Обида Крошечки-Хаврошечки - Дарья Донцова

Петр – подлый мужик. Не хотел говорить, но раз получил такое задание, то вам знать надо.

– Садись, – приказал Роман.

Шульгин вернулся к стулу, умостился на нем и неожиданно обратился ко мне:

– Степа, помнишь Настю Федькину?

– Ну, – забормотала я, – вроде имя знакомое. Где она работает? Какой отдел?

– Настя арендовала помещение! – весело объявил Гарик. – Полная такая девушка. Глаза у нее китайские, задница – африканская.

Роман тихо кашлянул, я подавила смех.

– Ничего грубого не сказал, – начал оправдываться Гарик. – Африканская задница в данном контексте – сообщение о необъятных размерах тохеса Федькиной. Она вафлями торговала!

– Гарик, – остановил Звягин парня, который прекрасно разбирается в компьютерах, но не способен отличить одну девушку от другой. – Мы поняли, о ком речь. У Федькиной экзотическая внешность. Вес за центнер, на голове ужас. Одета так, что смерть глазам. Анастасия выглядела антисанитарно. Мне постоянно хотелось перенести ее точку со жратвой подальше. Люди входят во флагманский магазин «Бака» в центре Москвы, в многоэтажное здание. Но что видят, подходя к дверям, за которыми – царство красоты, моды и хорошего вкуса? Безразмерного слонопотама, который печет вафли.

– Между прочим, очень вкусные, с разными начинками, в глазури. Кафешка у нее была, стоячие столики, – начал спорить Игорь.

Роман постучал ладонью по столу.

– Место у главного входа всегда сдается в аренду, приносит деньги. Но следует понимать, что это за площадка. От ларька несло горелым маслом, сама торговка смахивала на Кутафью башню. В парке, в кинотеатре, в супермаркете Анастасия была бы на месте, но в «Баке» ее присутствие неуместно. Хорошо, что больше ее там нет.

– Дайте мне все наконец объяснить! – взмолился Гарик. – Настя – танцовщица по образованию.

– Издеваешься? – рассмеялась я.

– Нет, – серьезно ответил Гарик. – Мы с ней учились в одном классе, жили по соседству. Настя занималась балетом. Тогда она весила чуть больше кошки. Окончила какое-то танцевальное училище, ее взяли в ансамбль, она стала за границу ездить. Затем моя мама поменяла квартиру, мы перебрались в другой район. Ну и потеряли друг друга. Не один год прошел, приходит ко мне сюда, в «Бак», старушка. Обратилась на ресепшен, попросила со мной пообщаться. Администратор мне звякнула: «Игорь, вам известна Елена Петровна Федькина?» Фамилия вроде знакомая. Потом осенило – это же мать Насти! Удивился, конечно, спустился на первый этаж. В общем, история такая. Настя влюбилась в парня, тот начал ей говорить: «Мне скелеты не нравятся». Федькина решила потолстеть, у нее быстро получилось набрать пятнадцать кило, потом еще больше. Жених восхищался, а потом вдруг давай смеяться: «Поспорил с пацанами, что ты ради меня в свинью превратишься! Я выиграл! Прощай, терпеть не могу жир-дяек».

– Мерзавец, – прошептала я.

– Согласен, – кивнул Шульгин, – не благородный князь ей встретился. Из-за тучности Настя лишилась работы в ансамбле. Она осела дома, одна радость ей была – еда. Мать пыталась остановить дочь, но не получалось. Тогда женщина начала искать тех, кто дружил с Федькиной, подумала, вдруг они помогут ее образумить, вышла на меня.

Игорь потер затылок.

– Хорошо знаю, что если весь день дома сидеть без дела, то сожрешь все, что не приколочено. Ну, я и подключил наших бывших одноклассников, мы до сих пор вместе. Скинулись, купили ей бизнес с вафлями.

