Легчайший воздух - Минка Кент

Свет из нашей ванной отбрасывает на стену тени. Я смотрю, как он отходит от меня и, прежде чем лечь в постель, надевает шелковую пижаму.

– Я отменил наш заказ, – сообщает он, придвигаясь ближе и обнимая меня. Он притягивает меня к теплому изгибу своего плеча и опускает подбородок на мою голову. – Я здесь ради тебя, Мер. Твои желания для меня закон.

В этот момент я почти забываю о том, что случилось сегодня.

День второй

Я сижу на металлическом раскладном стуле в кабинете Ронана, и женщина в латексных перчатках палочкой с ваткой берет мазок с внутренней поверхности моих щек. В дверной проем комнаты отдыха мне видно, как он наливает себе кофе из заляпанного бурыми потеками автомата на стойке рядом с желтого цвета холодильником.

Он пьет черный кофе. Без сливок и без сахара.

Мои любимые клиенты в моем городе пьют черный кофе. Это те, у кого нет времени на всякую фигню. Они не толпятся у прилавка, болтая о погоде или предстоящем отпуске в Хэмптонсе. Они встают в очередь, платят пять баксов и уходят со стаканчиком горячего высококачественного кофе.

Я попытаюсь проникнуться симпатией к этому детективу, каким бы неопытным он ни казался. Он еще вполне может меня удивить.

Будь здесь Харрис, он наверняка сказал бы мне, что нехорошо судить о людях, не зная их лично. А я напомнила бы ему, что поступаю так, когда волнуюсь. Когда я теряю контроль над ситуацией, я зацикливаюсь на других людях, начинаю придираться к ним, хотя бы для того, чтобы как-то отвлечь свой измученный разум. Это ужасная привычка, от которой я давно пытаюсь избавиться.

– Все готово, мисс Эмброуз, – говорит женщина, убирая тампон в пластиковый пакетик.

Я не благодарю ее. Она не благодарит меня. Благодарят лишь за счастливые случаи.

Ронан возвращается, садится за стол и запускает компьютер. Тот меланхолично тренькает. Черный экран оживает. Через мгновение женщина уходит и закрывает за собой дверь; я же смотрю, как Ронан проверяет электронную почту.

– Вам удалось связаться с тем человеком? – спрашиваю я.

– Что-что? – Он смотрит на меня поверх экрана, словно забыв, что я здесь. Мне остается лишь надеяться, что он настолько поглощен своим занятием, что глубоко погрузился в собственные мысли и оторвался от реальности.

– Зацепка. Вам позвонили… по «горячей линии».

– Верно, – говорит он, постукивая пальцами по столу, и переключает внимание на меня. Взяв в руку мягкий шарик «антистресс», он сжимает его в кулаке, затем откидывается на спинку стула и сверлит меня взглядом, словно пытается раскусить меня, понять, кто я такая. Возможно, это типичный прием всех полицейских. Может быть, они ведут себя так со всеми: бесцеремонно тебя изучают. Правда, Ронан все еще похож на хорошего парня, а когда хороший парень совершает глупость, мне так и хочется заорать во весь голос. На мгновение прикрыв глаза, я вспоминаю Харриса, представляю, как он берет меня за руку и говорит, чтобы я сделала глубокий вдох. Он всегда поступал так раньше, когда мы открыли наш третий магазин и мой невроз достиг пика. – Они не ответили. Я оставил сообщение. Продиктовал номер своего мобильника.

При всем желании я не смогла бы скрыть разочарования. По-прежнему пристально глядя на меня, Ронан крепче сжимает в руке мячик.

– Вы не похожи на нее.

– Мы – сводные сестры, – говорю я. – Она похожа на своего отца, я – на своего.

Ни она, ни я не похожи на мать, и я каждый день благодарю за это мои счастливые звезды. Не то чтобы наша мать была дурнушкой. Нет, она красива. Просто я не хотела бы каждый день смотреться в зеркало и видеть… ее.

– Родилась и выросла в Нью-Йорке, – заявляет он, как будто это его забавляет, как будто это какая-то диковинка.

– Откуда вы знаете?

– Я помню, как разговаривал с ней несколько лет назад, – говорит он. – Ваша сестра сказала, что она из Квинса, и я спросил, почему у нее нет акцента.

– Не у всех есть акцент.

– Да, но меня поразило то, что она сказала в ответ. – Он прищуривается. – Она сказала, что ваша мать заставляла вас смотреть вечерние новости и подражать тому, как говорят дикторы.

Я опускаю глаза и вспоминаю все эти ужины за обшарпанным дубовым столом под аккомпанемент вечерних теленовостей, обрушивавших на нас трагические события дня. Мать подает нам разогретые в микроволновке гамбургеры и рассуждает о том, что важно говорить правильно, как светские, образованные люди, которыми нам никогда не стать.

– Люди услышат, что вы говорите так, как говорят в Квинсе, и сделают соответствующие выводы, – обычно изрекала она. – И даже если они не станут осуждать вас, вы все равно вызовете у них раздражение.

У Мередит такой проблемы не возникало, но ведь она и моложе. Я же старше ее на восемь лет, а значит, в течение восьми лет я старалась избавиться от привычного говора и заменить его тем, что мне самой казалось акцентом.

– Скажите спасибо Бренде Эмброуз, – говорю я.

– Вы ведь близки? Вы, Мередит и ваша мать?

– Я не понимаю, какое отношение это имеет к поиску моей сестры.

– Просто пытаюсь рассмотреть дело со всех сторон, – говорит он, бросая мячик на стол. Тот катится по столешнице и скрывается за клавиатурой. – Доказательства есть везде.

– Ну да, моя сестра пошла в магазин за продуктами и исчезла. Я очень сомневаюсь, что наша мать или мои с ней отношения как-то связаны с этим. – Мои слова вспарывают душный воздух комнаты. – И если вы будете так любезны и начнете искать мою сестру, для чего будете задавать важные вопросы людям, которые действительно могут знать о том, что произошло, я была бы вам благодарна.

– Важная персона – это вы, Грир, – усмехается он.

Я встаю, перебрасываю ремешок сумочки через плечо и крепко его сжимаю.

– Нас с сестрой разделяли тысячи миль и десятки штатов. Могу заверить вас, что бы там ни случилось… Я ничего об этом не знаю.

– Я не утверждаю, что вам известно, что произошло, – говорит он, нисколько не смутившись моей резкостью. – Я говорю лишь, что вы могли бы предоставить нам информацию, которая помогла бы мне двигаться в нужном направлении.

– Если бы я хоть что-то знала, детектив, поверьте, я бы непременно сказала вам.

Опираясь ладонями о столешницу, Ронан встает и выгибает спину. Его взгляд скользит мимо моего плеча к узкой полоске стеклянной вставки закрытой двери кабинета.

– Послушайте, я хочу найти ее так же, как и вы, – говорит он. – И я обязательно ее найду. Просто вы должны сотрудничать с нами. Расскажите мне о ней все, что можете, даже если это вам кажется несущественным. Вы наверняка знаете ее лучше, чем кто-либо другой, может быть, даже лучше, чем ее муж.

– Я более чем готова сотрудничать и не хочу показаться резкой, но, ответьте мне, как мои детские воспоминания помогут вам отыскать мою сестру?