Очкарик - Семён Афанасьев

— Гномий бивак, — озадаченно и испуганно говорит она.

— Не стой на месте, — уверенно командую ей, продолжая шагать. — Не тормози, не останавливайся, уверенно иди вперёд. Держись сзади меня и ни во что не влезай.

— Подчиняюсь только потому, что ты мужчина, я женщина, и мы в дороге. — Мгновенно отреагировала Асем, переходя со всеобщего на родной язык. — Ты что-то знаешь о них, чего не знаю я? — у неё прямо сейчас появилось одно интересное предположение.

— У меня есть представление, переходящее в уверенность, как правильно действовать в таких случаях, — твёрдо ответил человек, следом за ней меняя язык. — Основанное на личном опыте. М-м-м, на всякий случай. Есть что-то, с твоей точки зрения важное, что тебе стоит сказать мне сейчас?

Асем предусмотрительно сдержала рвущийся наружу вопрос: это где это странный хуман мог на личном опыте наловчиться проходить заградительные биваки гномьих карателей?!

Вместо этого она, подумав, сказала:

— Говори со мной только на ork’sha. Если надо будет что-то сообщить или скомандовать, по крайней мере… Я — твоя рабыня для них, так безопаснее. Слух и нюх у них ещё хуже твоего, потому чужака в тебе он не признают даже через час. Ещё они отлично управляются с золотом, но тут я тебе не советчица: для нас оно, что железо; и даже хуже. Из золота, в отличие от стали, ничего путного не изготовишь.

Человек, до сих пор не назвавший ей своего имени, многозначительно хмыкнул и коротко кивнул:

— Спасибо.

А затем, прислушавшись в происходящему впереди, принялся насвистывать и бормотать под нос какую-то незнакомую песенку, на абсолютно чужом языке.

То, что Асем назвала биваком гномов, явно жило своей жизнью.

Кто-то готовил еду. Кто-то занимался снаряжением. Кто-то наблюдал за окрестностями, громко переговариваясь с товарищами и, на первый взгляд, будто бы ничем не занимаясь.

Разумеется, она очень испугалась поначалу, хотя уже через несколько шагов полностью признала правоту спутника: начинать метаться сейчас, на виду, когда их тоже заметили, было бы глупо и неосмотрительно.

Видимо, человек всё же почувствовал её напряжение, как она ни старалась его скрыть.

— Боишься? — откровенно спросил он, шагая впереди и беззаботно насвистывая.

— Это неважно. — Вздохнула она. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Исключительно чтоб ты не боялась… Сколько их там душ?

— Десятка два, — предположила она.

— Вот и я подумал так же. У меня в запасе еще более сотни выстрелов. А убивать я могу примерно по три гнома за один удар сердца, я сейчас о скорости.

— Я думала, твоё, м-м-м, весло вышло из строя? — Она почему-то старательно избегала слова «оружие» даже на своём языке. — Тем более что ты не стал его тащить с собой?

— У меня есть ещё кое-что, — признался человек, хлопая себя по боку. — Просто там, где живу я, в такой ситуации это было бы абсолютно несерьёзно. Эдакая импровизированная и не очень хорошая временная замена моему, э-э-э, веслу. На открытой местности — чисто на «попугать» и прикрыть своих, пока меняют позиции или заряжают… м-м-м… как бы тебе объяснить, что такое магазин к автомату…

— Не надо ничего объяснять. Я верю тебе. — Не говорить же, что большинство орков по сочетанию голоса и запаха уверенно отличают ложь девять раз из десяти.

Ну, на такой короткой дистанции точно отличают. Тем более что штука в странном чехле пахла ровно тем же набором запахов, что и то странное весло.

Наблюдатель на краю временного гномьего лагеря с интересом смотрел на странную приближающуюся пару.

Командир отряда хорошо выбрал место: он так и говорил, что в этот распадок на них будут выскакивать все, кто соберётся двигаться от реки вглубь Степи.

Позиция двух с половиной десятков гномов, правда, была рассчитана на несущихся во весь опор всадников, а не на пеших. Но основательностью, как известно, дела не испортишь.

Обогнув рогатки, поставленные против предполагаемой конницы орков, первым сейчас к ним уверенно шагал человек. Следом за ним топала пешком (три раза ха-ха) молодая, но симпатичная орчанка. Рабского ошейника на ней ещё не было, но сложенные впереди ладонь на ладонь руки, и опущенный в землю взгляд, ясно говорили о её текущем, так сказать, социальном статусе.

Часовой задумался, не обращая внимания на пристальный взгляд хумана в странной пятнистой одежде.

С одной стороны, бивак был заслоном.

С другой стороны, в качестве задачи им определялись никак не хуманы или их рабы (особенно если те шли пешими и были бабами).

По связному амулету старшему лагеря вроде бы даже передали с час тому, что больше никого ждать точно не приходится: кого надо, переловили и без них. Соответственно, гномы, если хотят, могут сворачиваться и топать восвояси. Эльфы с людьми справились сами.

Старший, не особо торопясь обратно, волевым решением определил задержаться на природе ещё на сутки: природа, свежий воздух, никакого начальства. Да и мало ли; вдруг что-то интересное всё-таки обломится.

— Эта пара на интересное никак не тянет, да? — словно угадав его мысли, подал голос сзади кто-то из товарищей. Затем добавил на Всеобщем. — Эй, человек. Куда путь держишь?

— Вас ищу. — Немало удивив гномов, хуман в странной пятнистой одежде уверенно направился к ним.

Перед этим что-то отрывисто рявкнув орчанке на её языке.

Девка в ответ покорно кивнула и остановилась, оглядываясь по сторонам и отходя шагов на десять, к огромному валуну, на который тут же уселась, скрестив ноги.

— Кто старший по объекту? — хуман без вызова, но чуть нетерпеливо глядел на арбалетчика, даже пританцовывая на месте. — Мне нужен кто-то из вас, у кого есть связь и кто может решать. Как могу с ним переговорить?

— Курт, позови Бруно, — удивлённо отозвался из-за спины часового десятник куда-то за спину. — Ну вот. А говорили, что ничего интересного…

Человек тем временем, подойдя к гномам вплотную, с интересом принялся разглядывать их в упор. Приметив в руках одного из них губную гармошку, он тут же впился в неё взглядом:

— Кто делал?!

— Да что бы ты в этом понимал, обезьяна! — возмутился хозяин редкого музыкального инструмента. — Вам такое и в руки давать нельзя!

Подобравшиеся поближе сослуживцы довольно хохотнули в преддверии намечавшегося развлечения.

— Ну-у, я согласен, что лучше вас никто не сделает. — И не подумал спорить или доказывать, что он не обезьяна, странный незнакомец в одежде, явно несшей следы гномьего фабричного производства. — Но играть на ней ведь и другие могут выучиться. Кстати, очень неплохая вещь для тренировки лёгких, — он уважительно поднял вверх указательный палец.