Отставник - Павел Чук

Убить? — пробормотал Виталий Сергеевич. Такого ответа он не ожидал, думал, что ученик не может совладать с собой, настроиться на тренировочный бой, который кстати, Гена практически всегда проигрывал. Думал, может какая психологическая травма, что не выявили многочисленные тесты, но ответ его поставил в тупик. — Хорошо, давай зайдём с другой стороны. Я значительно старше, сильнее и выносливее, чем те, с кем проводились спарринги. Я надену на себя защитную амуницию, какая только есть. Тогда ты проведёшь бой в полную силу? Не молчи. Я всё-таки чемпион мира по армейскому рукопашному бою и уверяю тебя, что умею держать удар.

Гена посмотрел на тренера и недолго думая, кивнул.

— Вот и хорошо. Разминайся. А я пока амуницию натяну.

Через пять минут, в середине зала стояли двое: Гена в лёгкой защитной амуниции и тренер, облачённый в полный комплект защитных доспехов. Из-за этого он выглядел неповоротливым, но Гена знал, что впечатление обманчиво. В библиотеке он находил записи боёв тренера, и они вызывали уважение, когда невысокий боец с разбитым в кровь лицом, победно вскидывал руки над поверженным противником обладающим массой в два раза больше и ростом на голову выше. Таких моментов он отыскал множество и поэтому не стал отпираться, согласившись на тренировочный бой, зная, что это именно его соперник.

— В полную силу… — пробормотал Гена, принимая атакующую стойку.

— Ну что, начали!!! — скомандовал Виталий Сергеевич…

Валентина Сергеевна сидела в своём кабинете, разбирала последние результаты тестов. Скоро в учреждении очередной выпуск. Пятеро воспитанников сделают свой первый шаг во взрослую жизнь. О будущем ребят и девчат она перестала беспокоиться. Все они определились куда пойдут дальше учиться, чем будут заниматься, а за годы нахождения в учреждении их научили многому.

— Валентина Сергеевна! — в кабинет вошёл, практически вбежал один из преподавателей.

— Что случилось? Пожар?

— Нет, не пожар, Валентина Сергеевна, — оценив шутку, ответил Михаил Степанович. — Виталий Сергеевич в медпункт попал.

— Что с ним, сердце? — вставая с места, осведомилась директриса.

— Нет. Медик сказал, что множественные переломы грудной клетки. Его срочно необходимо отправить в город, в больницу.

Валентина Сергеевна подняла трубку внутреннего телефона.

— Игорь Леонидович, да, это я. Уже в курсе? Да, срочно нужна машина. Пусть подъедет к медпункту, — положив трубку, она обратилась к Михаилу Степановичу, — рассказывай, что случилось?

— Тренировочный бой, вроде. По крайней мере он сам сказал, да и штатного медика в спортзал вызывали.

— Он в сознании? Что конкретно говорит? Или опять с тренажёрами перемудрил? — в сердцах разозлилась директриса. Её предупреждали, что преподаватель по «самообороне» фанат своего дела и что только не выдумывает, ради улучшения тренировочного процесса. Даже пришлось поддаться его настойчивости и заказать какой-то суперсовременный тренажёр, имитирующий бой против нескольких противников. И как она знала, это устройство только проходило отладку и настройку, и воспитанники пока не занимались на нём. Вот и подумала, что Виктор Сергеевич переусердствовал, выставил настройки по максимуму, переоценив свои силы.

— В сознании, а что произошло, я точно не знаю.

— Ладно, пошли, поговорим с ним.

Возле расположенного на первом этаже учебного корпуса медпункта толпилось много народа. Среди них преобладали воспитанники. По распорядку как раз время самоподготовки, но под строгим взглядом директрисы толпа зевак быстро поредела.

— Здравствуйте, Николай Петрович, — войдя в кабинет, поздоровалась с медиком директриса.

— А, это вы, Валентина Сергеевна. Проходите. Я как раз закончил осмотр.

— Что с ним? — Валентина Сергеевна кивнула за ширму.

— С Виталием Сергеевичем?

— А есть ещё пострадавшие⁈ — удивилась директриса. Ей сообщили только об одном раненом.

— Нет, — улыбаясь ответил врач — пожилых лет мужчина с проседью на голове, — у нашего «Рэмбо» множественные переломы рёбер, сколько и сосчитать не смог. Сотрясение мозга. Требуется тщательное обследование. Но при первичном осмотре лёгкие не повреждены. На свет, звук реагирует. Как сам говорит, побывал в глубочайшем нокауте. Хорошо хоть в полной защитной амуниции был, а то бы…

— Понятно, с ним можно говорить?

— Да, но недолго и не кричите сильно, — ухмыльнулся медик, зная нрав директрисы.

— Виталий Сергеевич, как вы себя чувствуете? — в сопровождении медика директриса вошла в соседний медкабинет.

