Сдержать свое слово - Марина Серова

— Она права, — важно кивнул Академик. — Было такое.

Уже что-то. А этой потасканной гражданке не откажешь в сообразительности. Значит, остатки разума иногда дают еще о себе знать.

— Я ж говорю, его прикончили, — не унимался второй. — Говорил ты ему: не связывайся с этим патлатым.

— Что ты каркаешь! — разозлился Академик и закинул голову от мойвы в бассейн.

— Так о чем вы предупреждали Павла?

«Интеллигент» нахмурился.

— Вы из милиции?

— Так точно.

— Знал я, что плохо все закончится. Павла уже нет в живых?

— Вполне возможно. Поэтому мне нужна ваша помощь. Кто это, патлатый?

— Был тут один… Предлагал Пашке одну комнату под склад отдать. Мол, тут недалеко на рынке он торгует бананами, а у Пашки первый этаж, квартира как раз под склад подходит. Дал этот тип ему задаток и предложил кое-какие бумаги подписать. Пашка, молодец, сообразил сказать, что подумает.

Мойва закончилась, и вся троица обтерла о свою верхнюю, и без того грязную, одежду жирные руки.

— Я сказал тогда Пашке, чтоб не вздумал ничего подписывать. Подсунут генеральную доверенность, и прощай, квартира. Когда мужик еще раз пришел, Пашка ему отказал. Патлатый стал требовать деньги назад, угрожая расправой. Денег у Пашки уже не было — мы их пропили. Мужик обещал вернуться. Что стало с Павлом — не знаем. Жаль только, что квартиру потерял.

— Ой, только не строй из себя благодетеля, — вмешалась красноглазка и обратилась ко мне: — У него на Пашкину квартиру свои виды были. Сколько раз ему предлагал поменяться на однокомнатную, а доплату пробухать.

Академик зло сверкнул глазами на женщину:

— Молчи лучше! Если б он меня послушал, то хоть в однокомнатной на выселках жил. А так — где он теперь? Никто не знает. С такой квартирой в центре его все равно в покое бы не оставили.

Красноглазка решила выдать свою версию:

— Ой, да небось продал втихую квартиру и пропивает где-нибудь деньги, сука. С друзьями даже не поделился! А вы уж страху нагнали!

— Были ли у Павла какие-нибудь родственники? — задала я новый вопрос, пытаясь направить собеседников в нужное мне русло разговора.

Ответил Академик, которого не переставала терзать злость, ведь его планы в отношении квартиры собутыльника Пашки были с такой легкостью открыты постороннему человеку, да еще сотруднику милиции.

— Жена развелась с ним три года назад и уехала с сыном в Прибалтику, к матери. Больше он ни о каких родственниках не упоминал.

Задав еще несколько вопросов порядком осоловевшей троице, я вернулась к машине. Сюжет требовал дальнейшего развития событий, причем незамедлительно. Мини-компьютер, служивший мне записной книжкой, послушно выдал телефонный номер городского морга. Может быть, труп Павла Логинова уже обнаружили? Трудно поверить в такое везение, но все же… На прикосновения моих пальцев мобильник ответил тональными переливами.

Когда мне ответили, продиктовала приметы: мужчина лет сорока — сорока пяти, алкоголик, со жгуче-черными волосами, невысокого роста, худой, со следами насильственной или естественной смерти, наступившей либо двадцать четвертого октября, либо немного позже.

— Есть похожий, — хриплым голосом сразу же сообщил служитель морга и добавил: — С воскресенья лежит, вас ждет.

Смешок, раздавшийся после этого в трубке, засвидетельствовал своеобразное чувство юмора у работника печального заведения.

Значит, я не ткнула пальцем в небо. Есть надежда, что напала на верный след. Если в морге меня «ждет» действительно Павел Логинов, то цепочка событий обретает законченность.

* * *

Морг встретил меня устойчивым специфическим запахом, отдающим формалином и сыростью. Я прошла мимо столов с мертвецами в конец помещения, надеясь встретить хоть кого-нибудь живого. За перегородкой я наткнулась на сотрудника, державшего в руке большой шприц.

Услышав мой кощунственный вопрос о том, кто здесь командует парадом, медик усмехнулся.

— Он вышел, скоро придет. Это не вы насчет Везунчика звонили?

— Насчет кого? — переспросила я.

Но сотрудник со шприцем, видимо, и ставил своей целью привести меня в недоумение. Молодой, сильно загорелый и крепкий, он совершенно не обращал внимания на окружающую обстановку и завлекательно улыбался.

— Это я так убитого бомжа прозвал. Ну сама посуди, — резко перешел он на «ты», — удар ножом в самое сердце, смерть мгновенная, человек не мучился… Везунчик, одним словом.

— Что медэксперты говорят? Когда смерть наступила?

Загорелый медик, с любопытством сверля меня лукавыми глазами, поинтересовался:

— Ты, как я понимаю, не родственница?

Выдавать себя за родственницу убитого я не собиралась, а известие, что у трупа, похожего на погибшего Пашку, зафиксирован удар в сердце, вселило уверенность в правильности моих предположений.

— Я здесь по поручению матери пропавшего без вести Павла Логинова. Она очень плохо себя чувствует и попросила меня приехать вместо нее. По описанию ваш Везунчик очень похож на Павла.

Медик сделал вид, что поверил, кивнул головой, не переставая улыбаться, но на мои вопросы отвечать не стал. Он отложил шприц, вытер о сомнительной чистоты тряпку руки и указал в сторону стены:

— Пойдем покажу.

Петляя между столами, он подвел меня к самому крайнему, находящемуся в углу. Моему взору предстало бледное лицо, говорившее о беспорядочной жизни убиенного. Сине-желтые губы, раздувшийся от бальзамирования нос произвели бы неизгладимое впечатление на какую-нибудь нежную особу, но во мне ничего не дрогнуло. Я давно научилась относиться к таким вещам как к издержкам профессии.

Быстро вынув из сумочки фотоаппарат, я навела объектив на лицо убитого и щелкнула два раза.

— Это еще зачем? — удивленно вскинул бровь медик. Его улыбка, как у чеширского кота в сказке про Алису в Стране Чудес, не исчезала с лица, наверное, никогда.

— Я плохо помню Павла, а последнее время он к тому же много пил и сильно изменился. Фотографию я покажу матери.

Парень подошел ко мне вплотную и небрежно облокотился рукой на стену, как бы преградив мне тем самым путь к выходу.

— Кто ты, прекрасное создание, может, назначишь мне свидание?

Кажется, он всерьез рассчитывал тронуть меня подобными поэтическими изысками. Бывает же такое…

— Обязательно позвоню тебе сюда, в морг, и назначу здесь свидание, — пообещала я медику, решительно отодвинув нехилый торс медика в сторону. На то, что он поймет всю нелепость сочетания слов «морг» и «свидание», я и не рассчитывала.

* * *

Прошло полтора часа с того времени, как я покинула городской морг. Мой старинный знакомый, работающий в одном из центральных фотоателье, уже успел отпечатать мне фотографии, и теперь я возвращалась к дому, где когда-то жил Логинов.