– Не самая хорошая идея! Это как пустить козла в огород, – оценил бизнес-идею Роман. – Поставить обжору готовить и продавать выпечку? Такая девушка для себя печь станет.

– У нее диабет начался, – объявил Гарик. – На сладкое и мучное запрет… Место у входа помог арендовать Василий, завхоз наш. Хороший результат получился, Настя похудела почти вполовину!

Я заморгала. Женщина за прилавком выглядела, словно мать семерых великанов. Если она здорово сбросила вес, то какой была раньше? Роман прищурил один глаз.

– Игорь, хватит! Мне эта история не интересна!

– Парня, который подло поступил с Настькой, зовут Петр Комаров! – выпалил Игорь.

– Уверен?

– Она так радовалась, что начала работать, – вздохнул Шульгин. – Деньги у нее появились. И вдруг! Иду утром на работу – закрыта вафельная. В обед заглянул – та же картина. Вечером решил к ней забежать. Мать ее дверь открыла, плачет: «Игоречек, Настенька в комнате заперлась, на работу не пошла. Не знаю, что случилось. Хорошо хоть, не ест». Я к Настюхе, начал ее теребить и узнал, что Петька над Настькой поиздевался, жизнь ей сломал.

Роман посмотрел на меня.

– Поверхностно знаком с мужчиной, он не производит впечатление дамского ненавистника.

– Наоборот. Комаров – прямо шоколадная конфета для женщин любого возраста, – кивнула я. – Но, похоже, его плохо знаю. Возможно, за комплиментами, которые он дамочкам всех возрастов говорит, скрывается гадкий тип… Настя опять растолстела?

– Нет, вес у нее остался нормальным, – ответил Игорь. – Но у Федькиной появился страх на работу в «Бак» выходить. Вдруг опять Комарова встретит? Она его боится, сейчас в другом месте работает.

– Понял, – кивнул Роман.

Игорь ушел.

– Неприятная информация про Петра, – подвел итог мой муж, когда дверь за Шульгиным закрылась, и сменил тему беседы: – Как думаешь, зачем Ильину Маргарита? Чего он хочет?

Я пожала плечами.

– Наверное, мне с ней надо поговорить. Мы не подруги – более того, никогда не встречались, – но попытаюсь наладить контакт. Могу организовать якобы случайную встречу. Например, я подверну на глазах у Ласкиной ногу, упаду, Маргарита мне поможет, я в качестве благодарности ее в кафе позову.

– Лучше пусть Андрей тебя в гости позовет, объяснит все, – решил Роман, – побеседуете вдали от чужих глаз.

– Отличная идея! – обрадовалась я. – Ласкина Ларису знала. Может, выплывет нечто во время спокойного разговора. Только договариваться о встрече придется тебе.

– Нет проблем, – улыбнулся муж и взял личный телефон.

– Завтра в полдень у нас открытие Недели красоты, – напомнила я, – освобожусь не раньше девятнадцати часов.

– Вряд ли они в восемь вечера ложатся спать, – рассмеялся Рома.

Глава седьмая

Утром, когда я вошла в магазин, двое парней в спецовках вешали под потолком растяжку «Неделя красоты – женское счастье». На совещании три недели назад этот вариант, который предложил Холин, не пришелся никому по вкусу. После долгих споров победил текст «Неделя красоты. Скидки 75 % на все. Подарки за каждую покупку». Но Егор активно отстаивал свой вариант со словами «женское счастье».

– При чем тут деньги? – возмущался Холин. – Наша задача – сделать даму счастливой!

– Гоша! – не выдержала Алевтина, завскладом. – Все понимают, что быть радостной лучше, чем рыдать в углу. Но подумай, мы торгуем косметикой, разными аксессуарами, одеждой, обувью для прекрасной части человечества. Пришла к нам, допустим, Лена, в сумочке тысяча рублей. Бродит она между стендами, хочется и пудру, и тушь, и еще чего-нибудь.