29, или Дневник для слепого - Ясмина Пырченко

над словами своего лечащего врача и внезапно понял для себя, что это вовсе не месть мне. Это боль… Я словно прирос к дивану от осознания и уставился на дневник. Психиатр погладила меня по спине и произнесла:

– Ты начал выдавливать из неё чувства, как зубную пасту из тюбика, делая больно своими заявлениями.

Моя гордыня боролась с чувством вины внутри меня. Я был не готов признать, что пытался так управлять тобой, добиваясь былого внимания, потому ответил:

– Она могла просто уйти из этой компании, от Миши, и ничего бы не было тогда!

– Было! – парировала мои слова Дарьяна Дмитриевна, – Ты бы не смог её простить по своей системе ценностей и знаешь это! Анжелика должна была страдать под чувством вины, которое будешь навязывать ей при каждом удобном случае за дни, когда в её жизни был Миша. Вдобавок, честно говоря, если он так хорош, как ты его малюешь, то выбор очевиден с точки зрения логики.

Я замолчал, потому что психиатр была права. Больше всего боялся, что тебя не прощу… Но в то же время был не готов видеть с кем-то кроме себя.

В большой комнате стало темно и только включенная мной гирлянда светила красным. Обстановка была та же, что и годы назад при тебе, в тот самый день, когда ты начала писать этот дневник. Но кого-то не хватало…

Включил музыку по привычке, но атмосфера не менялась. Дарьяна Дмитриевна не могла тебя заменить… Мы сидели молча и пили виски. Мой и без того унылый праздник всё больше походил на похороны. Очевидно, сегодня никто не будет танцевать, как пару лет назад танцевали мы, и стоит продолжить чтение. Я включил лампу обратно. Психиатр открыла и зачитала следующую запись.

«29 сентября 20**

Двенадцатый Шаг – уничтожение Ревности в тебе!

Прости, но цитата "Ревнует, значит, любит" тебя обманывает в этой жизни больше всего: что хорошего, когда ты сомневаешься в преданности партнёра? Ревность – это в первую очередь недоверие к тому, кого выбрал, а в дополнение к этому ещё и чувство, которое доводит до глупых ссор часто с рукоприкладством и битьём посуды. Пойми, что ревновать глупо: если человек тебя любит, то ревностью ты только подрываешь это; если не любит, то ревновать уже поздно – тебя и так не любят. Ревность – это желание скрыть партнёра от внешнего мира в изолированном пространстве наедине с собой. Кому это понравится?

Сейчас, когда у меня есть Миша, ты споришь со мной, что ревнует тот, кто боится потерять. "Ты меня не ревнуешь, потому что не любишь и потерять не боишься!" – давно я такой глупости не слышала, но ты напомнил эти слова. Ревновать и бояться потерять – это разные понятия: когда ты боишься потерять человека, то заботишься о нём, его благополучии; когда ты ревнуешь, начинаешь ограничивать его свободу. Ревновать – значит, чувствовать неуверенность, сравнивать себя с другими, проигрывать им. А любовь – это не соревнование "Кто дальше прыгнет", она не сравнивает каждого встречного в надежде, что можно полюбить и кого-то получше. Чтобы по-настоящему любить, нужно знать, чего ты хочешь!

Неприятнее всего было услышать домыслы о том, как сплю с Мишей и Миша спит со мной, описания меня, как девушки лёгкого поведения… Поэтому мы поссорились снова. Ты не мог поверить, что между мной и Мишей за это время ещё ничего не было…

Как раз сегодня мы впервые должны были встретиться дома у моего парня и отпраздновать 2 месяца наших отношений. До этого в гости друг к другу мы не напрашивались. За романтическим ужином, устроенным Мишей, я не смогла сдержать огорчения от ссоры с тобой и всё рассказала ему. Он взял меня за руку, посмотрел в глаза при романтическом свете свечей и сказал:

– Конечно, Сергей не прав и между нами ничего не было… Но с другой стороны, чего он ждёт? Мы не в восьмом классе, когда только держатся за ручку и, смущаясь, целуются перед подъездом. Мы уже взрослые люди, а отношения подразумевают под собой единство душ и желание тел.

После этих слов Миша встал из-за стола и аккуратно за руку притянул меня к себе. Наши губы слились в нежном поцелуе, после чего он убрал прядь моих волос за ухо, наклонился над ним и жарко прошептал:

– Вдобавок, нет ничего плохого в том, что мы хотим друг друга… »

– Я убью её!!! – мой крик перебил чтение Дарьяны Дмитриевны.

Описание этого дня занимало в дневнике целый лист, который выдрал и помчался с ним на кухню, чтобы сжечь. Врач снова смеялась мне вслед и говорила, что я просто псих, но тут согласиться с ней было никак нельзя. Описать свой секс с другим парнем, тем более с этим супер-Мишей, мерзкий поступок!

– Какому мужчине будет приятно читать такое, а?! Теперь ты видишь, как она издевается?! Видишь?! – кричал я на психиатра, пока искал зажигалку.

Мне вспомнилось, сколько раз с ужасом представлял, как он ласкает тебя… Как восхищается твоей фигурой, упивается любовью… Меня трясло и я не хотел, чтобы хоть пальцем он прикоснулся к тебе!

Дарьяна Дмитриевна тем временем достала из сумочки успокоительное, налила в кружку, разбавила водой и скомандовала:

– Пей!

Я оттолкнул её, схватил найденную мной зажигалку и помчался на балкон. Психиатр притянула меня за руку назад, с размаха влепила сильную пощёчину и усадила на стул – лицо этой милой блондинки вмиг стало неузнаваемым!

– Живо пей! – произнесла она таким твёрдым голосом, что я на миг испугался, после чего почти залпом выпил содержимое кружки.

И тут понял, чего хочу. Мести! За все мои страдания! Мгновенной и красивой! Отложив лист и зажигалку в сторону, я поднял Дарьяну, посадил на кухонный стол, притянул к себе и попытался поцеловать. Девушка меня оттолкнула и спрыгнула со стола, сказав:

– Не надо вымещать на мне свою злость. И отомстить моей подруге таким грязным способом я не позволю! Даже сейчас она заботится о тебе и пишет все эти записи в надежде, что они помогут и ты изменишь свою жизнь – как этого можно не понять??

От услышанного я замер:

– Погоди. Вы подруги??

– Да. Иначе зачем бы по-твоему я тут с тобой возилась.

– В таком случае ты не в силах беспристрастно расценить ситуацию! Тут просто «гениальная» мысль: описать секс с другим мужиком, чтобы сделать мою жизнь лучше! Я сейчас умру от истерического смеха! Советую тебе убираться к своей подружке-шлюшке, мне