Проклятие ледяной горы - Антти Джокинен

Остановившись, Николас оглянулся, чтобы посмотреть на радостно восклицающего Яхкари. Одновременно он заметил тень, выскочившую из-за деревьев вокруг болота и теперь стремительно приближающуюся к Яхкари. Тень эта была с трудом отличима от остального тумана, но Николас заметил, что она на мгновение приняла форму летящего скелета, затем бросилась под ноги Яхкари и исчезла.

– Берегись! – прокричал Николас. Холодная дрожь прошла по его спине.

– Что ты… – только и успел ответить Яхкари и в это мгновение перенес вес тела на кочку. Его ноги продавили мох, оказавшийся толщиной с палец, и прежде чем Николас успел что-либо предпринять, Яхкари провалился в бочагу по шею и исчез в трясине.

– Нет! – воскликнул Николаса и бросился к окну, но ничего поделать было уже нельзя. Оно было затянуто мхом. Николас сунул руку как можно глубже и начал отчаянно шарить ею под водой, пока его пальцы не нащупали что-то. Он потянул руку наверх, победно восклицая, но увидел, что вытащил лишь корень дерева, который тут же переломился у него в руках.

Не веря случившемуся, Николас стоял, уставившись на мокрую корягу, потом забросил ее далеко в болото. Упав на мох, она тут же превратилась в серую змею, которая зашипела в сторону Николаса и уползла.

Николас опустился на колени рядом с окном в трясине, закрыл лицо руками и принялся громко стенать, не обращая внимания на похожие на тени черные фигуры, которые начали окружать его, смеясь и кривляясь.

Когда первые огни-призраки возникли в разных уголках болота, Хесси подошел наконец к Николасу.

– Нам бы уйти отсюда, а то темнота начинает пугать, – прошептал Хесси и осторожно положил руку на плечо Николаса.

– Я во всем виноват, – прошептал Николас и вздохнул. Ему казалось, что удача никогда уже не окажется на его стороне. Всегда будет вмешиваться рок, который будет возвращать его на землю, точнее, загонять все глубже в пучину несчастий.

– Да леший тебя раздери! Это случилось не по твоей вине! Яхкари был увальнем, уж прости, что я так говорю, – сыпал Хесси.

Он поглядывал вокруг с опаской, боясь, как бы дух Яхкари не успел вернуться из страны мертвых Маналы на этот свет мучить живых. Хесси решил, что больше никогда не придет на это болото. Он не хотел бы встретиться с Яхкари, который будет похож на синеватый блуждающий огонек или же на затянутый водорослями или мхом дух подземелья – уже одна только мысль об этом заставляла Хесси содрогнуться. Он понял, что Николасу пора уходить.

– Давай уже пойдем. Ты все равно ровным счетом ничего не можешь поделать.

Николас бросил на него взгляд из-под бровей.

– Вот нечистый! – взвизгнул Хесси, и даже его усы дрожали, когда он в страхе поглядывал вокруг. – Лосиная твоя башка! Да я-то могу и помолчать, только нам уж точно пора сматываться.

В ответ Николас кивнул. Он и сам заметил, что пугающие огни-призраки начали подбираться все ближе.

Николас поднялся и молча направился к краю болота. Удаляясь, он еще несколько раз обернулся в надежде хоть где-нибудь увидеть образ Яхкари. Когда они наконец ступили на твердую землю и повернули направо, они уже не могли заметить синеватый огонек, зажегшийся над тем местом, куда провалился Яхкари.

Когда Николас и Хесси забрались на самую высокую ветку в домик Курикки и разложили перед хозяином добычу, наступила ночь.

– Ну а что насчет Яхкари? Научился ли хоть чему? Остался ли доволен?

Хесси отошел от Николаса и начал съеживаться в клубок, как он всегда делал, когда попадал в сложную ситуацию.

Николас молчал, и не потому, что ему не хотелось говорить, а потому, что он был не в состоянии. Горло перехватило, и он не мог вымолвить ни слова, как ни пытался.

– Что не так, давай-ка выкладывай! Где Яхкари? – зарычал Курикка. Перед дверью его домика начали собираться любопытствующие, разбуженные сердитыми возгласами.

– Утонул, – ответил наконец Николас.

– Как это?

– Утонул он. Ушел в окно в трясине. Я не смог ему помочь, хотя и пытался.

– Да пускай меня нечистый подерет и повыдергает все иголки, если я скажу, что это была вина Николаса, – сказал Хесси. – Ты же знаешь, что Яхкари был не особенно ловким. Он просто не увидел впереди…

– Что еще за чертова трясина? Ведь у вас по пути не было ни одного болота! – заорал Курикка и, побагровев лицом, в ярости соскочил со стула.

– Мы сошли с дороги, – ответил Николас. – Я подумал, что можно было бы выиграть время, ведь и из деревни мы вышли слишком поздно.

– Решили срезать! – рычал Курикка. – Ты хоть в своем уме? Ты же знаешь, что здесь не срезают – и вообще нигде и никогда не срезают. Почему мы сидим в своей деревне и на своей земле? Потому что это единственное место, которое не захвачено лесным народцем и всякими злыднями да лярвами, потому что только здесь вор и может спокойно прятаться.

Он был вне себя от ярости:

– Все тропинки, все болота и каждая куча камней несут для нас смерть. Ты как никто другой должен это помнить, ведь это ты удачлив, как ни одно существо на свете. Клянусь своей бородой!

Потом Курикка вроде успокоился, вытер лицо и, вздохнув, присел.

– Этот Яхкари, конечно, был бестолковым. Особо ни на что не годился, но именно таким все его и любили. А теперь он помер…

– Успокойся, Николас тут ни при чем, – проскрипел Хесси и указал на добычу Николаса. – Гляди-ка, чего наворовали.

Добыча и впрямь была королевской по сравнению с тем, что троллям обычно удавалось украсть.

Курикка сначала взглянул на Николаса, а потом в сторону двери, за которой шло бурное обсуждение судьбы Яхкари.

– Слышь, мальчонка, – кашлянул Курикка, – собирай-ка ты свои причиндалы. Отправишься скоро в дальнюю дорожку.

– Куда это? – спросил Николас, предчувствуя недоброе.

Хесси вцепился в руку Николаса.

– А ты не беспокойся понапрасну, – ответил Курикка, указав Николасу на дверь. – Увидимся у избушки кузнеца, сразу как только косолапый буркнет, проснувшись. Давай-давай, не задерживайся.

Деревня Курикки дремала в тишине. Медведь лежал лениво перед дверью кузницы, уткнувшись носом в посудину с квасом. Остывающее горнило щелкало от ночного мороза. Все вокруг было затянуто туманом, и не было видно, как Хесси устремился из своего запрятанного в корневище сосны гнезда через поляну и забрался на дерево к домику Николаса. Открыв дверь, Хесси вошел внутрь.

– Чего крадешься попусту? Я не сплю, – вздохнул Николас.

Хесси прикрыл плотно дверь за собой. Николас сидел на постели из мха и сухого сена и смотрел на темный лес сквозь щель, служившую окном.

Хесси тихо подошел к Николасу, вытирая руки о свои иголки:

– Тут и не знаешь, как это все назвать, – все это чертовски сложно!