Ночи становятся короче - Геза Мольнар

вместе. Договорились, что никто об этом не узнает.

«Теперь он вон какой храбрый, — подумал Лаци. — Пистолет в кармане носит со снятым предохранителем…»

— У Михая есть документы, выданные ему нилашистами. Он и нам достал неплохие справки. Надь считает, что настало время вступить в борьбу. Достанем документы, оружие — и на улицу. Нас теперь уже шестеро, и кое-какая база у нас есть. Дверь из комнаты горничной ведет во двор, а затем в сад, откуда можно попасть на улицу Погоди. Все это значит, что мы можем свободно входить в дом, нас даже дворник не увидит.

— Послушай, не люблю я громких слов. Но все же скажу, что теперь, кажется, сбудутся мои чудесные сны, мои мечты…

Йене тем временем разговаривал с Йошкой и Каради.

Йошка, младший из братьев Шомошей, был менее выдержанным, чем его старший брат Арпи, который руководил не только братом, но и всей группой. Оба работали на одном заводе: Йошка — чертежником, Арпи — техником. Их отец, дядюшка Шомош, старый металлист, был очень привязан к своим чадам и разделял их взгляды.

Унтер-офицера Лаци не знал.

— Ну что тебе о нем сказать? — Арпи скрутил себе новую цигарку. — Он сын крестьянина, у него ясная голова и трезвый ум. Работает шофером, возит своего полковника.

— Почему он не женится на этой девушке? — спросил Лаци.

— Ждут, пока кончится война, да и начальство его возражает против женитьбы в такое время.

Арпи замолчал. Снял очки и, внимательно осмотрев их, заботливо протер белым носовым платком.

— Собственно говоря, и у нас так обстоят дела с Клари и Марчи, — сказал он тихо. — Не знаю, насколько ты успел узнать их там, на хуторе, но они очень славные девушки. Обняв Лаци, он продолжал: — Жаль, дружище, что они застряли в своем Сигетчепе. Я даже не знаю, что с Клари. Там теперь фронт.

Ночью Лаци спал беспокойно.

Утром все позавтракали и стали расходиться кто куда. Каради явно нервничал: боялся опоздать к своему полковнику, который любил пунктуальность.

Арпи вышел за газетами. В кармане у него лежал членский билет нилашистской партии, и, следовательно, он мог свободно ходить по городу. Прежде чем уйти, он показал билет Лаци. Тот не без зависти рассматривал зеленый кусок картона с фотографией. Надпись на венгерском и немецком языках свидетельствовала о том, что предъявитель сего билета является членом особого отряда нилашистской партии. Местные власти должны оказывать ему всяческое содействие.

— Не бойся, и вы получите надежные удостоверения. А в обед Каради принесет оружие, и тогда все будет в порядке.

Каради, однако, пришел раньше. Он принес венгерский автомат.

— Ребята, дела наши плохи. Юци, оденься потеплее и быстро сложи самое необходимое! Да пошевеливайся же! А я пока расскажу, что случилось. Нам нужно уезжать в Австрию! Немедленно — полковник сказал. Я еле отпросился на час домой, чтобы взять с собой Юци и кое-какие вещи.

Юци засуетилась, сбросила с себя халатик и в одной нижней рубашке сновала перед ребятами. Она бросала в чемодан рубашки и платья, заглядывала в ящики.

Лаци и Йене недоуменно переглянулись. Йошка остановился перед унтером.

— Послушай, если ты уедешь в Австрию, война тебя и там догонит, и ты погибнешь. Не это сейчас надо делать, Карчи!

Унтер-офицер нервно бегал по комнате и выкрикивал:

— И куда мне прикажешь спрятаться? Под мамину юбку? Как ты мне посоветуешь? Через час за мной приедут, если меня не будет в казарме. Ты не знаешь старика! Он меня из-под земли достанет! До вечера здесь не должно быть ни души. Вас всех тоже разыскивают! Так куда же мне идти? Юци, ты готова?!.

— Не паникуй, Карчи, — успокаивал его Йошка. — Сейчас придет Михай, он даст нам какой-нибудь адрес. Найдем место и спрячемся!

— А если твой Михай не придет? Что тогда?.. Я сделал все, что мог. Идем, Юци, нельзя терять ни минуты! Я не хочу рисковать своей шкурой.

В этот момент в комнату вошел Арпи, держа в руках газеты и напевая что-то себе под нос.

Йене коротко обрисовал ему сложившуюся ситуацию.

Арпи швырнул газеты на пол и в растерянности прислонился к стенке.

— Карчи прав. Нужно уходить. Другого выхода нет, — сказал он. — Все наши планы были связаны с этой квартирой. Хозяином ее был военный — шофер полковника. Яснее ясного, что если он выходит из игры, то мы не можем оставаться здесь ни минуты. Если он уезжает, то и нам нужно немедленно уходить отсюда. Если бы здесь был Михай, возможно, мы придумали бы что-то более умное. Но Карчи не может ждать. Нужно решать!

— А что, если нам ухлопать твоего полковника? Выследить его и хлопнуть… Тогда и тебе, Карчи, не надо будет уезжать, и нам.

У Карчи глаза на лоб полезли от удивления.

— Ничего тут не поделаешь. Торопись в казарму, — заявил Арпи. — Так будет лучше.

— Прощай, дружище, прощайте, друзья. До вечера вы можете переждать здесь, а до тех пор решите, куда вам податься.

Лаци показалось, что унтер-офицер с облегчением вздохнул при мысли, что он уедет отсюда.

Время тянулось медленно, а Михай Надь все не возвращался. Когда стемнело, Лаци предложил, чтобы Арпи сходил к нему на квартиру.

— Я никогда у него не был и даже не знаю, где он живет, — заколебался Арпи. — Потом, неужели ты думаешь, что он сидит дома, делает нам фальшивые документы и ждет, когда его схватит полиция?

— Пожалуй, ты прав.

На улице стало совсем темно. О чем только не переговорили ребята за это время… И о том, где сейчас находятся англичане, и о том, удержат ли гитлеровцы Пешт, и о том, можно ли рассчитывать на восстание. О чем думают жители Пешта, сколько нилашистов имеется сейчас в стране, до каких пор хватит электроэнергии в городе…

— Видимо, с этим парнем что-то случилось, — сказал Арпи.

— Мы вместе работали на заводе, его благонадежность не вызывает сомнений.

Йошка встал и, потянувшись, сказал:

— Давайте решать, что же нам теперь делать. Здесь мы оставаться не можем.

— У меня есть предложение, — заговорил Лаци. — Вечером придет Магда. Она пообещала найти нам надежную квартирку. И вы с нами пойдете.

— У меня тоже есть предложение, — сказал Йошка. — Поедемте в Сигетчеп.

— А линия фронта?

— Перейдем через нее. А то переплывем через Дунай, река там неширокая. Утром будем на хуторе есть яичницу с окороком.

— Это очень рискованно, — заметил Йене.

— А здесь не рискованно?..

— И все же нельзя торопиться. А как же наши планы относительно активных действий? Все забыть… бросить?..

— Без Карчи, без Михая, без надежной квартиры, без хороших