Последняя битва - Айя Сафина

Восстановив связь между главным штабом и пусковыми установками, мы сможем наконец оказать достойный отпор заразе. Кто знает, возможно, даже при нашей жизни человечество отвоюет поверхность назад. Амбициозные мечты имели под собой все шансы обрести плоть.

Система с говорящим названием «Трубы Иерихона» – это сеть шахтных и мобильных пусковых установок, запускающих ракеты с ядерными боеголовками класса «земля-земля». Некоторые главные штабы имеют доступ к межконтинентальным ракетам, которые правительства тщательно маскировали под красивыми словами «мирное использование», но продолжали собирать на военных заводах с максимальной скрытностью. Договор о ликвидации ядерного оружия был подписан еще в далеком восемьдесят седьмом между двумя сверхдержавами – Россией и США – они обязались уничтожить все комплексы баллистических и крылатых ракет наземного базирования средней и меньшей дальности. Пацифистская инициатива прожила недолго. Уже в начале двадцать первого века те же страны начали взаимно обвинять друг друга в скрытном продолжении ядерных программ, а к моменту, когда Вспышка уже начала гнать людей прочь из больших городов, про договор не просто забыли, а сделали вид, что взаправду он никогда не существовал.

При разворачивании системы Иерихона страны, потупив глаза, охотно объединяли весь имеющийся ядерный потенциал, и его оказалось накопленным столько, что стало ясно: все системы противоракетной обороны на деле оказались ракетными ударными комплексами. Так ядерная триада объединила все свои Громы, Лоры, Мусуданы, Атласы, Стрелы, Рокоты, Торы, Титаны и еще с сотню различных модификаций в единую систему и развернула сеть штабов по всей Евразии, чтобы зачистить хотя бы один континент от кровососов.

«Трубы Иерихона» так и не затрубили из-за трусости людей. Они все надеялись, что Иерихон станет самым последним запасным планом и что до него дело так и не дойдет. Страх перед потерей целых городов, радиационным фоном, третьей мировой заставил их медлить с решением до тех пор, пока не стало слишком поздно. Заражение росло в геометрической прогрессии, массовые атаки инфицированных сбивали людей в хаотичные кучи, как и их мозги. Уже никто не понимал, что происходит и кто сейчас главный. Падение правительств, гибель президентов с целыми кабинетами и администрацией. Иерихон стал терять голоса вершителей судеб, и оставшиеся смельчаки не смогли побороть всю ту же мораль, которая запихнула первых инфицированных в плексигласовые боксы, вместо того, чтобы прошибить им мозги.

Теперь же оставленная в забвении глобальная система запуска ракет упала прямо в наши руки, как небесная манна. Если бог и существует, то он наконец дал оружие в руки правильного человека, потому что я ждать не собираюсь. Кровососы уже сорок лет хозяйствуют на земле, заражать там больше некого, плодиться они не способны, а значит пускать в расход можно смело всех и подчистую, стирать уже и без того мертвые и покинутые города.

– По глазам твоим вижу, что думаем мы об одном и том же, – начал Аль-Махди после долгого молчания, унесшего в далекие фантазии, которые мы всю жизнь желаем претворить в реальность.

Он встал из-за стола и произнес:

– Пойдем, покажу тебе свой огневой фонд. Неспокойно мне оттого, что считаешь Нойштадт дегенератом.

Мы шли вдоль просторных коридоров Нойштадта, стены которых были выложены ровной плиткой, а полы – начищенным покрытием эпоксидного слоя. Ровные ряды светодиодных ламп освещения: все до одной горели исправно. Длинные коридоры разрезались проемами с герметичными дверями, управляемыми дистанционно из Центра управления. Желява уступала в красоте по каждому пункту: бетонные полы, перебои со светом, механические двери – как гадкий утенок она стояла рядом с этим лебедем и тем не менее гордо вычищала свои перья, не замечая своего уродства. База это не только железобетонные коридоры и стальные двери, это еще и люди с неутомимым желанием выжить. На меньшей площади ветхая и изнеможденная Желява укрывала под собой пятнадцать тысяч людей, забитая под завязку, и была готова принять еще столько же, благодаря добродушию и отваге желявцев, тогда как Нойштадт был сборищем эгоистов и равнодушных выживальщиков, не желающих уступить крупицу своего комфорта ради спасения дополнительной тысячи людей. Я читал это раздражение в каждом взгляде, встречавшемся мне на пути. Мы были здесь чужаками, соперниками за еду и кров. Благородства здесь не найдешь, как и сострадания.

