За все рассчитаюсь с тобой! - Джеймс Хедли Чейз

– Один момент! – Киллиано встал. Лицо его было подозрительным и недружелюбным. Его вид говорил, что, несмотря на желание помочь мне, он все же полностью убежден в моей виновности. Комедия продолжалась. Он подошел к мисс Уондерли. – Ваши слова немногого будут стоить в суде. Вы ведь тоже в довольно щекотливом положении. Если Кейн не убивал Херрика, значит, его убили вы. И знаете, как это докажут? Дверь была заперта изнутри. Кейн, должно быть, был с вами очень мил, и все же вы не можете позволить себе такую роскошь, как ложь, так как рискуете очень многим.

Я понял, что приняты все меры предосторожности. Если мисс Уондерли скажет, что я потерял сознание, ей пришьют это преступление. А на кого его взвалить, им все равно.

– О'кей, малышка, – сказал я, – можешь солгать, если хочешь. Эти ловкачи все предусмотрели.

– Я ничего не скажу! – девушка расплакалась.

Флаггерти только этого и ждал. Он схватил ее за руку и оторвал от кресла.

– Ты будешь говорить, маленькая ведьма! – заорал он, тряся ее за плечи, так что голова болталась, как у тряпичной куклы.

Я вскочил и прыгнул на него раньше, чем два копа успели пошевелиться, и сильно ударил Флаггерти в челюсть. Мой кулак пришел в соприкосновение с его зубами. Он повалился, как сноп, доставив этим мне огромное удовольствие. Копы тут же набросились на меня, и один из них огрел меня дубинкой по голове. Когда я пришел в себя, Флаггерти уже сидел на стуле. У меня на черепе была приличная шишка, а у лейтенанта не хватало двух зубов. Киллиано стоял между нами. Вскоре атмосфера стала поспокойнее, но Флаггерти был слишком взбешен, чтобы продолжать допрос. Даже Киллиано понял это. Он встал перед мисс Уондерли, широко расставив свои коротенькие ножки.

– Если вы не скажете, что произошло, мы будем вынуждены вас арестовать.

– И что это вам даст? – спросил я, потирая голову. – Скажи им, что ты упала в обморок и ничего не видела. У них и так достаточно свидетелей.

– Заткнись! – рявкнул один из копов, влепив мне затрещину.

– Ты заплатишь за это! – Я так глянул на него, что коп неволько отступил назад.

Взгляд мисс Уондерли переходил с меня на Киллиано и обратно. Она была очень бледна, но в глазах разгорался огонек, вселявший в меня надежду.

– Это не он! – сказала она. – Это все заранее спланировано. Делайте со мной все, что хотите, но это не он! Слышите меня? Это не он!

Киллиано не верил своим ушам. Его толстое лицо пожелтело от злости.

– Мерзавка! – закричал он, ударив ее по щеке.

Один из копов держал дубинку поперек моего горла. Я не мог пошевелиться, даже дышал с трудом. Флаггерти и Киллиано смотрели на мисс Уондерли. Прижимая руку к горящей щеке, она смотрела на них.

– Это не он! – твердо повторила она. – Можете забрать ваши грязные деньги.

Я облегченно вздохнул. Киллиано повернулся к Флаггерти.

– Арестуйте их обоих! – свистящим шепотом сказал он. – Мы обвиним их в сговоре. И образумьте обоих. – Он посмотрел на мисс Уондерли. – Ты еще пожалеешь! – добавил он.

Он вышел, тихо притворив дверь за собой.

– Дайте этому подонку одеться, – приказал Флаггерти. – И не спускайте с него глаз!

Оба копа и два типа в штатском провели меня в спальню.

– Мы уж отведем душу, когда ты окажешься в комиссариате, – заявил мне тип в штатском.

Это был широкоплечий мужчина с красным лицом и зелеными жесткими глазами. Его звали Хеймс. Другой был худым, с большим красным носом и такими большими ушами, что напоминал такси с открытыми дверцами. Его звали Солли.

– Надеюсь, я тоже приятно проведу время, – улыбнулся я.

Коп, ударивший меня, ткнул в бок дубинкой.

– Одевайся! – рявкнул он. – Я как раз и буду одним из тех, кто займется твоей персоной.

Я принялся одеваться. Копы предварительно обшаривали мою одежду, а уж потом передавали ее мне, ничего не упуская.

– Надеюсь, Флаггерти даст мне возможность заняться этой мышкой, – сказал Солли, кивнув в сторону мисс Уондерли.

– Он сам ею займется, – возразил Хеймс. – Но я бы очень хотел на это посмотреть.

– Да уж! – Солли облизал губы. – Заняться малышкой с такой фигурой!..

– И к тому же на совершенно законных основаниях, – добавил Хеймс. Они обменялись улыбками.

Я завязал галстук. Надо было действовать быстро, иначе потом будет поздно. Когда они привезут меня в комиссариат, веселье закончится. Судя по рожам этих типов, ничего хорошего меня там не ждало.

– Топай, подонок, – сказал Хеймс. – И заруби себе на носу: если ты сделаешь хоть одно движение в сторону, тебя вначале пристукнут, а уж потом будут извиняться. Мы не хотим убить тебя так скоро: надо вначале разукрасить твой портрет. Но, если ты захочешь выкинуть какой-нибудь фокус, нам не останется иного выхода.

– Можете не беспокоиться. Я только читал про крутых ребят, которые стирают парней в порошок. Хочется убедиться в этом на собственной шкуре.

– Ты будешь обслужен по высшему разряду, – заверил меня Солли.

Мы вышли в гостиную, которую из угла в угол мерил Флаггерти. Мисс Уондерли сидела в кресле. Толстая женщина стояла позади нее. Флаггерти злорадно улыбнулся. Выглядел он неважно. Губы распухли, на месте передних зубов зияла дыра.

– Пять человек за четыре месяца! – сказал он, становясь напротив меня. – Убийца! Что ж, ты увидишь, как мы расправляемся с убийцами. Суд состоится не раньше чем через две недели. Две недели ада для мистера Убийцы Кейна!

– Не надо так драматизировать, – ответил я.

Высокий коп-ирландец, который уже бил меня, снова ударил сзади дубинкой. Я наклонился вперед, чтобы удержаться на ногах, и с ходу ударил в подбородок Флаггерти. Последовали два удара по моей спине, и я упал на четвереньки.

Флаггерти принялся бить меня по ребрам носком туфли. Я старался, как мог, защитить голову, но получил сильнейший удар по шее.

– Не хотелось бы тащить его в участок, – с беспокойством сказал Хеймс.

Флаггерти отступил.

– Вставай! – прошипел он.

Я лежал возле прикрытого покрывалом тела Херрика, притворившись, что потерял сознание. Я закрывал руками глаза, не давая им возможности проследить направление моего взгляда. Я смотрел на мой «люгер», очертания которого угадывались под покрывалом. Они явно забыли о его существовании.

Флаггерти бесновался рядом:

– Встань, подонок, или я продолжу!

– Встаю, встаю, – я медленно поднялся на колени, делая вид, что мне очень плохо. Запачканное кровью дуло пистолета находилось рядом. Я пытался вспомнить, был ли у кого-нибудь из копов в руке револьвер. Вроде бы нет. Обыскав меня и не обнаружив оружия, они были уверены в себе.