Папины дочки - Тасмина Перри

— Где ты был? — капризно накинулась на него Серена.

— В Карнаке, с Патриком и Джоленой. Но ты, я вижу, не скучала с этим похотливым козлом.

— О, это что-то новенькое. Ты что — ревнуешь? — спросила Серена, словно нарочно дразня его. — Тогда так прямо и скажи.

Ее глаза озорно поблескивали, а в голосе и движениях была неестественная развязность. Том сразу понял, что она приняла кокаин.

— Пойдем в каюту, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие, — нам нужно поговорить.

— И зачем это я туда пойду? — насмешливо возразила Серена. — Между прочим, мы разговаривали с Майклом, он пошел за напитками.

Они почти одновременно повернулись к бару. Майкл действительно нес две бутылки вина.

— Идем, нам пора. — Том схватил ее за руку, пытаясь увести подальше от толпы. Алкоголь уже подействовал, и его движения были немного неуклюжими.

— Отстань от меня, — воскликнула Серена, вырывая свою руку и разглядывая следы от пальцев Майкла на запястье, — я разговариваю с Майклом! Он пригласил нас в свой отель в Долине царей после круиза. У него по крайней мере манеры лучше, чем у тебя.

Том наклонился к ней и прошипел:

— Мы не собирались таскаться по отелям, а уж с ним — тем более. Ты прекрасно знаешь, что у меня в среду встреча в Лондоне. Я не могу ее отменить.

Серена недовольно сверкнула глазами.

— А я хочу в отель.

Том злобно рассмеялся.

— Правда? Я и не сомневался.

— Что это значит?

— Ты хочешь трахаться с ним, да?

— Что ты несешь? — Серена была в бешенстве.

— Хочешь. Трахаться. С ним, — повторил Том нарочито громко.

Серена скривила рот от отвращения.

— Ты пьян, сразу видно, — ответила она. — Может, попросить кого-нибудь, чтобы проводили тебя?..

Том вдруг почувствовал такой приступ ярости, что понял: настоящая ссора неотвратима.

Но в этот момент подошел Майкл с бутылками в руках.

— Вы уже рассказали Тому про мой отель? — спросил Майкл вкрадчивым голосом, точно это был их маленький секрет, которым они решили поделиться с чужаком.

Том смерил его презрительным взглядом: белая рубашка, черные брюки, зачесанные назад волосы, вздувшиеся на лбу сосуды. Что она в нем нашла?

— Ладно, пойдем. — Он снова взял Серену за руку, но она высвободилась и отступила от него, как будто ища защиты у Майкла. Том заметил, как тот скользнул рукой по ее пояснице.

— Почему бы вам не пожить там пару дней? — спросил Майкл как ни в чем не бывало. — Это милое местечко.

— Я не собираюсь с вами разговаривать! — отрезал Том.

Майкл протянул руку и тронул его за плечо примирительным жестом.

— Поверьте, это прекрасный отель, вам понравится.

— Идите к черту! Мы собираемся уходить! — прорычал Том, шагнув к Серене и снова пытаясь схватить ее.

Майкл поневоле вынужден был отступить.

— Так, — произнес Том, в упор глядя на Серену, — ты пойдешь или нет?

— По-моему, она хочет остаться, — вмешался Майкл.

— Меня не интересует ваше мнение! — яростно воскликнул Том.

— Наверное, вам будет лучше пройтись со мной. — Майкл взял Серену под руку и повел ее к бару.

Еще не понимая, что делает, Том сжал кулак и со всей силы ударил Майкла по физиономии.

Майкл потерял равновесие и повалился на стол, круша бокалы. Серена закричала, вокруг мгновенно собрались любопытные. Все спрашивали, что случилось. Музыканты перестали играть и тоже подошли поглазеть. Роман Лифей пробился сквозь плотную стену зевак и помог Майклу встать на ноги. На мгновение его взгляд остановился на Томе — тот был явно расстроен неприятным инцидентом.

