Поцелуй скорпиона - Анна Михалева

Когда он замолк, Лера посмотрела ему прямо в глаза и произнесла ледяным голосом:

— Вы не спите с женщинами.

Тот оторопел, потом покраснел как рак и заорал:

— Кто тебе сказал!

— И еще, вы ведете себя не как профессионал. Я начинаю сомневаться в том, что вы тот, за кого себя выдаете. Вы не похожи на босса преступной группировки, — усмехнулась девушка.

Ее слова, видимо, в момент охладили его ярость. Он взглянул на нее устало:

— Ладно, откуда ты узнала?

— Ниоткуда. Я наблюдательная. Вы не женаты, у вас нет постоянной любовницы, и даже непостоянной нет. Все свое время вы проводите в кабинете, и, если бы у вас появилась женщина, я бы об этом знала. Так что вывод номер один — вы не спите с женщинами. Вывод номер два — по моим наблюдениям, вы не «голубой» и не импотент. Секс вам нужен, и я даже догадываюсь, какой вы нашли выход. Следует сказать — не самый лучший.

Бодров покраснел и быстро сунул руки под стол. Лера это заметила и удовлетворенно кивнула:

— Вывод номер три — вы не можете спать с женщиной в силу каких-то других обстоятельств. Деньги, разумеется, исключаем… остается — страх. Вы боитесь женщин! Но вот вопрос, почему?

— Ты принята! — быстро проговорил Бодров, потом усмехнулся и добавил: — А про женщин все, что ты болтала, — фигня! Заруби себе на носу! Выдумки!

Лера пожала плечами:

— Я не только наблюдательна. Я еще умею хранить чужие секреты.

* * *

Егор шел по улице, хмурый и злой. Часы показывали одиннадцать вечера. Редкие прохожие шарахались от него в разные стороны. «Ух и задам же я этой стерве! Ну, погоди, дождешься ты у меня!» — мысленно грозился он. Сейчас больше всего на свете он желал найти эту пресловутую Ольгу. Что он будет делать, когда встретится с ней, он еще не решил, однако встретиться хотел очень. Допросив с пристрастием тетю Маню, он смог восстановить картину визита Ольги до мелочей. Соседка долго мялась и краснела, но призналась, что видела в «глазок», как он завел в квартиру девушку.

— Когда заверещал лифт, я подумала, что ко мне наведалась Лиза, подруга, — неубедительно соврала она, — а тут ты на площадке с какой-то кралей нарисовался. И так ее бережно под ручку держал. Все вы, мужики, одинаковые, — заключила она, — только жена за порог…

Из стратегических соображений Каменев решил не выяснять, почему тетя Маня ожидала подругу после трех часов ночи, он только сделал вывод, что для его коварной соседки дверной «глазок» является окном в мир, коим она пользуется чаще, чем нужно. Но сейчас это неприятное обстоятельство сыграло ему на руку.

Как выглядела краля, тетя Маня толком не сказала. Удалось выяснить, что в глазах бдительной соседки Ольга была «тощей воблой» и разодетой соответственно, что волосы у нее темные и длинные до плеч, что нос слегка курносый, а губы размалеваны до ушей. Столь подробное описание свидетельствовало о том, что тетя Маня пялилась в «глазок» весьма усердно. Егор не стал читать ей нотации о моральном вреде подглядывания. По крайней мере теперь он знал, как выглядит Ольга (хотя вряд ли ее зовут Ольга, и платье она уже наверняка сменила. Но волосы и нос переделать трудно. Не хамелеон же она, в конце концов. Обыкновенная девица). Выработать план действий оказалось намного труднее, чем терзать сверхбдительную соседку. Пока что Каменев твердо знал, что, отыскав воровку, он решительно посмотрит ей в глаза, как это делают все нормальные киногерои, когда их доведут до ручки, и произнесет твердым голосом: «Значит, не любишь есть в одиночестве?!» На дальнейшие действия фантазии у него не хватило. В боевиках, которые Каменев смотрел часами, после подобной фразы говоривший, как правило, вытаскивал «кольт» 45-го калибра и начинал палить в обидчика с невероятной жестокостью. У Егора «кольта» не было, поэтому он решил, что будет действовать по обстоятельствам.

