Мой препод – зверь - Катя Лоренц

– Ай! – повернулась к нему. Он сделал глоток из бутылки с водой.

– Ты получишь у меня!

– Да? – он игриво приподнял бровь, а потом облил меня водой.

Майка промокла насквозь, от холода соски затвердели.

– Дурак! – кинула в него нарезанным помидором.

– Ах ты маленькая шалунья.

Я с визгом бегала от него, вокруг кухонного островка. Демитрий догнал и посадил на мраморную столешницу.

– Ты допрыгалась, Топазик, – снял с меня мокрую футболку. Его глаза завораживают своим блеском, как тысячи звезд. Он наклоняется и втягивает сосок. Зарываюсь пальцами в волосы. Его рука пробирается в трусики. Тело прошибает молния изгибаюсь навстречу его умелым ласкам.

– А как же ужин?

– К черту его. Ты мой ужин. Тебя и съем, – загораюсь, как спичка. Острое желание превращает меня в зверя.

– Дем, – умоляюще шепчу, тяну ремень. Он смотрит на меня, наклонив голову на бок. Когда прохожу пальцами по головке члена, стискивает зубы, крылья носа трепещут. То ли свет так падает, то ли мне показалось, но на миг радужка становится жёлтой.

Он переворачивает меня на живот, рвет на мне трусики. И резко входит. Боли уже нет, а только искушенное наслаждение. Схожу с ума от этого чувства наполненности. Ненасытных толчков. Мне мало его. Сдаюсь, поддаюсь назад.

Он сжимает мои бедра. Меня размазывает оргазмом, кричу. Демитрий рычит, как зверь. Мои бедра жжёт. Он быстро выходит из меня и уходит из кухни.

Иду в ванну, повернувшись осматриваю ягодицы. На них кровь и царапины.

***

Демитрий

Я оделся и выбежал на улицу. Со мной такое впервые, что не могу сдержать зверя внутри себя. Но эта женщина будит во мне что-то темное. Каждый раз с ней понимаю, что теряю контроль и мне это совсем не нравится.

План был совсем другой, чтобы она стала послушной игрушкой. Влюбить в себя, подчинить. А не наоборот.

В магазине покупаю пачку сигарет и затягиваюсь. Подхожу к нашему дому и только хочу открыть, как звонит телефон. Отец.

– Её семья устроила на тебя облаву, подняли все свои связи. Ты приручил девчонку?

– В процессе.

– Всё в силе?

– Да, всё по плану. Родители Лулу поплатятся. Девочка уже влюбилась в меня. Все бросила, спасая меня. Она же думает, что я обычный человек. А не их враг.

– Отлично сынок. Мы с её помощью войдём в семью оборотней. И им придется считаться с нами.

Все так странно. Только мы с ума сходили от страсти, Дёма меня поцарапал. Больно, но не смертельно. Почему же он ушел?

Хожу возле окна, поглядывая на лужайку. Его нет. А что если он не придет? Что если с ним что-то случилось? Как мне тогда быть? Я даже позвонить ему не могу. Смотрю, как женщина из дома напротив выгуливает пекинеса и убирает следы испражнений. Вот бы и у нас все так делали. Отвлекаюсь от тревожных мыслей.

По тропинке идёт Дёма. Бегу к двери, хочу сказать, что-то, что он сделал, не имеет значения. Мало ли что люди творят в порыве страсти.

Слышу разговор Демитрия и не решаюсь открыть дверь. Каменею, когда слышу свое имя. Дальнейший смысл разговора не сразу доходит до меня.

– Чего ты здесь?.. – Дёма снимает ботинки. Тянется, чтобы поцеловать – отстраняюсь. Он вопрошающе смотрит на меня.

– Ты из-за царапин? Прости. Дай посмотрю. – задирает шелковый халат. Он шумно втягивает воздух, и накрывает лобок рукой. – Продолжим, – не вопрос, утверждение.

– Нет, – запахиваю полы халата. Он хмурится.

– Нет?

– Сначала расскажи с кем ты разговаривал по телефону?

– Ты подслушивала? – его брови сходятся на переносице.

– Ты знаешь моих родных? Они не спроста запретили мне видеться с тобой? – Дёма долго смотрит на меня.

– Пойдем, – хватает за руку, тащит за собой в комнату. Закуривает, подходит к окну.

– Знаешь, это даже хорошо, что ты узнала. Надоело притворяться, играть в эту дебильную любовь. Её нет! Понимаешь?

– Что ты такое говоришь? Мы любим друг друга, – Демитрий раскатисто рассмеялся. У меня мороз пополз по коже. Я обняла себя руками, в попытке защитится.

– Ты просто глупая девчонка, Лулу. Разменная монета в нашем плане мести.

– Ты врёшь. Это все не ты. Я знаю тебя, – подхожу и касаюсь рукой щеки. Дмитрий перехватывает её, больно сжимает ладонь.

– Мне даже жаль тебя, глупая девочка. Хотя есть здесь плюсы. Секс с тобой и правда хороший. На четверочку.

– Я не понимаю, – голова раскалывается. – Объясни.

– Наши племена давно враждовали. Твои родные, оборотни, возомнили себя высшей расой. Захватили власть. Их стало так много, что мы не могли противостоять им. Лишь однажды попытались. Твой дед, Виктор, разгромил нас. Вместе с твоими родными, когда мы хотели просто свободы. Жить наравне с ними. Был убит мой брат. Ты не помнишь. В детстве мы виделись с тобой. Этот клык, – он берет в руки мой кулон, – я тебе подарил. Тогда я ещё не знал о смерти брата. Твоим родным было мало. Они решили изгнать нас. Им не хватило смерти брата. Нам пришлось жить в самых неприспособленных для жизни городах. Где нет поганых оборотней. Они забрали у меня самое дорогое. А я забрал то, что так ценно для них. Их самую любимую девочку. Лулу.

– Ты вервольф? – он кивает. – Если это правда. Мне жаль твоего брата, Дем, – я обняла его со спины. Он напрягся.

– Не надо вот этого всего. Ты просто моя шлюха. Их любимая девочка шлюха вервольфа. – отскочила от него, как ошпаренная.

– Я не шлюха! Я просто тебя люблю. И знаешь, что? Пошел ты! Я немедленно возвращаюсь домой!

Я развернулась на пятках, вытерла слёзы. В голове сумбур. Швыряла вещи в чемодан, стараясь не выть.

– Куда собралась?

– Домой! А ты можешь и дальше упиваться своей ненавистью. И радуйся. Что трахнул меня первым. Я вернусь. Забуду тебя. У меня будет нормальный парень, который будет уважать меня. Хотя бы тот Иль… – я запнулась, Демитрий смотрел на меня желтыми глазами.

– Что ты сказала? – в секунду он подлетел ко мне и сжал шею. – Ты моя шлюха! Только моя! Только я буду трахать тебя. – его руки изменились. Как в самом страшном ужастике на них выросли когти. Он разодрал на мне халат. – Я покажу тебе себя настоящего, – толкнул на кровать. Меня потряхивало от шока. Он поднял мой зад. – Чертова сладкая сучка, – провел языком по промежности. Против воли, возник острое возбуждение.

– Нет! Я не хочу! – он придавил мою голову рукой.

– Хочешь,– довольно рычал он. – Ты всегда неприлично мокрая для меня.

Я слышала, вжик молнии. Он ударил меня горячим членом по промежности. Постаралась выбраться, но он подтянул меня за бедра и насадил, как на вертел. Наслаждение, как молния прошлось по телу. Я хотела, чтобы он двигался, чтобы утолил этот ненормальный голод. Но он ничего не делал.