Эта девушка - Колин Гувер

Она приподнимается на локтях и кладет подбородок на руки.

– А ты и правда наслаждаешься процессом, – замечаю я.

– По-моему, я тебе не говорила, – улыбается она, – но, когда ты поцеловал меня в лоб, я подумала, что это лучший поцелуй в моей жизни. По крайней мере, на тот момент! – добавляет она, снова падая на подушку.

Наклонившись к ней, я воспроизвожу «лучший поцелуй в ее жизни», но на этот раз лбом дело не ограничивается: я легонько целую ее до самого кончика носа, а потом слегка отстраняюсь.

– В моей тоже, – признаюсь я, глядя в глаза девушке, рядом с которой буду просыпаться каждое утро всю оставшуюся жизнь. Наверное, прозвучит банально, но, по-моему, я самый счастливый мужчина на свете.

– А теперь я хочу знать все о нашем первом свидании! – заявляет она, кладет руки за голову и ждет очередной порции откровений.

Я откидываюсь на подушку и вспоминаю тот день – день, когда я окончательно влюбился в свою жену.

В таком чудесном настроении я не был уже больше двух лет. На самом деле все эти два года я ни разу не ходил на свидание. Двойная нагрузка – работа на полную ставку и ребенок – к свиданиям не особенно располагает.

Через полчаса нам с Колдером пора ехать в школу, поэтому я решаюсь немного прибраться, раз вечер мы проведем вместе с Лейк. Еще не решил, стоит ли на первое свидание вести ее в клуб «ДЕВ9ТЬ». Слэм – важная часть моей жизни, и я не знаю, как отреагирую, если она не поймет. Или, еще хуже, если ей вообще не понравится.

Воэн никогда особенно не любила поэзию. В клубе «ДЕВ9ТЬ» ей нравилось, но только не на слэме. Вечер четверга мы никогда не проводили вместе. Тут до меня вдруг доходит, что, с тех пор как мы с Лейк познакомились, я впервые вспомнил о Воэн.

– Колдер, наведи порядок у себя в комнате! Сегодня за тобой присмотрит Майя, – говорю я, завидев в коридоре брата.

– Порядок так и там, – ворчит он, закатывая глаза, но все-таки идет к себе.

С тех пор как он познакомился с Келом, брат все время говорит задом наперед. Как правило, я просто не обращаю на это внимания: слишком заморочно.

Я беру заполненный доверху пакет с мусором из бака в кухне и иду в сторону двери, но в коридоре останавливаюсь и смотрю на фотографию: я, Колдер и папа во дворе перед домом. Сделав шаг вперед, вглядываюсь в фото. Раньше я как-то не обращал внимания, но на заднем плане, прямо над папиным плечом, видно гнома в красном колпачке перед домом напротив. Того самого гнома, который разбился, когда на него упала Лейк.

Гном с ухмылкой смотрит прямо в камеру, как будто позирует.

Обвожу взглядом остальные фотографии на стене, вспоминая, когда они были сделаны. Еще совсем недавно я не мог смотреть на эти фотографии. Ненавидел их за те чувства, которые они во мне пробуждали, за то, что заставляли меня еще сильнее скучать по родителям. Сейчас боль перестала быть такой острой, и они пробуждают во мне только светлые воспоминания.

Глядя на фотографии, я вновь думаю о том, что Лейк понятия не имеет, какая на мне лежит ответственность. Придется вечером ей рассказать. Лучше сделать это сейчас. Если она не примет все как есть, будет хотя бы не слишком поздно. Будет гораздо легче, если она скажет мне «нет» сегодня вечером, чем потом, когда мои чувства к ней станут еще сильнее.

Закрываю крышку мусорного бака и оттаскиваю его на обочину. Приближаясь к выходу из двора, я замечаю, что задняя дверь джипа Лейк открыта. Она лежит на животе на сиденье и что-то ищет. Наконец поиски заканчиваются, и она вылезает из машины с кофейником в руках. На ней пижама, а волосы завязаны в узел на макушке.

– Плохая идея, – говорю я, переходя улицу.

Она вздрагивает от неожиданности, а потом с улыбкой оборачивается, захлопывает дверь джипа и подходит ко мне:

– Ну и что я на этот раз делаю не так?!

– Если выпьешь слишком много кофе в такую рань, то заснешь после обеда и вечером не сможешь пойти на свидание с крутым парнем.

Лейк смеется, но улыбка быстро испаряется. Она бросает взгляд на свою пижаму и быстро приглаживает волосы с выражением легкой паники в глазах. Волнуется по поводу своего внешнего вида, понимаю я.

– Ты прекрасно выглядишь, – спешу успокоить ее я. – Прическа «только-что-из-постели» тебе очень к лицу.

– Знаю, – снова улыбается она, прислоняясь к машине, и оглядывает пижаму. – Именно в этом я и собираюсь пойти сегодня вечером. Ты не против?

– Н-ну-у… Как тебе сказать… – Я неторопливо осматриваю ее с головы до ног и останавливаю взгляд на сапожках. – Только при одном условии. Думаю, тебе лучше надеть домашние тапочки!

– Ладно, – смеется она, – договорились! Полвосьмого?

Я киваю и улыбаюсь ей в ответ. Нас разделяет метров пять, но она так пристально на меня смотрит, что кажется, будто между нами считаные сантиметры. Глаза ее непривычно блестят. В отличие от предыдущих двух дней она и правда выглядит счастливой.

Мы не можем оторваться друг от друга… Не говорим ни слова, но и не расходимся. Однако молчание нас не тяготит. Сейчас она смотрит на меня более уверенно. Более спокойно.

С большей надеждой.

Я решаю уйти, пока ситуация не станет неловкой, поэтому делаю пару шагов в направлении дома и машу на прощание рукой:

– Мне пора на работу. До вечера!

Она машет мне в ответ. Но не просто машет, а кокетливо шевелит пальчиками.

Ого! Кто бы мог подумать, что это так возбуждает?!

– Лейк?

– Да? – оборачивается она, улыбаясь одними уголками губ.

– Я правда в восторге от того, как ты выглядишь неумытая и только что из постели, – говорю я, показывая на ее пижаму. – Только зубы почисти до вечера, потому что я собираюсь тебя поцеловать.

Я подмигиваю ей и ухожу домой, не дожидаясь реакции.

* * *

– Доброе утро, миссис Алекс, – здороваюсь я, стараясь не быть слишком приветливым.

Мне приходится следить за каждым словом, когда я говорю с этой женщиной, ибо она все понимает неправильно. Совершенно неправильно! Прохожу мимо ее стола, подхожу к ящикам с почтой и забираю свои конверты. У выхода из почтового отдела она бросается мне наперерез.

– Получили мою записку? – спрашивает она, косясь на бумаги в моих руках. – Я вам записку на стикере оставила!

– Пока не знаю, – пожимаю плечами я, – я только что забрал почту.

Миссис Алекс не отличается доброжелательностью, однако я не вхожу в число тех, кто страдает от ее строптивого нрава. Над ее слабостью уже смеется весь коллектив. Под слабостью подразумеваюсь я. Она лет на двадцать старше меня, да еще и замужем. Однако это не мешает ей открыто проявлять свою привязанность, поэтому теперь я забираю почту только раз в неделю.