Свидетели Крысолова - Игорь Пронин

Это всё равно что тушить пожар бензином. Мутанты очень быстро поймут, как опасны огнемёты в замкнутом пространстве, и тогда просто выйдут наверх. Город захлебнётся в собственной крови, и побегут отсюда миллионы жителей не в двадцать четыре, а в два часа, и их будут гнать не ведающие жалости, но зато очень голодные твари, только внешне похожие на людей.

— Тогда не знаю, что тебе и сказать, — пожал плечами Милош и демонстративно вернул диск с докладом полковнику. — Всё это очень страшно, но делать с этим знанием пока нечего.

— Но ведь надо, надо что-то делать! Нельзя просто сидеть и ждать.

— Ты уверен, что всё так серьёзно? — Мэр сложил руки на животе, посмотрел Плещееву в глаза. — Знаешь ведь, что это не в моей компетенции... Строго говоря, и ты не в моей компетенции, и вся ваша Служба. Но не замечать происходящего уже невозможно, есть кое-какая информация и по другим каналам. Я посодействую, чтобы наша полиция озаботилась этим вопросом, создадим специальное подразделение, ещё один отдел.

Вот поэтому Плещеев и стоял тогда перед мэром, а не мыкался в кремлевских приёмных. Милош не глуп, деятелен, он может сделать хоть что-то, оставаясь, конечно же, в тени.

— Это хорошо. Только быстрее бы... У меня пропали три человека.

— Из «обоймы»? — нахмурился Милош. — Ты бы поберёг их, что ли... Через пять лет снова выборы, и, говоря откровенно, я на твоих людей очень рассчитывал.

Одна из главных причин, по которым мэр держал СПР под своим крылом — «обойма». Люди-патроны, которых Милош время от времени выпускал в своих врагов. Плещеев старался не думать об этом, всё равно ведь политика — грязное дело. Какая разница, кто тебя убьёт, если так или иначе суждено умереть? Доживший до маразма, генерал начальствовал над СПР, месяцами не выбираясь с дачи. Пять полковников возглавляли отделы, не зная толком, кто чем занимается — секретность в Службе была на высоком уровне.

— Давай говорить откровенно, — будто прочёл мысли Плещеева Милош. — Фонды на вас выделяет на семьдесят процентов город, а он это делает, пока в этом кресле сижу я. Случись что — Служба просто перестанет существовать, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул полковник.

До какой же всё-таки степени дошло всеобщее разложение! Люди полностью заняты сами собой, их совершенно не волнует происходящее в высших эшелонах власти, а уж про низшие и говорить нечего. В результате мэрия финансирует собственную, весьма странную спецслужбу, а всем наплевать. И Плещееву — тоже, потому что новый президент будет ничем не хуже и не лучше нынешнего.

Ему захотелось спросить, зачем всё это нужно Милошу. Однако в ответ польётся хорошо отрепетированный на пресс-конференциях бред, а правда куда проще. Мэру просто нравится власть, так же как Плещееву нравится копаться в различных вариантах развития общества, так же как соседу полковника нравится сутками пропадать в Сетях. Просто нравится, вот и всё. У каждого свои игры.

— Это хорошо, что ты меня понимаешь. Так что побереги людей, особенно того, которому лейтенанта недавно дали. Как его...

— Живец, — напомнил полковник. — А имён не нужно, у меня такого рода сотрудники сами друг друга не знают.

— За то и люблю СПР! — улыбнулся Милош. — Так, мне пора на совещание... Вот что, не грусти так. Что-нибудь придумается!

— Не верю, — честно признался Плещеев. — Вы не видите, но я вижу. Грядёт катастрофа, а мы беспомощны как дети. Или, скорее, как старики.

— Не хочешь поговорить с Отилем?

— О чём?

— Да всё о том же! — Мэр собрал какие-то листки в папочку и пошёл к дверям, увлекая за собой полковника. — Если ты утверждаешь, что мы столкнулись с некой совершенно непосильной проблемой, то не грех и к старику заглянуть. Не зря же он оклад получает! Зайди, я даю добро. Вреда не будет, а в некоторых вопросах он не такой уж и сумасшедший...

И вот спустя почти три года они с Отилем стоят на мосту и рассматривают реку, ожидая некоего гостя. Плещеев удручённо покачал головой, усмехнулся невесёлым мыслям:

— Как ты думаешь, они действительно могут это сделать?

— Он, — уточнил Отиль. — Он придёт один. И я уверен, что он это сделает. Город будет избавлен... От крыс. Правда, так теперь бомжей называют, но ведь и я не про грызунов! — Старик захихикал над своей непонятной шуткой.

— Просто крысолов какой-то.

— Не какой-то, а гаммельнский. Всё ведь оттуда и тянется, ещё в работах Звягинцева можно прочесть... А знаешь, Плещеев, чем кончил Звягинцев?

— Во-первых, я не знаю, кто он такой.

— Профессор. В своих исследованиях докатился до оккультизма, а оттуда обычно две дороги: или в сумасшедший дом, или в монастырь. Звягинцев предпочёл второе, умер лет десять назад.

Плещеев про себя подумал, что Отиль явно склоняется к сумасшедшему дому. И если крысолов не появится в самое ближайшее время, он, Плещеев, постарается сократить для коллеги этот путь. Впрочем, какая тогда разница... Полковник посмотрел на часы.

— Ещё две минуты, — тут же сказал Отиль. — Я думаю, он будет точен.

Плещеева вдруг охватила дрожь. Он огляделся — вокруг ходили, смеялись самые обычные люди, москвичи и туристы.

— Отиль, ты ведь норовишь заключить договор с дьяволом, так?

— Да нет же! — Старик теперь не просто хихикал, он зашёлся хохотом, испугав чью-то маленькую, но визгливую собачонку. — Дьяволу договор кровью подписывают, да и просит он немного — душу-другую. А тут всё иначе, ты сам читал договор... Нет, дружище, на этот счёт можешь быть спокоен. А не веришь — перекрести его.

Полковник открыл было рот, чтобы ещё что-то сказать, но застыл, не в силах даже вздохнуть. Рядом оказалась долговязая фигура в зелёной остроконечной шляпе, и невозможно было понять, появилась она только что или находилась здесь с начала разговора. Отиль опомнился раньше:

— Тот ли вы, кого мы ожидаем?

— Тот, — легко согласился незнакомец. — Я пришёл подрядиться на одну работу. Но мне нужен договор.

— У нас есть для вас работа. — Отиль храбрился, даже постарался улыбнуться, но вышло довольно кисло. — Может быть, пройдём куда-нибудь в более...

— Здесь хорошо. Я готов выполнить свою работу, но мне нужен договор. Ведь всё имеет свою цену.

— Ну что ж... — Старик посмотрел на Плещеева, будто в поисках одобрения, и полез в карман пиджака.

— Постой! — попросил полковник.

Он никак не мог разобраться в прибывшем. Казалось, на нём невозможно как следует сфокусировать взгляд.

Высокие сапоги, зелёная одежда, шляпа, мешок через плечо — всё это ещё удавалось рассмотреть уголком глаза, глядя чуть в сторону. Но лица Плещеев не видел вовсе.

— Я не спешу, — тут же сообщил незнакомец и приподнял шляпу.

Теперь Плещеев увидел лицо, но тут же каким-то образом и забыл. В памяти остался длинный нос, тонкие губы, светлые глаза. Но нарисовать это лицо он бы не смог... Да и светлые ли были глаза?!