Волшебные слова - Рут Валентайн

— Нет! — вырвалось у него. — Ты не должна заставлять себя делать это, Оливия. В этом нет никакой необходимости.

Она поняла причину этого вымученного страстного отказа: Харви не мог принять желанной ласки, потому не верил в искренность побуждений ее, своей жены.

— Разве ты не понимаешь? — хрипло произнес он, и Оливия прочитала в его глазах затаенное страдание. — Слишком поздно!

— Но мне хочется сделать это, — мягко настаивала она, искренно желая доставить ему удовольствие.

— Почему вдруг? Потому что тебе страшно посмотреть правде в глаза? — Харви зло усмехнулся. — Потому что ты боишься за свое будущее?.. — Его голос прервался. — Проклятье! Я же сказал: тебе не о чем беспокоиться, твое будущее обеспечено, — добавил он, еще не полностью восстановив дыхание.

— Плевала я на обеспеченное будущее! — взорвалась Оливия. — Я хочу знать, как сделать, чтобы тебе было хорошо!

— Что? Значит, ты построила в своей хорошенькой головке простенькое уравнение: если я отдамся ему три раза в неделю…

— Нет-нет, — поспешно возразила Оливия, — меня действительно волнует, что ты ощущаешь. Я хочу, чтобы ты получил удовольствие.

— Прекрасно! Тогда приступим к делу без промедления.

Он схватил одну ее руку и положил на свою шею, заставив таким образом Оливию обнять его, а другую опустил вниз, к своей плоти.

— Возбудить мужчину совсем нетрудно. Для этого требуется всего лишь небольшая искусная манипуляция. Несколько поцелуев — для раззадоривания. Покажи мне, как сильно ты Меня желаешь, Оливия. Начни с поцелуев. Ну же, целуй меня!

Это была команда, которой нельзя не подчиниться, ибо Харви хотел проверить, насколько тверда решимость Оливии и не отступит ли она, когда дойдет до дела. Шокированная неожиданным поворотом разговора, Оливия крепче обняла мужа за шею и постаралась дотянуться до его губ. Но сосредоточиться на поцелуе она не могла — ее внимание было отвлечено тем, что в этот момент рука Харви обучала ее руку возбуждать мужскую плоть. Нельзя сказать, что поцелуй совсем не удался, но все же он получился не таким проникновенным и чувственным, как хотелось бы Оливии.

— Этот поцелуй возбуждает не больше, чем мокрая тряпка, — брюзгливо пробормотал Харви.

В ответ Оливия приникла к его губам, и язык Харви невольно откликнулся на трепетные движения ее языка. Каким-то колдовским образом возбуждающие прикосновения обнаженных тел и бешено пульсирующие удары двух сердец задали необходимый ритм поцелуям, доставлявшим Оливии все больше удовольствия и понемногу разжигавшим ее страсть.

Она чувствовала, как возбуждается под ее рукой плоть Харви, и ее движения стали резче, настойчивее, побуждая губы и язык к тому же быстрому, лихорадочному темпу.

Совершенно новое, упоительное ощущение близости, единства желаний…

Казалось, оба поднимаются к неведомым доселе вершинам, где души и тела обретают невыразимое словами ощущение общности, близости, слияние… И вдруг Харви поднял голову, прекратив жадный поток поцелуев, и приподнял Оливию, прижав спиной к душевой кабине.

— Почему?.. Почему?.. — недоуменно бормотала она, словно пробудившись от сна.

— Раздвинь ноги и обхвати мою талию. Быстрее, быстрее… — резко, чуть ли не грубо командовал Харви.

Оливия машинально повиновалась, крепко ухватившись за его плечи, и почувствовала в своем лоне энергичные движения плоти Харви. Все в ней затрепетало — каждый нерв, каждая мышца ожила и откликнулась на это неожиданное, едва ли не враждебное вторжение. Оливия почувствовала, что ей не хватает воздуха, и судорожно вцепилась в Харви.