— Простите, — пробормотал Том, — простите.

— Вам лучше уйти, — мягко обратился к нему Роман.

Том в отчаянии посмотрел на Серену, но она отвернулась.

В это мгновение он почувствовал себя одиноким, как никогда. Медленно повернувшись, он пошел к краю палубы. Оглянулся, послав прощальный взгляд Серене, и прыгнул в воду.

Камилла Бэлкон чувствовала, что сознание у нее затуманивается. Она громко застонала от восторга. Нат Монтегю в изнеможении прижался губами к ее обнаженной груди.

— Прошу тебя, не так бурно, — прошептала Камилла. Когда привела его сюда, чтобы показать свою старую комнату в восточном крыле Хантсфорд-Касла, она находилась в крайне возбужденном состоянии и не было ничего удивительного, что он заметил это и увлек ее в постель. Но теперь она сожалела о случившемся. Впервые в жизни она утратила самоконтроль.

— Боишься, что нас могли услышать? — спросил он, покрывая поцелуями ее живот.

Натаниэль Монтегю был одним из самых перспективных холостяков Лондона. Он предпочитал моделей и девушек из высшего общества, но Камилла Бэлкон все же была даже на фоне его изысканных предпочтений чем-то особенным. Медовая блондинка, обычно холодная и сдержанная, как прима королевской балетной труппы, она вдруг расцвела и затрепетала в его объятиях.

Она была восхитительна. Собранная и строгая, когда дело касалось ее карьеры, но смелая, страстная и ненасытная в постели. Он часто встречался с ней после работы на Линкольн-Инн. Сейчас он снова ощутил, как его охватывает желание, но она внезапно отстранилась.

— Нет, Нат, хватит. Мы собирались спуститься вниз к обеду через десять минут, а я хочу еще принять душ, — сказала она, опустив ногу на пол. — Если хочешь освежиться, в соседней комнате тоже есть ванна.

Нат крепко обхватил ее за талию и бросил на подушки.

— Почему бы нам не пойти вниз сразу, пусть останется наш запах, — прошептал он ей на ухо, но Камилла высвободилась и посмотрела на него с возмущением.

— Идти вниз, не вымывшись? — Она громко рассмеялась. — Папе это вряд ли понравится.

— Я думал, тебе плевать, что ему нравится, а что нет, — усмехнулся Нат, заметно охладев за последнюю минуту их спора.

— Да, плевать. Но ты прекрасно знаешь, как его бесят некоторые вещи.

Нат вздохнул. Поднявшись с постели, он накинул халат и, шагнув к обнаженной Камилле, снова обнял ее.

— Ты сама будешь жалеть об этом, милая, вот увидишь, — усмехнулся он.

Камилла покачала головой и пошла босиком по лакированному паркету в ванную. Оглянувшись, она махнула ему рукой и, захлопнув дверь, включила воду. Очертания ее тела были отчетливо видны сквозь стекло. Нат задумчиво разглядывал ее несколько секунд.

Камилла знала, что он до сих пор смотрит на нее, и это раздражало ее. Если бы ей действительно было все равно, что думает отец, то она не стала бы заботиться о том, чтобы сойти к столу в приличном виде. Но она была уже взрослой женщиной, умной, независимой и уверенной в себе, и достаточно проницательной, чтобы знать, чего стоил ее отец. Она не разделяла мнения Кейт и Венис, считавших, что они обязаны приезжать в Хантсфорд вне зависимости от того, как ведет себя с ними отец, а он нередко вел себя очень скверно. Камилла была менее послушной дочерью. В прессе ее называли «резкой и амбициозной», и это была правда. Она была весьма известным адвокатом, и сентиментальность не являлась ведущей чертой ее характера. Пожалуй, единственное, чем она была обязана отцу, — это желание избавиться как можно скорее от родительской опеки и сбежать из дома, чтобы самой во что бы то ни стало добиться успеха. Из четырех сестер, живших под этой крышей с детства, именно она была самой решительной и дерзкой.