Раз ошибка, два ошибка… Дело о разбитом «жуке» - Сильвия Макникол

– У тебя много домашней работы? – меняет тему папа.

– Нет, под конец дня у нас была пожарная тревога. Миссис Уорсли сказала не беспокоиться о дневниках.

– Вот это да! Серьёзно? – Однажды миссис Уорсли позвонила папе из-за того, что он не подписал мой дневник, в котором даже домашней работы не было. Поэтому он хорошо знает, что такие слова, как «не беспокоиться о домашнем задании», – не про неё.

– Да, у нас красный код или что-то типа того.

– Но оказалось, что ничего серьёзного?

– Ну, позже приехал отряд сапёров и взорвал рюкзак Рювена.

– Что?!

Я рассказываю папе про собаку на крыше и робота с рюкзаком, из которого торчали провода.

– Миссис Ватье уехала на примерку свадебного платья. А ещё у нас новая уборщица, которая не узнала рюкзак Рювена. В рюкзаке был научный проект, который был похож на бомбу.

– А почему они вообще искали бомбу в школе?

– Я не должен рассказывать об этом, – перехожу я на шёпот. – Но им поступила угроза. – Я снова начинаю волноваться. – Думаешь, в школе на самом деле заложена настоящая бомба?

День первый. Ошибка девятая

– Нет, взрывотехники не оставили бы её в школе, я уверен на сто процентов.

Папа знает о террористических угрозах всё, потому что он работал в аэропорту.

Он предпочитает не упоминать об этом, потому что я начну волноваться за маму.

– В мою школу постоянно звонили с угрозами. Взрыва так и не было.

– Правда?

– Конечно, особенно во время экзаменов. Думаю, дети просто не очень хотели учиться.

– Но у нас сейчас нет никаких экзаменов.

– Может, настало время сдачи больших проектов?

Я поднимаю брови.

– Звучит как-то неправдоподобно, – скривив рот, говорю я.

– Ну тогда это просто шутка. Ха-ха! – Папа замечает, что я не свожу с него глаз, и перестаёт улыбаться. – Не очень удачная, должен заметить.

Я ем курицу и салат. Папа рядом, поэтому я чувствую себя лучше. И это несмотря на то, что его слова по поводу бомбы совершенно неправдоподобны. До того как он бросил работу, я его почти не видел.

После ужина я надеваю на собак поводки, чтобы выгулять их.

– Хочешь, я пойду с тобой?

Я вздыхаю. Было бы здорово отправиться на прогулку вместе с папой. Но в это время он обычно расслабляется в своём любимом кресле с вязаньем в руках и электрованной для ног. Он начал вязать в прошлом году, когда бросил курить.

– Нет, спасибо. Это мои клиенты.

Мы отправляемся на прогулку. Стало прохладнее. Сегодня я уделил собакам много внимания, поэтому они ведут себя спокойнее. Но я всё равно крепко держу поводки.

Я где-то прочёл, что для развития интеллекта у собак важно водить их разными маршрутами. По этой причине, а ещё из-за любопытства, которое пробудил во мне оранжевый «жук», мы переходим дорогу и оказываемся в той части района, где живут богачи.

Эта часть города застроена огромными домами, возле каждого гараж на три машины, а во дворах – скульптуры. Почти у всех есть бассейны с навесом, больше похожим на маленький домик. Я снова вздыхаю. До переезда, который случился в августе, Джесси жил в паре кварталов отсюда. Мы играли и оставались на ночь в их домике у бассейна. Мне так не хватает этих ночёвок.

Нам приходится идти по газонам, потому что здесь нет тротуаров. Возможно, это ещё одна ошибка за сегодня: собаки, скорее всего, сделают свои дела на чьей-нибудь идеальной лужайке.

Я не знаю, где именно живёт миссис Ватье. Знаю лишь, что её дом на этой стороне Брант-стрит. Я начинаю сомневаться в том, что увидел раньше. Неужели она и вправду была за рулём «жука»? Конечно, иногда она немного превышает скорость, но разве стала бы она включать басы на полную громкость?

На повороте стоит дом Джесси. Мне очень хочется проскользнуть во двор и заглянуть в домик у бассейна в память о былых временах. Но обычно я так не делаю. Он там больше не живёт, и всё будет не так.

К тому же Пинг начинает лаять, а Понг тянет меня за собой. Впереди я снова вижу уже знакомого мне скейтбордиста. На этот раз на нём мешковатые джинсы и футболка. Прямо посреди улицы установлена деревянная рампа, и он едет вверх по ней. Брови нахмурены, зубы стиснуты, лицо цвета стоп-сигнала. Он совсем не похож на того парня, что я видел днём. Не просто сосредоточен, а скорее даже зол.

Посреди улицы? Серьёзно? Если скейтбордист живёт в этом районе, у него возле дома должно быть полно места для тренировок. Ему жить надоело или что?

Я с силой тяну собак назад. Пинг закашливается, задыхаясь. Скейтбордист зависает на самом конце рампы, а затем заваливается набок и падает. Он не двигается целых тридцать секунд.

Потерял сознание? Я достаю мобильный, чтобы вызвать «скорую». Но он вдруг встаёт, попутно ругаясь, и трёт лоб. А затем снова идёт к рампе.

Да вы шутите!

Из-за угла появляется машина. Она явно едет с превышением скорости. Я хочу подать сигнал, чтобы водитель сбросил скорость.

Бам! Скейтбордист снова на земле. Я машу водителю как сумасшедший.

Он меня видит? Он понимает, что кто-то лежит посреди дороги?

– Стой, стой! – кричу я.

К счастью, водитель сбрасывает скорость и сигналит. Затем машина аккуратно объезжает скейтбордиста.

Мы с собаками идём к скейтбордисту, у которого по щеке течёт кровь.

– Ты в порядке?

– В полном, – бурчит он.

Пинг тянется к нему, чтобы облизать лицо. Скейтбордист отталкивает его. Понг машет хвостом и скулит в знак сочувствия, сохраняя при этом дистанцию.

– Ты думаешь, тренироваться посреди улицы – хорошая идея? – Слова сорвались с моих губ раньше, чем я их обдумал. Девятая ошибка за этот день. Я в шоке, поэтому веду себя как Рене, то есть читаю нотации на тему безопасности на дороге. Мы все знаем ответ на этот вопрос – даже скейтбордист.

Он морщится, поднимает на меня свои разноцветные глаза и буравит взглядом.

– Не твоё собачье дело.

День первый. Ошибка десятая

Ну ладно, скейтбордист употребил слово покрепче, чем «собачье». Пинг и Понг возмущённо лают. Но я извиняюсь, потому что это я задал глупый вопрос. Мне приходится оттаскивать собак силой. Я замечаю оранжевый проблеск, как только мы трогаемся дальше.