Мой препод – зверь - Катя Лоренц

– Вот он! – тыкала в него пальцем и спряталась за спину пограничника. Я ликовала. Сейчас его схватят, а меня отпустят. На что он рассчитывал?

– Руки вверх! – Демитрий послушно поднял руки вверх. Он стоял в двух метрах от нас.

– Что-то не так, мистер?

– Эта девушка говорит, что вы похитили её? – я самодовольно улыбалась, скрестив руки на груди.

– Ты сдала меня, Топазик? – наигранно-возмущенно говорит он.

– А ты как думал? Что позволю увести меня? Приковать и обращаться со мной как с игрушкой?

– Вообще да, – невозможный человек. Точнее вервольф. Стоит и довольно улыбается.

– Пах, – Демитрий направил указательный палец на пограничника, изображая пистолет. К моему удивлению мужчина рассмеялся, схватил меня за локоть и толкнул к Демитрию.

– Будь осторожнее, Perro Rabioso (бешеный пес, исп.). А тебе повезло, что ты с ним. Если бы не его защита, мы бы знатно повеселились с дочкой альфы оборотней, – по его глазам прошлась жёлтая полоска света.

– Вы тоже вервольф? – сглотнула комок, ставшую поперёк горла.

– Да. И здесь нас таких много. Убежишь ещё раз, и тебя отъебет целая толпа вервольфов. Видишь ли, это наша страна. И оборотни здесь не в почете.

Демитрий потащил меня к машине. По моим щекам бежали горячие слёзы. Как тяжело терять надежду. Я ведь была уверена, что мне помогут.

Он посадил меня на первое сиденье.

– Ты всё-таки попыталась сбежать.

– А ты думал, что я смирюсь?

– Думаю, что я должен вплотную заняться твоим воспитанием. Поехали быстрее. Не терпится тебя наказать, – его глаза пошло блеснули.

Кто же ты, Демитрий? Откуда у тебя такие связи?

Он завел в меня в дом. Нажал кнопку и двери заблокировались. Медленно надвигался на меня.

– Даже не думай! – оглядывалась по сторонам, искала, чем можно обороняться. Ширинка на джинсах Димитрия недвусмысленно выпирала, глаза гуляли по моему телу, обжигая.

– Куда ты сбежишь от меня, Лулу? – и я побежала, оглядываясь назад. Демитрий размял шею. Он двигался очень быстро. В считанные секунды догнал меня на кухне и прижал к кухонному островку. Усадил на столешницу, грубо раздвигая ноги. От него все ещё воняло дешёвыми духами, и это не давало забыть, что он сделал. Он предал меня.

– Не смей! – сжал мою попу, одновременно толкаясь бедрами вперёд. К моему стыду тело слишком быстро капитулировало, в животе поселилась пудовая гиря. Он схватил меня за скулы.

– Ты только моя, шлюха Лулу, – всхлипнула от безнадёжности. Он слишком силен. Мне не справится.

– И только Я буду иметь тебя. Не Илья.

– Отпусти меня.

– Ты мне, пока, не надоела. Как это произойдет, так и пойдешь на все четыре стороны.

– Как скоро?

– Месяц, два, год. А теперь заткнись. И получай удовольствие.

Его губы были повсюду. Он разорвал на мне одежду на лоскуты и накинулся на грудь, рыча как зверь. Хотя он и так зверь.

Кусала щеку изнутри, старалась сдержать стон. Слишком хорошо. И ей было тоже хорошо с ним. Ты не одна у него!

Ярость выворачивала кости, я шарила по столешнице рукой. Не помню, как это случилось. Я просто воткнула в него нож. Он зарычал из раны струйкой побежала кровь.

– Прости. Ты не оставил мне выхода. Я не хотела так. – попятилась от него. Радужка полностью пожелтела. Он тяжело дышал, сжимая столешницу.

– Беги, Лулу, – прорычал не человеческим голосом. Мне не нужно было повторять дважды. Я побежала.

Двери закрыты, как загнанный зверь металась из стороны в сторону. Он догнал меня наверху. На втором этаже, я выбежала на веранду.

При других обстоятельствах я бы поразилась красоте. Карликовые пальмы, искусственный газон, огромный бассейн, самое то в такую жару. Но сейчас, когда за мной гонится башенный зверь, в голове стучало только одно: он убьет меня. Я его ранила! Могла убить!

Я прыгнула в бассейн, желая побыстрее перебраться на другую сторону я хорошо плаваю, но Демитрий, несмотря на то, что ранен, плавал ещё быстрее. Я уже приподнялась на локтях, когда он схватил меня за талию.

– Ты хотела меня убить? – смотрела на то, как быстро затягивалась рана, испытала облегчение.

– Нет, не хотела. Не позволю тебе творить со мной все, что вздумается. Но я никогда не буду спать с тобой! НИКОГДА! Я буду сопротивляться до последнего!

– Ты ещё придёшь к мысли, что лучше быть послушной сучкой. – с этими словами он взвалил меня на плечо.

Я кричала, дрыгала ногами. Била по его спине. Правда больно становилось только моим ладошкам.

Мы спустились на первый, потом в подвал. С ужасом смотрела на старый матрас и цепи на стенах.

– Нет, пожалуйста!

– Посидишь на цепи, присмиреешь. Будешь хорошей, – обернул мои запястья оковами. Раздался щелчок.

Ну вот и все. Я на цепи. Даже если отец приедет в Мексику, он не сможет найти меня. В подвале.

– Ненавижу! Жаль, что я не попала, и не всадила нож тебе прямо в сердце! – Демитрий рассмеялся и пошел наверх. Ну точно, бешеный пёс.

Как приведение ходила и гремела цепями. Я просто не могу поверить, что он так поступил со мной. Как животное посадил на цепь. Да, возможно, не стоило нападать на него. Но я просто не могла позволить, чтобы он взял меня, после той шлюхи. Эта мысль причиняла невероятную боль. Затмевающая все остальные его поступки.

Как меня угораздило влюбиться в него? Даже сейчас, сидя на цепи, мне хотелось вернуться в начало. Туда, где у нас были свидания, где было так хорошо.

Притворство! Он играл со мной, как с мышкой. Заставил влюбиться, чтобы сделать мне больно. Чтобы я по собственной воле сбежала с ним.

Расхохоталась. Боже, я схожу с ума! Он все это продумал, приготовил всё для нашего побега. Он расставил ловушки, а я сама его в них тащила, думала, что спасаю любимого и обрекла себя на вечное заточение. Он просто псих! Чокнутый!

Я не знаю сколько времени прошло. Иногда я вырубалась на этом матрасе. Голова так раскалывалась, что не было просто никаких сил сохранять бодрость.

– Вставай, Лулу. Поешь, – он сунул мне в руки бумажную коробочку с китайской лапшой. Сел рядом, согнув ногу в колене. Ловко орудовал деревянными палочками. В животе заурчало. Он накрутил на палочки лапшу и приставил к губам.

– Ешь.

– Не буду.

– Сытая?

– Я не буду есть ничего из твоих рук.

– Будешь. Иначе я тебя трахну. Распакуем твою упругую попку? – лицо запылало от гнева.