Души теней - Лиза Джейн Смит

— Почему Мэтт? Откуда ты знаешь, что в ту ночь на него напали малахи? Шиничи натравил их на него специально для тебя?

— Или Мисао? — спросила Бонни, вспомнив имя девушки-кицунэ, много рассказавшей Кэролайн.

— В тот вечер у меня было свидание с Мэттом, — неожиданно Кэролайн заговорила нараспев, как будто читала стихи. Плохо читала. — Я была не против целоваться с ним, он ведь такой душка. Он получил засос на шее, и я кусала его губы.

Бонни открыла рот, но почувствовала руку Мередит на плече и промолчала.

— Но потом он словно сошел с ума. Он напал на меня! Я исцарапала ему руки, но он оказался слишком сильным. И теперь…

И теперь у тебя будут щенки, хотела сказать Бонни, но Мередит сжала ее плечо, и она снова промолчала. Внезапно Бонни ощутила укол тревоги: дети могут выглядеть как люди, и это обязательно будут близнецы, как сказала Кэролайн. И что тогда делать?

Бонни знала, что думают взрослые. Даже если Кэролайн не сможет выкрасить волосы обратно в рыжий, они скажут только: бедняжка поседела от горя!

Даже если взрослые увидят, как теперь выглядит Кэролайн, и как она себя ведет, они все спишут на шок. Бедняжка Кэролайн, она так изменилась с того дня. Ее так напугал Мэтт, что она прячется под столом. Она не моется — может, это обычное дело для тех, кто через такое прошел.

Кто знает, сколько времени надо вынашивать детей оборотня? Может, малах внутри Кэролайн контролирует и это, и со стороны все будет выглядеть как нормальная беременность?

А потом Бонни отвлеклась от своих мыслей и вслушалась в слова Кэролайн. Она почти не рычала, а говорила, как и раньше, резко и противно:

— Не понимаю, почему ему вы верите, а мне нет.

— Потому что, — ровно ответила Мередит, — мы знаем вас обоих. Мы бы знали, если бы Мэтт пригласил тебя на свидание, — а он этого не делал. Он вообще не из тех парней, которые будут иметь с тобой дело, и ты это знаешь.

— Но вы сказали, что на него напало чудовище.

— Малах, Кэролайн. Запомни уже это слово. Один из них сидит в тебе!

Кэролайн усмехнулась и отмахнулась:

— Говорите, они могут завладеть человеком и заставить делать что-то ему несвойственное?

Повисла тишина, «Даже если и говорили, то не тебе», — подумала Бонни.

— Хорошо, если я признаюсь, что у нас с Мэттом не было свидания? Если я скажу, что он ездил вокруг нашего квартала со скоростью пять миль в час, как будто заблудился? Рукав у нею был разорван, а рука искусана. Я привела его домой и хотела перевязать руку, но тут он сошел с ума. Я пыталась царапаться, по мешали бинты, я содрала их. Они до сих пор у меня хранятся, все в крови. Что вы скажете теперь?

«Ты используешь нас, чтобы обкатать свою ложь, прежде чем выступить перед шерифом Моссбергом, — холодно подумала Бонни. — Да, ты можешь выглядеть почти нормальной, если постараешься. Если ты перестанешь хихикать и уберешь с лица усмешку, то будешь вполне убедительной».

Заговорила Мередит:

— Кэролайн. Будут делать тест ДНК.

— Я знаю! — Кэролайн настолько возмутилась, что позабыла даже делать коварный вид.

Мередит посмотрела на нее в упор:

— Это значит, что нетрудно выяснить, покрыты ли бинты кровью Мэтта или чьей-то еще. И соответствуют ли потеки крови на бинтах тому, что ты рассказала.

— Там нет никаких потеков. Бинты промокли насквозь, — Кэролайн резко дернулась к шкафу, открыла его и вытащила что-то, что когда-то было эластичными бинтами. В слабом свете они казались красными.

Глядя на жесткую ткань, Бонни поняла две вещи. Это не были куски компресса, которые миссис Флауэрс накладывала на руку Мэтта после нападения. И ткань была залита настоящей кровью, целиком.

Мир вокруг завертелся. Пусть Бокии и верила Мэтту, новая версия событий ее напутала. Она могла даже сработать — если никто не найдет Мэтта и не возьмет у него кровь на анализ. Мэтт сам признавался, что не может вспомнить часть той ночи.

Но это не значит, что Кэролайн говорит правду! Зачем она начала со лжи и отказалась от нее, только когда вскрылись факты? Глаза у Кэролайн были как у кошки. Кошки играют с мышами просто для развлечения. Чтобы посмотреть, как они убегают.

Мэтт убежал.

Бонни потрясла головой. Она не могла больше оставаться в этом доме. Он что-то нарушил в мозгу. Она еще терпела кривые стены, сходившиеся под невозможными углами. Она даже привыкла к ужасному запаху и красному свету. Но теперь, когда Кэролайн держала пропитанные кровью бинты и рассказывала, что это кровь Мэтта…

— Я ухожу, — объявила Бонни. — Мэтт этого не делал. Я никогда не вернусь.

Под аккомпанемент сумасшедшего хихиканья она развернулась, пытаясь не смотреть на гнездо под столом. В одежду были закопаны пустые бутылки и полупустые тарелки. Там могло быть что угодно, даже малах.

Но когда Бонни пошевелилась, комната пришла в движение вместе с ней, все ускоряя вращение. Бонни дважды обернулась вокруг своей оси, пока наконец смогла остановиться.

— Подожди, Бонни. Подожди, Кэролайн. — Мередит была в ярости.

Кэролайн складывалась, как настоящий акробат, пытаясь снова залезть под стол.

— Кэролайн, а как насчет Тайлера Смоллвуда? Тебя не волнует, что это он отец твоих… детей? Сколько времени ты встречалась с ним, пока он не ушел к Клаусу? Где он сейчас?

— Он меррртв. Ты и твои дррррузья убили его.

Она снова рычала, но не зло, скорее торжествующе.

— Я не скучаю по нему. Надеюсь, он останется меррртвым, — Кэролайн снова хихикнула, — он на мне не женится.

Бонни нужно было уйти. Она нащупала дверную ручку, повернула ее — и на мгновение ослепла. Она столько времени провела в красноватой темноте, что свет в коридоре показался полуденным солнцем пустыни.

— Выррруби лампу, — прорычала Кэролайн из-под стола. Но когда Мередит собралась выполнить просьбу, Бонни услышала громкий взрыв, и красная лампа погасла сама собой.

И еще кое-что.

Полоса света из коридора пересекала комнату, как луч маяка. Кэролайн рвала что-то зубами. Что-то подозрительно напоминающее мясо. Сырое.

Бонни дернулась бежать и уткнулась в миссис Форбс. Она все еще стояла на прежнем месте. Ничто не выдавало, слышала ли она происходившее за дверью. Она просто стояла, глядя в пустоту.

— Я покажу вам выход, — сказала она тихо и ровно, не поднимая глаз на Бонни и Мередит. — Иначе вы заблудитесь. Пойдемте.

Прямой путь к лестнице и вниз и четыре шага до входной двери. Пока они шли, Мередит молчала, а Бонни не могла говорить.

Только на улице Мередит повернулась к Бонни:

— Ну? На нее сильнее влияет малах или то, что она оборотень? Что ты скажешь о ее ауре?