Души теней - Лиза Джейн Смит

— Верю… потому что я думал о тебе. И это как-то привело тебя сюда. Это любовь. Это потому, что мы любим друг друга! — В его устах эти слова звучали как откровение.

Елена закрыла глаза. Если бы она только была в своем теле… она показала бы Стефану, насколько сильно она его любит. А сейчас приходилось пользоваться словами, неуклюжими клише, слабым отражением действительности.

— Я всегда буду любить тебя, Елена, — Стефан снова перешел на шепот. — Но я не хочу видеть рядом с тобой Дамона. Он найдет способ сделать тебе больно.

— Я ничего не могу с этим поделать, — прервала его Елена.

— Тебе придется!

— Он моя единственная надежда, Стефан! Он не хочет делать мне больно. Он убивал, чтобы защитить меня. Господи, у нас столько всего случилось! Мы едем… — Елена осеклась, тревожно посмотрела по сторонам.

Стефан напрягся, но заговорил совершенно бесстрастно:

— Куда-то, где вы будете в безопасности.

— Да, — сказала она почти серьезно, зная, что по ее призрачным щекам сейчас текут фантомные слезы. — И… Стефан, ты столько не знаешь! Кэролайн обвиняет Мэтта в том, что он изнасиловал ее на свидании — она беременна. Но это был не Мэтт!

— Конечно, нет! — возмутился Стефан. Он бы сказал еще многое, но Елена продолжала:

— Я думаю, что настоящий виновник — Тайлер Смоллвуд. Если прикинуть время и посмотреть, как изменилась Кэролайн… Дамон сказал, что…

— Что ребенок от оборотня обязательно превратит в оборотня мать.

— Да! Но оборотень в ней борется с малахом. Бонни и Мередит говорили мне о Кэролайн… разное. Например, что она ползает по полу, как ящерица. Ужасно! Но мне пришлось оставить их с этим наедине, чтобы я смогла добраться до безопасного места.

— Волки-оборотни, лисы-оборотни… — Стефан покачал головой. — Конечно, кицунэ гораздо сильнее магически, но вервольфы сначала убивают, а потом думают. — Он стукнул кулаком по колену. — Вот бы мне оказаться там!

Нахлынули удивление и отчаяние. Елена выдохнула:

— Вместо этого я здесь! С тобой! Я не знала, что способна на такое. Но я ничего не могу передать тебе этим путём, даже себя. Свою кровь. — Она беспомощно всплеснула руками, но вдруг заметила самодовольство во взгляде Стефана.

У него до сих пор осталось черномагическое вино Кларион-Лесс, которое она ему передала. Она знала! Это единственная жидкость, которая — при крайней необходимости — может, если нет крови, поддержать в вампире жизнь.

Черномагическое «вино» — безалкогольная, не предназначенная для людей жидкость — единственный напиток, который, помимо крови, действительно нравится вампирам. Дамон рассказывал Елене, что оно магическим образом делается из особого сорта винограда, растущего на границе ледников, и хранится в полной темноте. Это придает ему темный бархатистый вкус.

— Неважно, — сказал Стефан на случай, если кто-то подслушивал. — Как это произошло? Выход из тела? Почему бы тебе не спуститься и не рассказать мне об этом? — Он лег обратно на подстилку и посмотрел на нее воспаленными глазами. — Извини, я не могу предложить тебе лучшей постели.

На мгновение его черты исказило унижение. Все это время ему удавалось скрывать от нее стыд, который он испытывал, представ перед ней в таком виде — запертым в клетке, одетым в лохмотья, мучимым черт знает какими паразитами. Он — Стефан Сальваторе, который когда-то… когда-то… Сердце Елены разбилось. Она чувствовала, что оно разлетелось вдребезги, как стекло, и бритвенно-острые осколки разрывали плоть изнутри. Она плакала, и огромные призрачные слезы капали на лицо Стефана, как кровь, — в воздухе они были прозрачными, но, касаясь его кожи, становились красными.

Кровь? Конечно же нет. Таким способом она не могла передать ему ничего полезного. Она по-настоящему плакала, плечи вздрагивали, слезы капали на Стефана, поднявшего ладонь словно бы в попытке поймать слезинку…

— Елена… — в голосе слышалось удивление.

— Ч-что? — всхлипнула она.

— Твои слезы. Я чувствую… — Он смотрел на неё снизу вверх с чем-то напоминающим священный ужас.

Елена не могла справиться со слезами, хотя знала, что уже успокоила его гордое сердце — и не только:

— Н-н-не понимаю.

Он поймал одну слезнику и поцеловал ее. Посмотрел на нее блестящими глазами:

— Мне трудно говорить об этом, маленькая… милая…

«Зачем тогда использовать слова?» — подумала она, все еще не успокоившись. Теперь она всхлипывала прямо ему в шею.

«Здесь сложновато восстанавливать силы, — ответил он. — Ты уже догадалась. Если бы ты мне не помогла, я был бы мертв. Они не понимают, почему я все еще жив. И поэтому… они скорее умрут сами, чем справятся со мной, понимаешь?»

Елена подняла голову — хрустальная слезинка упала ему на лицо.

«Где они? Я убью их. Не говори, что у меня не получится, — я найду способ. Я найду способ, даже находясь здесь!»

Он потряс головой:

«Ангел мой, разве ты не понимаешь? Тебе не нужно их убивать. Твои слезы, призрачные слезы непорочной девы…»

«Стефан, кому как не тебе знать, что я вовсе не непорочная дева?»

«…непорочной девы, — повторил Стефан, ничуть не смущенный ее словами, — могут вылечить все. Я был болен, Елена, хотя и пытался скрыть это. Но теперь я здоров! Как новенький! Они никогда не поймут, как это случилось».

«Точно?»

«Посмотри на меня!»

Елена посмотрела. Лицо Стефана больше не было серым и измученным. Он был бледен, но топкие черты прояснились — как будто он стоял перед костром, и огонь освещал чистые линии любимого лица.

«Это сделала… я?»

Она вспомнила, что первые слезы, падавшие ему на лицо, выглядели как кровь. Нет, не как кровь — как живая краска, впитывавшаяся в кожу. Она снова спрятала лицо у него на груди.

«Я рада. Я так рада. Но мне бы хотелось дотронуться до тебя. Я хочу почувствовать твои руки».

— По крайней мере я могу смотреть на тебя, — прошептал Стефан. Елена знала, что даже это для него — как вода в пустыне. — А если бы мы могли касаться друг друга, я бы обнял тебя за талию. И поцеловал сюда… и вот сюда.

Они болтали всякую любовную чепуху, и каждый из них просто наслаждался видом возлюбленного и звуками его голоса. А потом Стефан мягко, но настойчиво попросил рассказать о Дамоне — с самого начала. К этому моменту Елена настолько успокоилась, что смогла рассказать о происшествии с Мэттом, не выставляя Дамона чудовищем.

— Стефан, Дамон действительно нас защищает.

Она рассказала об убитых Дамоном вампирах, которые их выслеживали. Стефан пожал плечами и сухо сказал:

— Большинство пишет карандашами, а Дамон с их помощью списывает людей со счетов. А как ты запачкалась?