— Ты сама хотела этого, — тяжело дыша, сказал он, словно оправдывая свою грубость.

Невероятное, удивительное, волнующее ощущение…

— Да… — Оливия задохнулась от новых, ни с чем не сравнимых ощущений, охвативших ее. — Да… Тебе так нравится?

Харви рассмеялся, не прекращая страстного любовного акта. Сквозь головокружительный бурный поток, обрушившийся на Оливию, смогла пробиться единственная мысль: «Сколько же в нем энергии…»

Оливия ликовала: ей все-таки удалось преодолеть себя и навязать ему это неожиданное свидание в ванной. Теперь Оливия поняла: Харви было необходимо расслабиться после всех многочисленных стрессов, которые наполняли его день.

Однако она все еще не могла до конца поверить в реальность происходящего. Заниматься любовью стоя, да еще под струями воды! Какая восхитительная распущенность! Конечно, на кровати было бы гораздо удобнее, но…

Неожиданно Оливия поняла, сколь интересен может быть новый опыт, любая освежающая перемена. И не просто освежающая, а дерзкая и бесстыдная! И она совсем не возражала против этого. Нисколько не возражала!

Оливия закрыла глаза, наслаждаясь упоительной свободой. Свободой от всех сковывающих запретов и условностей. Все забыто, ушло, отступило… Осталось божественное ощущение полного слияния в чувственном экстазе, воспламеняющие вспышки эмоций, пронизывающие ее тело…

Волна ранее не испытанного наслаждения несла Оливию за собой. И она еще крепче обняла ногами талию Харви, готовясь к победительному всплеску, который должен вознести ее на самый гребень этой волны. И вскоре, обессилевшая и счастливая, растворилась в стремительном потоке чувственной стихии…

Харви, тяжело дыша, привалился к стенке душевой кабины, ожидая, пока они оба придут в себя.

— Что ж, начало положено, — прохрипел он и, откинув голову, с насмешливой улыбкой взглянул на Оливию.

Она похолодела: неужели даже сейчас я не смогла растопить лед, которым подернулись наши отношения?

— Начало? — машинально повторила она.

— Ну да, можно сказать, затравка или разминка. Главное здесь — снять напряжение, заморить червяка, — пояснил Харви. В его глазах читалась откровенная насмешка: он явно презирал невежество жены в вопросах мужской сексуальности. — Продолжим? Или с тебя уже хватит?

— Продолжим? — удивилась Оливия. — И до каких пор? — спросила она, но, спохватившись, тут же умолкла.

Нужно поглубже спрятать свое удивление, быстро сообразила она, иначе мне не изменить его отношения — он по-прежнему будет смотреть на меня с презрением.

А Харви продолжал развивать свою мысль:

— Мне кажется, несколько уроков верховой езды могли бы достойно завершить наш сегодняшний вечер. Не говоря уже о кое-каких небольших одолжениях, которые ты могла бы сделать, если бы захотела. Нет-нет, я вовсе не призываю тебя нарушать очерченные тобой границы. Миссия любящей жены, которую ты старательно выполняешь, меня вполне устраивает. Если хочешь, давай остановимся на этом, я тебя пойму, — завершил он свою изрядно сдобренную ядом речь.

Значит, все осталось по-прежнему, горестно подумала Оливия. И его раздражение, и его цинизм, и его презрительно-насмешливое отношение к моей сексуальности. Это читается в его глазах, слышится в голосе, не говоря уже о несправедливых, ранящих до глубины души словах. Итак, никакой переоценки ценностей не произошло. А теперь он собирается устроить мне испытание на выносливость. Ему нужно выставить меня в неприглядном свете, изобразить неискренней или просто ни на что не способной. Да к тому же он хочет убедить в этом и меня, чтобы я впредь никогда не предъявляла ему никаких претензий!