Ричард Длинные Руки - курфюрст - Гай Юлий Орловский

— Он в вас, сэр Ричард… Отныне в вас и пребудет… Самое большее, что можете сделать — не пользоваться его мощью.

— Вот и не буду, — отрезал я. — Это нечистая мощь.

— Мощь, — шепнул он, — как многие ошибочно полагают, не может быть чистой или нечистой… Дескать, просто мощь. И вы не утерпите…

— Утерплю, — пообещал я.

В сгустке тумана темные впадины глазных ям стали глубже и чернее, проглянуло жуткое небо, во мне застыла кровь, когда я увидел далекие холодные звезды.

— Человек, — произнес он совсем тихо, — может удержаться от всего. Но не от применения силы. Весь человек… в силе… И вы станете Темным. Это неизбежно…

— Логирд!

— Станете, — повторил он, — если только…

— Что?

— Если только, — договорил он, — если в вас мощи не меньше…

Он таял на глазах, я вскрикнул:

— Логирд! Не уходи!

— Еще вернусь, — донесся затихающий голос. — Еще не конец…

Он исчез, а я остался сидеть в той же глупой позе, когда один сапог лежит на ковре, а второй на мне. Логирд прибыл вовремя или не вовремя, это с какой стороны смотреть, со дна сознания как раз начала было всплывать соблазнительная мысль воспользоваться темной силой, а то и черной короной. Драконом вряд ли здесь смогу, это потухребтовая возможность, даже птеродактилем, но все равно что-то да сумел бы, я же гуманист и человек высокой культуры, мне соблюдать рыцарство ни к чему, мне нужен результат…

Два чашки горячего крепчайшего кофе ошпарили горло и внутренности, заставили сердце стучать чаще, разгоняя застывшую, как у глубоководной рыбы, кровь. Внутри черепа стало горячо, усидеть не удается, я вскочил и, сорвав в раздражении с ноги и второй сапог, пошел мерить крупными шагами комнату.

Хоть головой бейся о стену, но пока ничего не идет в череп, кроме совсем уж дури. Нет, точно надо еще кофе…

Слуга поклонился с порога, в глазах я увидел выражение сочувствия успешного человека к уже свалившемуся с коня на полном скаку не то в грязь, не то на камни.

— Ваша светлость, вы так и не заснули?

— Слышно было, — спросил я, — как топал?

— По стене, — уточнил он, — и потолку.

— Это я головой бился, — объяснил я. — Кстати, помогает. Рекомендую. А стена уже и была поцарапанная.

Он вздохнул.

— Да-да, и во вмятинах. Завтрак сюда подать или в общем зале?

— Позавтракаю в дороге, — сообщил я. — Надо спешить. Передайте его светлости Уильяму Маршаллу, что смиренно прошу перед отъездом аудиенции у Его Величества.

Он поклонился.

— Сейчас же сообщу.

Ждать пришлось недолго, Барбаросса тут же отменил какие-то важные встречи, словно чувствует вину, хотя, напротив, должен гневаться, что я не уберег вверенную мне Армландию.

Сэр Уильям пришел тоже, могучий стареющий лев и лучший боец на турнирах в самом недалеком прошлом, а теперь в руках вместо копья постоянно кипа бумаг.

Я сказал с ходу:

— Да, ошибки я допустил крупные, но что нас не убивает, то делает сильнее, не так ли?

Барбаросса поморщился.

— Уильям, смотри и дивись. Когда сэр Ричард критикует себя за допущенные ошибки, я вижу, как пыжится от хвастовства, дескать, смотрите, какой он непредвзятый…

— Это сэр Ричард, — вздохнул Уильям, — другим его и представить не могу. Что изменилось, сэр Ричард? У вас такой задиристый вид.

— Я придумал, — сказал я, — что можем пообещать Фальстронгу.

Оба явно заинтересовались, но Барбаросса смолчал, а сэр Уильям вежливо поинтересовался:

— Что?

— Часть земель королевства Турнедо, — ответил я.

Сэр Уильям оглянулся на Барбароссу, тот поморщился и с тяжелым вздохом отвернулся.

— Полагаете, — спросил сэр Уильям с сарказмом, — король Гиллеберд на это пойдет?

— А что ему останется? — спросил я. — Нужно только не останавливаться на полпути. Давайте все-таки будем решительными! Если королевские войска Фоссано начнут готовиться переходить болота, Гиллеберд стянет все силы, как мы уже вчера говорили, чтобы не позволить им выйти на берег и развернуться в боевой строй. Но в это время войска короля Фальстронга ударят в незащищенный тыл.

Сэр Уильям спросил в недоумении:

— В тыл армии Гиллеберда? Фальстронгу нужно сперва пройти через все Турнедо!

— Я имею в виду, — пояснил я, — ударить по королевству с северной стороны, где расположен Варт Генц. Фальстронгу нужно всего лишь не останавливаться, пока не подступит к столице! И тогда королевство Гиллеберда получит такой сокрушительный удар, что Гиллеберд должен будет обязательно оставить армию в Армландии и мчаться спасать положение!

— Ну-ну, — поощрил Барбаросса.

— Шателлен ударит с фланга, — повел я дальше мысль. — Обязательно!

Сэр Уильям с хмурым видом повернулся в нашу сторону.

— Шателлен?

— Он выступит, — пообещал я. — А за это получит как минимум избавление от нависшей и над ним угрозы. Участие в такой справедливой и освободительной войне сделает его нашим соучастником. Если пойдем этим путем, то навсегда избавимся от хитрого и властолюбивого правителя, который постоянно думает о расширении своей территории за счет соседей. С ним рядом никто не может жить спокойно и мирно трудиться! Нам нужно только не оглядываться на то, что о нас скажут! Мы должны не просто сокрушить королевство Турнедо, но и вообще заставить его исчезнуть. Сделать слово «Турнедо»… географическим понятием. Мы это можем! Объединенные армии королевств Фоссано, Варт Генц и Шателлен сметут кого угодно! Да еще я соберу оставшихся рыцарей Армландии… Не все же отправились воевать в далекий Сен-Мари, большинство все-таки — домоседы. А свои земли защитить захотят поневоле… Ваше Величество, понимаете ли вы, у вас уникальный шанс вернуть Армландию под свою милостивую длань!

Барбаросса скептически хмыкнул, а сэр Уильям буркнул:

— Отвоевав у Гиллеберда? Ну да, так он и отдаст. У него все просчитано, как вы сами согласились.

— Просчитано, — подтвердил я. — Поодиночке он побьет любого из нас. Но не троих, если выступим согласованно. А мы это сделаем!

Глаза Барбароссы медленно угасали, он посмотрел на сэра Уильяма, тот невесело улыбнулся и кивнул.

Я спросил встревоженно:

— Ваше Величество… что-то случилось?

Барбаросса вяло махнул рукой.

— Просто вернулся с облаков на землю. Король Фальстронг и не подумает нападать на Турнедо. Репутация Гиллеберда заставляет всех не просто побаиваться, а кланяться издали!