Zeitgeist (Дух времени) - Брюс Стерлинг

— Неужели?

— Уж поверь мне. А в шпионские дела лучше вообще не соваться. Это все для молокососов и неудачников. Ни к чему поражать умы, казаться загадочным или героем с первых страниц газет. Вместо этого надо сделать так, чтобы люди чего-то захотели, и дать им то, что они хотят. Вот и весь секрет, дружище. Секрет успеха.

— Что ты несешь?

— Все крайне просто, ас. Создавай спрос и удовлетворяй его. Люди сами станут возить тебе деньги самосвалами, гордые и счастливые. За это они тебя крепко полюбят. Им захочется, чтобы у тебя была машина, дом, женщина, чтобы ты вошел в городской совет, был избран конгрессменом. Они станут пудрить тебе задницу и без стеснения ее целовать. Все поразительно просто!

— И ты добился большого коммерческого успеха?

— Именно так, ас. Я делаю хиты.

— Я не доверяю туркам, — задумчиво проговорил Хохлов. — Не люблю мусульман, никогда не любил и никогда не полюблю.

Старлиц согласно покивал.

— Я тоже никому не доверяю. Потому и хочу предложить тебе, Пулат Романович, работенку. Недоверие — твой конек, ас истребительной авиации.

— В охране, что ли? — поморщился Хохлов. — Что ты, Леха, физический труд уже не по мне. У меня же одно легкое!

— У дока Холидея тоже было одно. Тут главное не мышцы, а нервы.

— Кто этот доктор Холидей? Известный онколог? Старлиц покачал головой.

— Слушай, я знаю, что ты уже не тот летчик, который летал из Кабула с грузом гашиша для номенклатуры. Но речь больше не идет о полетах на сверхзвуковой скорости. Все просто до смешного. Есть семь девчонок — певичек и танцовщиц. Мне нужен сообразительный сотрудник, который прикрывал бы меня, когда я буду раскручивать турок на наличные. С них причитается, и немало. Я хочу, чтобы они платили и не злились.

Хохлов обдумал услышанное.

— Большие бабки, говоришь?

— Немалые. И не облагаемые налогом. У тебя будет двоякая задача, ас. Первая — полагаться на свой инстинкт, вторая — иметь такой вид, словно ты готов всех вокруг поубивать. В твоем инстинкте я уверен. И убить кое-кого ты не прочь, так что все в ажуре.

Возвратился Виктор с большой коробкой из белого картона, плотно упакованной в непромокаемый целлофан. На коробке красовался штрих-код и почтовый адрес на кириллице, по-турецки и по-арабски.

— Есть карманный нож? — спросил Старлиц Хохлова.

Виктор достал из своих безразмерных штанов восьмидюймовый тесак с обмотанной проволокой рукоятью и стал с неловким рвением кромсать водонепроницаемую упаковку коробки, потом сам картон.

Внутри оказался металлический снарядный ящик советского производства, щедро набитый измельченными русскими газетами. Виктор запустил руку в бумажную труху и выгреб несколько пригоршней, а затем толстую стеклянную колбу.

— Ты знаком с электронными лампами? — спросил его Старлиц.

— А как же! — ответил Виктор. — Недаром я работал на дискотеке «Рыбозавод» в Петербурге. Я специалист по усилителям, микрофонам и лампам.

— Молодец! Это что же, синий неон, реликты шестидесятых годов — SV-581[3]?

Виктор пожал плечами.

— Тут темно, не прочесть, что написано.

— Успокойся, это военные электронные лампы, — заверил Старлица Хохлов. — Выковыряны из компьютеров слежения в Магнитогорске. Они там распродают пусковые установки со всеми потрохами: микросхемами, разъемами, всем, что могут спереть. Шахты баллистических ракет превратились в выгребные ямы. — Хохлов закашлялся. — Если будет желание подорвать Нью-Йорк, можно просто нанять грузовики и напихать в них боеголовки.

— Я насчитал девять штук, — сообщил Виктор, поднимая голову. — Мы просили десять. Ладно, пусть будет девять. Где наши деньги?

— Не торопись, Вик. Я должен убедиться, что все эти хрупкие диоды с триодами не пострадали при перевозке. Где вы остановились?

Русские переглянулись.

— Назовем это пляжным домиком, — прохрипел Хохлов.

— Поступишь к нам в «Большую Семерку» — поселишься в номере казино «Меридиен» в Гирне.

— Пожалуй, пятизвездочное казино будет нам в самый раз, — сказал Хохлов.

Виктор пожал плечами и захлопнул снарядный ящик.

— Считайте, что вы приняты, — сказал Старлиц русским. — А теперь мотайте на ус главное правило «Большой Семерки». Нет, для вас, пожалуй, главных правил будет целых два. Первое: весь проект сворачивается перед наступлением нового, двухтысячного года. Это железно, исключения не допускаются. Второе: ни капли спиртного до семи вечера. Возражения есть?

— Есть! — брякнул Виктор.

— Нет, — сказал Хохлов. — Он имел в виду «нет».

— Как у вас насчет машины?

— Мы передвигаемся автостопом, — бесхитростно доложил Виктор.

Старлиц ослабил галстук и поскреб шею.

— Попробуем нанять кого-нибудь из местных, чтобы провез нас мимо патруля. И очень прошу, не уроните коробку!

«Большая Семерка» специализировалась в рекламе, потому что задача торговать музыкой перед ней даже не ставилась. Проводить «Семерку» с Кипра съехалось человек шестьсот. Роль радушного хозяина исполнял хозяин казино Тургут Алтимбасак. В этот вечер он греб деньги лопатой. Большинство гостей были молоды, и древний соблазн азартной игры был для них в новинку. Легги предусмотрел, чтобы его группе тоже досталась доля от жирного куша, который казино сорвало по этому случаю с помощью игральных автоматов и рулетки.

Стараниями Алтимбасака на торжество были приглашены многие денежные тузы, по большей части арабы из Ливана и стран Персидского залива, с радостью расстающиеся со своими денежками. На выступлениях всех западных девичьих групп публика этого сорта с трудом скрывала вожделение, тараща глаза наподобие сексуально озабоченного волка из мультипликационной серии Тека Эйвери[4].

На краю ковра в сверкающем зале топталась кучка аппаратчиков из партии турок-киприотов. Все они были политическими клиентами дяди Озбея, все сверкали очками, топорщили усы, блестели башмаками и потели в дешевых костюмах, с переменным успехом предпринимая попытки влиться в танец. Здесь же присутствовала пресса турецкого Кипра. Подобно всем журналистам на свете, эти искренне игнорировали повод сборища и усиленно набивали карманы едой.

Среди мигающих и издающих идиотские звуки игральных автоматов расхаживали владельцы магазинов детской игрушки и розничные торговцы одеждой с местных базаров. Для прямой трансляции из Стамбула прилетели два диск-жокея с радиостанций.