этот разговор Арчи тоже знал, эта беседа состоялась в купе, уже в поезде, по дороге в Москву, под чаек-коньячок. Старый лис рассказывал про былые времена, когда за границу выпускали только самых надежных, а он и был одним из самых надежных. Обычно перед загранкомандировками кандидатов на выезд приглашали на турбазу, куда привозили подставных баб. Под водочку эти женщины уводили радостных выезжающих в лесок, и все, кто засветился в том лесу, за границу уже не ехали, командировка отменялась, так как кандидат считался неблагонадежным. «Я не попался ни разу», – говорил старый лис. Лола над этим только смеялась: «Что он несет вообще? Не может забыть свои былые успехи. Все, прошли те времена, он никак не хочет понять, что теперь мы и без него обойдемся».

Лола тоже поехала на эту конференцию, лично у нее тогда особенных научных успехов не было, но она подавала заявки на все интересные конференции, участие в которых оплачивалось университетом. С английским у нее проблем не было, а почему бы и не прокатиться, мир посмотреть, себя показать, так она рассуждала. Ее доклад одобрили, на конференцию взяли. Арчи она задиристо и весело сообщила, что у нее билеты в одном купе с начальником и что, если Арчи будет в том же темпе ее матросить, она выйдет замуж за старого лиса. А почему бы и нет? Он давно в разводе, дети у него взрослые, дача, квартира, должность, доход, связи опять же, все вообще на мази… Она шутила, но Арчи эти шуточки раздражали. Ему казалось, что таким образом она его прессует. Про странного коллегу, про «молчаливого гения» он не думал вообще, поэтому в тот вечер, в последний, он все еще не верил ни в Австралию, ни в суперпрограмму, ни в то, что вот сейчас Лола лежит в его спальне, на его кровати, как лежала все эти три года, а завтра почему-то ее уже не будет рядом с ним.