Ненадёжный рассказчик. Седьмая книга стихов - Данила Михайлович Давыдов

class="v">пункера и любера

уплываем мы далече

их сегодня – нам вчера

славно в море-окияне

хоть и лава по брегам

мы такими вот кругами

устранили вечный хлам

мир теперь умрет прозрачен

чист хорош и образцов

ангел смерти не иначе

упромысливать готов

наша лодочка кати́тся

по неведомым волнам

стоит где-то очутиться –

там предъявится Адам

«эскадрилья глюоновых истребителей…»

эскадрилья глюоновых истребителей

приближается к планете эн

там сидит государь-император

следует взять его в плен

потом продираешь глаза

нет не гроза

просто сносят бывший уже теперь дом 14 б

там жила одна милая девочка

но это будет рассказано не при тебе

«люди вот оказывается составляют списки…»

люди вот оказывается составляют списки

что хорошего что плохого было в оканчивающемся году

я понять не могу. давайте составим списки

девятьсот четырнадцатого, например,

тринадцать седьмого, сорок первого

об этом мы говорили сегодня на кухне –

как теперь и будет, молодежь, привыкайте

наверно, кто-то тогда влюбился. у кого-то родился ребенок,

кто-то встретился с давно потерянным другом

всё хорошо было у них в прошедшем году

а другой, вот, потерял отцовскую шапку

а шапка-то не простая, она отцовская –

значит, плохо было у него в том году

К социологии поколений

что омерзительно, но неизбежно:

поколение есть

когда у него есть свои покойники

впрочем, обыкновенно в этот момент поколение уже

вполне разобщено, атомизировано

покойники составляют единственную ценность

мы живем, ровесники, пока не научились

делить покойников на своих и чужих

мы живем, ровесники, пока они как бы мы

как бы, но мы, но скоро может мы отвалиться

останется как бы

на как бы удобно делать

некоторый символический капитал

у других отвалится как бы останется просто пустое место

просто пустое место ничем не занятое

зияющее, сквозное

«злобный монстр представим…»

злобный монстр представим

у деточки под кроватью ночует

а деточке всё равно, монстр так монстр –

и монстр тоскует

он начинает писать лирические стихи

становится философом аналитической школы

я не про себя, что вы

это всего лишь стихи

«банка сайры и пачка сушек в ночи…»

банка сайры и пачка сушек в ночи –

это почти счастье

но только почти

потому что счастье –

это когда тебя понимают

«бывший художник выпил…»

бывший художник выпил

перестал различать цвета

ножик из сердца вынул

повсюду ведь красота

бывший военачальник

завоевал себя

был он таким печальным

трубочку теребя

бывший властитель мира

вышел вдруг и ушёл

я не знаю куда он

но это ведь хорошо

«если посмотреть…»

если посмотреть

со стороны рижской эстакады

не на пути на которые все смотрят

а например направо

если идти к метро рижская

то за путями

и до сокольников

есть некоторое пространство

если вы думаете

что из этого родится некоторая интересная история

или же

положение объектов в пространстве

станет поводом для притчи –

вы ошибаетесь

«в тот момент…»

в тот момент

когда перестал ловить рыбу в мутной воде

он встал за станок

или взял оружие

«рисунок странный на предмете…»

рисунок странный на предмете

лицо неясно на портрете

и вообще – портрет ли то?

возможно, некое ничто

я почему так изумляюсь:

вот в электричке человек

и я его почти касаюсь

и ест он истый чебурек

а вот портрет. там непонятно

зачем он существует тут

а мне, пожалуй, неприятно

когда ничто никак зовут

когда в чудовищной печали

в страданиях и муках ты

не знают как отображали

твои дурацкие черты

портрет живет своим законом

не спрашивает ничего

а ты живешь в пространстве оном

ты непонятно существо

тебя не хочется помыслить

да и себя я не хочу

а это вот висит без мысли

и подчинима лишь лучу

что солнце нежное порою

весенней дáрит из окна

хотя покрытая корою

давно немотствует страна

«страждет странный некто…»

страждет странный некто

у непереходимого моста

поясняет лектор

это неспроста

он наверно терзался душой или грех там

или просто собака стоит

рычит

показывает свой вид

«кто говорит в понятных мне словах…»

кто говорит в понятных мне словах

кто может отделить то от другого?

я говорю в понятных мне словах

и мне не нужно более такого

но что за ересь? где же диалог?

а вот, дружок, в том смысл диалога

чтоб каждый говорить с самим собою мог

но многие и этого не могут

«и всё-таки, наверно…»

и всё-таки, наверно

у меня избыток генов неандертальца

я умен и доброжелателен

не похож

на этого вашего кроманьонца

«котики сидят у филиала…»

котики сидят у филиала

пролетел на вертолете князь

этого так много и так мало