В крепких руках графа - Энн Летбридж

Следом неторопливой поступью важного денди с Бон-стрит вошел Джеффри. Не то чтобы Мэри когда-нибудь доводилось встречать денди с Бон-стрит, но она видела рисунки в газетах, читала об их нелепых ужимках и, используя силу воображения, с легкостью могла себе их представить. Приняв томную позу, он встал рядом с камином, опираясь одной рукой на каминную полку и задумчиво наблюдая за пламенем. Должно быть, сожалеет о том, что его лишили титула. Казалось, его больше ничего не заботило. Вероятнее всего, мысль о графе, который заведовал всеми финансами, не давала покоя.

В дверном проходе теснились слуги высшего ранга, дворецкий, экономка и джентльмен в мрачном костюме, который мог оказаться кем угодно, от священника и до управляющего имением. Каждый из них преисполнен надежд. Раз уж старый граф был щедр к ней на протяжении последних нескольких лет, зачем ему было экономить на слугах? Хотя, по правде говоря, он совершенно ей не нравился. Всем своим видом он источал зло.

Мэри с облегчением вздохнула при мысли, что ничем ему не обязана.

Но если бы он все-таки оставил для школы небольшую сумму денег в виде ежегодной ренты или единовременной выплаты, это стало бы настоящим счастьем. Мэри была бы ему очень благодарна, независимо от того, что она к нему испытывала. Она положила книгу на стол и сложила руки на коленях, стараясь напустить на себя равнодушный вид, дабы не выглядеть преисполненной надеждой.

А где граф?

Он незаметно вошел в библиотеку. Выглядел роскошней щегольски одетого Джеффри. Подчеркнутая строгость черного пиджака в сочетании с белым галстуком добавляли ему великолепия. В комнате стало трудно дышать.

Граф внимательно осмотрел библиотеку, ничего не упуская из виду. Мэри показалось, он остановил на ней взгляд и с облегчением вздохнул, словно опасался, что она куда-нибудь «учесала», как сказал бы кучер Салли. Тот постоянно употреблял подобные словечки.

Не обращая внимания на группу около камина, он развернул один из стульев и сел на него верхом. Скрестив за спиной руки, с мрачным видом уставился на адвоката.

— Можете начинать.

Суетливым движением адвокат поправил галстук сломал на свитке печать и разложил документ на столе.

— «Являясь последним…»

— Нет нужды зачитывать эту тягомотину, — прервал граф. — Давайте ближе к делу.

— Хорошо, милорд. — Адвокат глубоко вздохнул. — Говоря по существу, вы наследуете все имущественные права, а весь неограниченный в отношении наследования капитал перейдет мисс Уилдинг при условии если она выйдет замуж в течение года.

Мэри почувствовала на себе твердый как сталь взгляд графа под насупленными бровями. На скулах заходили желваки.

Что сказал адвокат? Нет, она все прекрасно расслышала. Но что это значит? Неограниченный капитал.

— Десять гиней для Меннерса, пять для госпожи Дэвис, еще десять для Рэгвелла за его безупречную многолетнюю работу.

Слуги отозвались одобрительным бормотанием. Адвокат махнул рукой, и они дружно покинули библиотеку.

Миссис Хэмптон приложила руку к горлу.

— А как же мой сын? И Джеффри?

— Насколько я понимаю, покойный успел раздать свои безделушки еще до… своей…

— Смерти! — прогремел граф.

— Я получил его кольцо, — объявил Джеральд, выставив ладонь на всеобщее обозрение.

— Печать Бересфордов принадлежит мне, — обрушился на него граф.

— Это кольцо моей бабушки, — проговорил Джеральд, потирая нос.

— Где же тогда печать? — нахмурился граф.

Джеральд пожал плечами.

— Там же, где и его деньги, — сухо произнес адвокат.

Миссис Хэмптон побледнела еще сильнее:

— Я думала, должно остаться… — Она осеклась.

Граф встал и устремил взгляд на адвоката.

— Каков же размер этого капитала? — тихо проговорил он, однако ни у кого из присутствующих не возникло сомнения, что в душе он с трудом сдерживает гнев. — Все это, — проскрипел он.

В библиотеке повисла зловещая тишина. Граф устремил взгляд на Мэри. Прежде чем снова обратился к адвокату, она успела заметить, как в глубине его глаз заплясали адские искры.

— Как вы могли допустить такое безобразие? Разделить деньги и землю! Неслыханно! Какой человек в здравом уме на это решится?

— Покойный граф не всегда поступал разумно, особенно когда дело касалось… — едва дыша, пролепетал он.

— Его наследника, — отрезал граф.

— Я следовал инструкциям, — начал оправдываться адвокат.

Граф снова устремил на Мэри ледяные серые глаза.

— Как ловко у вас получилось, мисс Уилдинг.

Мэри напряглась. Ее охватило праведное возмущение.

— Я не понимаю, что все это значит, — по крайней мере, она надеялась на то, что просто неправильно поняла слова адвоката.

— Вам несказанно повезло, а мне достались расходы.

Значит, она хорошо поняла. Как такое возможно?

— Но ведь все можно изменить, — предположил граф.

Адвокат покачал головой.

— Если в течение года мисс Уилдинг выйдет замуж, получит весь доход от поместья. Если нет все деньги перейдут к государству. — Он посмотрел на бумаги. — Если, конечно, она не скончается до конца этого года.

— Что произойдет, если она умрет? — резко спросил граф.

Мэри замерла на месте. По телу пробежал холодок, волосы на затылке встали дыбом. Этот мужчина говорил о ее смерти как о само собой разумеющемся явлении. Вот уж точно воплощение зла.

— В таком случае деньги перейдут к вам или к вашему наследнику или мистеру Джеффри, если вы умрете раньше его. — Адвокат виновато улыбнулся глядя на молодого человека.

Негодяй упивался наслаждением, глядя на то в какой шок повергли графа слова душеприказчика.

Граф что-то тихо пробурчал себе под нос.

— Очевидно, старик повредился умом. Что об этом думают судьи?

— Мой отец не сумасшедший, — надменно провозгласила миссис Хэмптон. — В семье Бересфорд никогда не было безумцев. Хотя откуда вам это знать если у вас нет с нами ничего общего.

Мэри молча слушала их разговор, все прекрасно понимала, однако ее не покидало чувство, что это происходило не с ней. С трудом взяв себя в руки, она сглотнула и произнесла:

— Согласно завещанию, чтобы вступить в законные права, мне необходимо выйти замуж?

Адвокат строго кивнул:

— Да, все так. В течение года.

— За кого?

Граф скривил губы в мрачной улыбке.

— Хороший вопрос, не так ли?

Мэри вскочила с места, крайне возмущенная.