– На поверхность ведут всего два выхода: основные северные ворота и запасные южные, – рассказывал Аль-Махди. – В ангаре северных ворот мы храним нашу армию. Долго я ждал момента, когда ее можно выпустить на поверхность, интуиция подсказывает, что момент уже близок.

Мы вышли в огромный холл. Стальные ворота с воздушным подпором шесть метров в высоту и в два десятка диаметром подсказывали, что завод занимался изготовлением не только боеприпасов, сюда завозили и крупную бронетехнику, которая выстроилась здесь в ровные ряды. Последняя человеческая армия. Последняя попытка отвоевать мир обратно.

Аль-Махди поманил рукой своего первого помощника Амира. Широкие плечи ведущего командира отрядов Харисов тут же оказались подле нас. Аль-Махди по-отцовски похлопал мужчину по плечу. Правая рука Генерала, Амир был первым кандидатом на кресло Аль-Махди. Его амбициозность, как и отвага, читались во всем: во взгляде, в осанке, в речи и манерах. Исайя тоже прочил генеральские погоны лидеру Падальщиков, потому что в современной обстановке помочь выжить людям могут лишь те, кто не боится отправиться на поверхность и встретиться с жестоким врагом. Я уже был на полпути к креслу Генерала, когда все пошло прахом.

Чем больше я сравнивал Желяву и Нойштадт, тем больше укреплялся в мысли о том, что Нойштадт является отражением Желявы в зеркале параллельного мира. Улучшенная, более чистая, совершенная версия, где планы срабатывают, а желания исполняются.

Аль-Махди был прав, когда хвастался боевой мощью Нойштадта. У него было два десятка бронетранспортников для перевозки гражданских – длинные автобусы, покрытые двумя слоями экранированной брони, они могли перевезти до пяти тысяч человек. Теперь к ним добавились с дюжину транспортников Желявы, которые уступали в скорости и вместимости, но тем не менее при последнем бегстве из пекла они доказали свою прочность.

Когда я увидел выставленных в ровную шеренгу шесть «Леопардов», я облизнулся. Аль-Махди не только получил укрепленную базу, оснащенную по последним разработкам времен до Вспышки. Видимо, он так усердно молился, что господь ему ниспослал несокрушимый НАТОвский танк «Леопард 2А7», разработанный теми же одаренными немцами. Леопард воевал в Афагнистане, в Сирии, стоял на вооружении основной массы европейских стран, а впоследствии получил франшизу за Атлантикой: американцы хранили верность своему обожаемому «Абрамсу», он показывал великолепные результаты на полигонных испытаниях, но немцы убедили их дать шанс Леопарду.

Комбинированная многослойная броня, динамическая защита «Реликт» с высокими показателями перекрытия проекции башни и защиты от кумулятивных и подкалиберных боеприпасов. Стабилизированная короткоствольная 120-миллиметровая пушка, изрыгающая бронебойные и кумулятивно-осколочные снаряды, пулеметы MG3 калибра 7,62 на турельной установке, противотанковая управляемая ракета с лазерной системой наведения и два гранатомета «Пламя» по 300 выстрелов в ленте. Полуавтоматическая система управления огнем, снабженная тепловыми датчиками и датчиками движения, максимально облегчала наводчику выбор и поражение мишени, а стабилизатор пушки позволял вести огонь, находясь в движении на неровной местности. Совмещенный лазерный и стереоскопический дальномеры повышали точность наведения, инфракрасные приборы ночного видения и электронно-оптические усилители делали систему наблюдения неуязвимой. Вспомогательная силовая установка питала электроэнергией электронные системы без необходимости запуска основного двигателя, что экономило моторесурс и снижало акустическую заметность машины.