Беспризорники - Аркадий Анатольевич Марьин

лейтенанта Бориско дома, спящим в собственной постели.

Жена недовольно буркнула, перевернулась на другой бок и спрятала голову под одеялом. Участковый с улыбкой поглядел на свою немолодую супругу, в повадках которой узнавал всё ту же, сорокалетней давности, юную Светлану, студентку педагогического техникума. Как и тогда, она до сих пор ненавидела поздних гостей и ранние телефонные звонки.

Бориско быстро схватил сотовый с прикроватной тумбы, нажал на кнопку ответа и шустро метнулся на кухню. Молниеносно и в то же время аккуратно прикрыв за собой дверь, он тихим голосом ответил:

– Слушаю.

– Здорово, Олег, – раздался знакомый голос в трубке. – Знаю, что разбудил. Извиняться не буду, звоню по службе.

– Да, Николай, слушаю тебя внимательно.

Бориско энергично потёр лицо ладонью свободной руки, пытаясь разогнать остатки сна.

Звонил следователь из областного отдела. Оба работали в органах так долго, и так часто пересекались по долгу службы, что свободно обращались друг к другу по именам, не упоминая званий.

Если Николай звонил так рано, значит, действительно произошло что-то такое, ради чего можно было будить кого угодно и когда угодно.

– Ты к этому, к батюшке в храм, сходил? – первым делом поинтересовался следователь.

– К Артемию, – уточнил Бориско, – да, вчера переговорил с ним. Ориентировку вручил. Обо всём предупредил. Вечером, ну, ночью практически, рапорт написал о проделанной работе. Ещё не выслал.

– Ясно, – задумчиво, словно специально растягивая время, сказал Николай.

– А что за срочность? – решил уточнить цель утреннего звонка участковый.

– Да, тут такое дело, – как бы нехотя начал объяснять следователь, – вечером маршрутный автобус пропал. В гараж не вернулся. Думали, шофёр решил сразу домой отправиться, такое бывает. Может, подкалымить захотел. Много чего у ихнего брата шофёра может быть. Тем более, в наше нелёгкое время…

– А я-то тут при чём? – искренне удивился Бориско. – Или на моём участке это произошло? Или ты это как-то со священником связываешь?

– Да, я вот и не знаю пока, с чем это увязывать, – следователь засопел в телефонной трубке. – У Артемия-то всё там спокойно? Ничего и никого подозрительного не видел, не общался?

– Сказал, что нет. Благодать там у них. Ремонт только закончить не могут.

– Ну, это уж с божьей помощью, как они говорят.

– Значит, автобус, как в воду канул? – решил вернуть разговор в прежнее русло Бориско.

– Почему же в воду, – возразил следователь, – в лесу нашил. На просеке стоял. Двигатель холодный. Видать, со вчерашнего вечера стоял, как его туда пригнали.

– А шофёр-то живой?

– Да, чёрт его знает. Не было в автобусе никого. Двери закрыты, ключ в замке зажигания. Куда пропал – непонятно. Ищем сейчас его.

Бориско слушал своего коллегу и понимал, что ситуация действительно необычная. Такого на подконтрольной им территории ещё не случалось.

– А люди? Пассажиры не пропали?

– Свидетели в основном говорят, что водитель автобуса высадил всех на каком-то пустыре и уехал с абсолютно пустым салоном. Но один пассажир утверждает, что видел рядом с водителем неясные очертания какой-то фигуры, напоминающей человеческую. Как будто кто-то стоял с ним рядом.

– Значит, не исключается версия захвата транспортного средства с заложником?

– Вот и я тебе о чём говорю, Олег, – следователь вздохнул, – ещё не известно, каким боком это дело может повернуться. Отрабатываем все версии. По возможности, пытаемся провести предварительное расследование как можно оперативнее.

Оба помолчали.

– Понятно теперь, – наконец, сказал Бориско, – не зря нас с женой разбудил. Такого тут у нас ещё не было.

– Не было, – подтвердил Николай. – Значит, говоришь, ничего подозрительного?

– Абсолютно. Тишь и благодать.

– Ну, и хорошо. Пусть бы так и оставалось.

– Не могу не согласиться.

– Ну, бывай, лейтенант. Светлане привет. Пусть не сердится.

– Ладно, Коля, передам, объясню. Будь здоров.

В трубке пошли короткие гудки.

Бориско медленно сел за обеденный стол, положил рядом с собой сотовый и, глядя в кухонное окно, тихо произнёс:

– Кто же это у нас тут шурует? И интересно, сколько их?

Утреннее солнце отдавало остатки тепла, скопленного за лето. Уже совсем скоро, когда осень начнёт медленно переползать в зиму, светило превратиться в обычный яркий галогеновый светильник, прикрученный к светло-серому небосводу.

Несмотря на вполне радостное, солнечное утро, в душе Артемия теснились тучи, а в голове плёлся всё тот же караван сомнений. Но отступать уже было некуда. Чему быть, тому не миновать.

Артемий ехал в своей машине на утреннюю службу. Блёклые купола храма уже виднелись вдалеке, над голыми кронами придорожных деревьев.

Как-то сам собой вспомнился исторический факт, перекликающийся с сегодняшним грядущим, (как же это нелепо звучит) неминуемым крещением. И факт был таков:

Обряду крещения должен предшествовать так называемый чин оглашения, подготовка человека к воцерквлению. И вот в дореволюционной России эта подготовка иногда длилась до трёх лет. Это сейчас чин стал некой формальностью. Церковь набирала паству. Статистика прокралась даже в вопросы религии. «Даёшь повышенные обязательства!».

Такой подход Артемию очень и очень не нравился. Но пока другие, если так можно выразиться, схемы не работали.

На который час там назначено? На шесть вечера, точно. Ещё почти целый день, чтобы собраться духом. Вечерней молитвы сегодня не будет. У входа нужно будет поставить Захара. Пусть сторож предупреждает, что сегодня проводится обряд крещения и другие службы отменены. Если за кем не досмотрит Захар, того остановит Клавдия на самом входе в храм. Ни к чему кому-то видеть, чем сегодня займётся Артемий. Не просто обряд крещения, а крещение элитного гостя, обслуживание толстосума с далёких звёзд. Уж если ни в прямом, то в переносном смысле точно.

А что если он действительно инопланетянин, пришелец, чужой? Не исполнит ли Артемий святотатства по отношению к вере, к христианству? Да что там, – к самому богу? Об этом думать было особенно страшно. И эти мысли священник тут же гнал. Чушь! Не может такого быть! Ведь он человек верующий, но не безумный.

Подъезжая к храму, Артемий увидел Захара. Как и в любое другое утро, тот был на своём неизменном посту, – встречал настоятеля, открывая ворота и с поклоном пропуская на территорию храма автомобиль.

Артемий привычным жестом осенил Захара через лобовое стекло крестным знамением и заехал в ворота.

Машину поставил как всегда за хозяйственным сараем, под натянутым, видавшим виды брезентом, судя по дырам, прошедшим не одно сражение и оборону. Хлопнув дверцей, Артемий тут же перекрестился на центральный крест храма, отвесил поклон, произнёс вслух «Господи, благослови» и зашагал к входу.

Заперев ворота, Захар, насколько позволяла его старческая хромая походка, поспешил наперерез священнику. И понимая, что никак не поспеть, окликнул:

– Батюшка! Отец Артемий! Погодите!

Священник вышел из своих