Войдя в зал «Зеленого плюща», он резко откинул свисавшую перед носом лиану и внимательно осмотрел посетителей. Их было не так уж много. Парочка за столиком в углу, трое подвыпивших друзей, шумно рассказывающих похабные анекдоты, две девицы, молчаливо стреляющие глазками во все стороны, пара бизнесменов средней руки… И тут он увидел ее. Девушка сидела за столиком у дальней стены и тоже скользила взглядом по залу. Правда, абсолютно безразличным. Видимо, ей было до смерти скучно. Их глаза встретились. Она задержалась на нем немного, изучая, потом отпустила, переключив внимание на девиц. Егор озверел. «Делает вид, что незнакомы, — прорычал он про себя. — Сейчас я тебе напомню!» Он подлетел к ее столику и с размаху сел напротив.

— Не люблю есть в одиночестве, — выдохнул он и замолк, не зная, что делать дальше.

Она посмотрела на него. Посмотрела так, что пыл его мгновенно утих, столкнувшись с холодом ее серо-зеленых глаз.

— По-моему, вы вообще не собираетесь есть, — ответила она спокойно, даже надменно и, достав из пачки сигарету, пошарила рукой по скатерти в поисках зажигалки.

Егор, скорее повинуясь привычке, протянул ей зажигалку, выдавив:

— Зажигалка?

Она опять обдала его стеклянным взглядом и неожиданно усмехнулась:

— Я знаю, что это зажигалка…

Он помолчал, дав ей время прикурить. Потом осторожно принялся ее разглядывать. Она подходила под описание тети Мани: темные волосы искусно уложены, тонкие завитки на концах аккуратно лежат на плечах, слегка вздернутый носик. «Но черт меня подери, если это была она, я должен был ее запомнить! — подумал Егор. — Тогда я лишь отметил, что Оля хорошенькая, не более, но эта! Она совершенство!» Девушка напротив действительно была совершенством. Черты ее лица Егор не мог назвать банально красивыми, скорее наоборот, каждая в отдельности являлась образцом природной ошибки: слегка курносый носик, большой рот, лоб и подбородок неправильной формы. Но сочетание этих ошибок оказалось на удивление привлекательным. А самым главным в ее лице были глаза — огромные, миндалевидные, загадочно-холодные и совершенно непроницаемые, словно прикрытые хрустальной пеленой, из-под которой струится серо-зеленый свет. Изысканный макияж облагораживал ее, делая лицо породистым, словно нарисованным талантливой кистью. Черное платье с глубоким полукруглым декольте облегало стройную фигуру. Высокая грудь манила выпирающими сквозь ткань твердыми сосками. Ее оголенная рука лежала на столе и была украшена тонким золотым браслетом с переливающимися бриллиантиками, сочетавшимися с маленькими серьгами в ушах и колечком на пальце. С первого взгляда не оставалось никаких сомнений в том, что это дама высшего света. Аромат ее духов волновал и дразнил. Каменеву вдруг захотелось дотронуться до нее, нет, не просто дотронуться, прижать ее к груди, так крепко, чтоб раствориться в ней. Он не мог оторвать глаз от ее рта, большого и чувственного, слегка приоткрытого, с влажными ровными зубами, отливающими жемчугом в дрожащих отблесках свечи. Ее холодная отрешенность будоражила его воображение. Он представлял, какими должны быть ее талия, бедра, лодыжки, пальчики на ногах, — все, что скрыто сейчас проклятым столом с ненавистной зеленой скатертью. Нет — это была не та девушка. Он бы ее запомнил. Такой образ запоминается сразу и на всю жизнь.