— Валентина Сергеевна, спасибо, теперь лучше, — при виде столь высоких посетителей он попытался встать, но был остановлен медиком.

— Лежите-лежите. Сейчас прибудет машина и вас отвезут в город для дополнительного обследования.

— Я же говорила вам, Виталий Сергеевич, что без специалистов, а тем более в одиночку не заниматься настройкой тренажёра, — не удержалась и высказала своё отношение директриса.

— Это так меня не тренажёр приложил, — натягивая на лицо улыбку, ответил больной.

— Да? Хотите сказать, упали? — съязвила директриса. Она всей душой переживала не только за воспитанников, которых считала своими детьми, но и за тех, кто делился с ними знаниями, что в недалёком будущем помогут остаться в живых.

— Ну, да, упал, — немного подумав, ответил тренер, — но после пропущенных во время тренировочного боя ударов. Вы же сами, Валентина Сергеевна просили обратить внимание на Гену из шестой группы.

— Это воспитанник вас так? — удивился медик.

— Извините, можете оставить нас наедине? — обращаясь к Николаю Петровичу, произнесла директриса. Врач хоть и бывший военный хирург, но не посвящён в особенности учреждения.

— Да-да. Конечно. Я как раз собирался уточнить, где машина, — заторопился медик.

— Рассказывай, — усевшись на стул, потребовала Валентина Сергеевна. Случай оказался неординарным. Она припомнила личное дело Гены из шестой группы: находится в учреждении с раннего детства, средние показатели во всём, в том числе физической подготовке. Успеваемостью не блещет, но и не в числе отстающих. Обычный такой середнячок, не выделяющийся из общей массы.

— Что рассказывать, — осторожно вдохнул Виталий Сергеевич, дышать ему трудно, едва только делал вдох, как морщился от боли из-за сломанных рёбер, — как выдалось относительно свободное время, вызвал к себе воспитанника. Хотел с ним поговорить, вывести на откровенный разговор, узнать, почему плохие результаты по моему предмету. Физические показатели в норме, психосоматическая реакция в норме, но…

— Виталий Сергеевич, говорите по существу, я помню, почему просила обратить внимание на Гену «семь ноль», — в учреждении, кроме данного при рождении имени использовалось ещё и кодовая аббревиатура, состоящая из числового обозначения. Гена Провоторов вместо упоминания фамилии в официальных документах получил обозначение «Семь ноль» или «Семьдесят».

— Хорошо, начну без предисловия. Если коротко, для него соперников среди его возраста нет. Хорошо, что послушался и нацепил на себя всю защитную амуницию, а то бы только нашли мой хладный труп.

— Подробнее.

— Реакция быстрая, удар молниеносный. Силы не хватает, но компенсирует идеальным выполнением приёма, — быстро заговорил Виталий Сергеевич, — я сначала не поверил, что получил на первой же секунде удар в грудь, пошёл в атаку, но потом помню, что пропустил двойку и всё… Очнулся, когда Николай Петрович в чувство привёл. Глубокий нокаут, одним словом и самое интересное, я так и не смог нанести ни одного удара.

— Ясно, по завершению лечения составьте докладную записку и подробную. С описанием, что и как говорили с ним. Это важно, вы понимаете?

— Куда уж не понимать.

— Валентина Сергеевна, — в медкабинет вошёл врач, — машина прибыла.

— Да-да, мы закончили. Пойдёмте Виталий Сергеевич.

«Надо график занятий пересмотреть», — думала она, смотря вслед удаляющейся машине, а потом взгляд нашёл стоявшего неподалёку Гену.

— Гена! Подойди сюда. Мне с тобой надо поговорить.

— О Виталии Сергеевиче?

— И о нём тоже, — директриса внимательно следила за реакцией воспитанника, но она оказалась иной, чем предполагала. Она думала, что воспитанник станет оправдываться, говорить, что не хотел, так получилось, но Гена спокойно смотрел ей в глаза. — Пойдём, пройдёмся немного.

Директриса не знала с чего начать разговор, но Гена заговорил первым.

— Я говорил тренеру, что боюсь драться с друзьями в полную силу, но Виталий Сергеевич меня убедил, что защитная экипировка и разница в возрасте сравняет наши шансы.

— Не волнуйся, Виталий Сергеевич скоро поправится, и он мне сам сказал, что не в обиде на тебя, а даже рад, что так получилось.

— Рад?

— Конечно, Гена. Насколько знаю, ты первый, кто отправил его на пол.

— На татами, — поправил Гена.

— Да, на татами. И он очень горд, что у него такой ученик, что превзошёл самого преподавателя.

Гена улыбнулся. Приятно было слышать похвалу в свой адрес. Он думал, что на него сейчас будут ругаться, может быть накажут, но этого не случилось и он в душе