Неправильные дети - Хана Тук

Её друзья ахнули. Директриса от ярости выпучила глаза.

Ротман запрокинул голову и расхохотался странным смехом, похожим на крик чайки. И он вроде бы звучал целую вечность, так что неимоверная тревога окутала Милу колючим одеялом с головы до пят.

Ротман не был похож ни на одного из посетителей приюта, которых ей приходилось видеть раньше. Он не сюсюкал с воспитанниками. Его улыбка и смех казались… странными. Он смотрел на них так же, как Гассбик: словно они не люди, а вещи. «Создания»… так он их назвал. Зачем человеку, который явно не любит детей, кого-то усыновлять или удочерять?

– Питер! – произнёс Ротман, протянув молодому человеку руку ладонью вверх. – Передай мне платок, будь добр.

Питер пошарил в кармане пальто и вытащил белый платок, который отдал торговцу. Милу заметила царапины на руке у молодого человека. Какие-то почти затянулись, а другие были совсем свежие. Как будто почувствовав её взгляд, он быстро спрятал руки за спину и уставился себе под ноги.

Когда смех Ротмана стих, Милу обратила внимание, что тень до сих пор дёргается и тянется вперёд, закручиваясь вокруг сапог торговца. Уши кололо. Это не может быть совпадением. Раньше интуиция, предупреждая её об опасности, никогда не ошибалась, а сейчас она особенно настойчиво пыталась предостеречь её.

– Итак, хозяйка, – проговорил торговец, вытирая платком выступившие от смеха слёзы, – я в восторге. Всё, как вы сказали: самые незаурядные сироты из всех, каких я видел.

Гассбик прямо залоснилась после сказанного, и Милу ощутила приступ тошноты.

Ротман хлопнул в ладоши.

– Думаю, мне пора решить, кого из вас я заберу. Мой корабль «Морской лев» изумителен. Это самое быстрое судно в Европе, которое бороздило все океаны мира. Может, вам будет непривычно в таком плавучем доме, но я обещаю, удивляться вы не устанете.

– Я на самом деле буду путешествовать? – пролепетал Эг.

– О да, – ответил Ротман, усмехнувшись. – Мы побываем в таких местах, о которых ты никогда не слышал.

– А как же мама? – спросил Сем.

В его голосе звучала такая надежда, что у Милу сразу заныло сердце.

Усы Ротмана опять дёрнулись.

– С вами будет женщина… опекунша. Её зовут Долли.

Милу заметила, как напряглись плечи Питера. Её друзья смотрели на Ротмана с восторгом и робко улыбались. Они не замечали в нём ничего странного.

– Хозяйка, вы поставили меня перед тяжким выбором, – добавил торговец.

Он затянулся и выдохнул в лица сирот отвратительную и толстую струю дыма.

Когда маслянистое облако рассеялось, Милу поняла, что Ротман уставился прямо на неё. Он улыбнулся своей леденящей улыбкой. И подмигнул ей.

– Полагаю, мне просто нужно забрать всех пятерых.

Милу покосилась на остальных. В неверном свете пламени их улыбающиеся рты казались такими огромными, будто могли заглотить луну. Она перевела взгляд на Ротмана.

Он хочет забрать всех пятерых? Он хочет взять на корабль… её?

Милу моргнула. Она хотела сказать что-то… что угодно, лишь бы он передумал и ушёл, но язык стал тяжёлым и неповоротливым.

– Вы… уверены? – изумлённо взвизгнула Гассбик. – Вам нужны… все?

– О да, я абсолютно серьёзен, хозяйка, – кивнул Ротман, и его ухмылка исчезла. – Маленькая девочка целиком и полностью убедила меня в том, что эти дети идеально мне подойдут. И я нахожу их очаровательными.

Последнее слово торговец произнёс с брезгливой интонацией: так обычно говорят о дурном запахе. Милу решила, что актёр из него получился бы отвратительный, а к тому же Ротман – недобросовестный и нахальный.

Шестипалая ладонь обвила её руку и слегка сжала. Лотта радостно улыбалась. Она обняла подругу за талию.

– Милу, – прошептала она, – спасибо тебе.

Милу открыла рот, чтобы ответить, но смогла издать только сдавленный хрип.

– Ну, – промямлила Гассбик, шлёпая губами, – как же замечательно!

Ротман затянулся. Милу видела, как дрожит её тень в окутавшем их облаке. Уши теперь не кололо: они горели ледяным огнём. Волна паники захлестнула её. Всё плохо, очень плохо. Что она наделала?

– Питер! – рявкнул Ротман, щёлкнув перед учеником пальцами – только блеснули камни на кольцах. – Подготовь карету, пока мы с хозяйкой обсуждаем сделку.

Милу шагнула в сторону, чтобы пропустить Питера. Он быстро и бесшумно убрался восвояси, по-прежнему пряча исцарапанные руки.

– Kindjes, – сказала Гассбик, – живо пакуйте вещи. Ждите в классной комнате, пока я вас не позову. Господин Ротман, нам необходимо многое обсудить. Пожалуйста, пройдёмте в мой кабинет.

Ни разу не оглянувшись, Ротман и Гассбик покинули столовую и направились к Запретной зоне, оставив за собой след маслянистого дыма и пятерых потрясённых сирот. Дети молчали. Из коридора донёсся одиночный бой часов, отмеривших полчаса.

– Не могу поверить! – наконец воскликнул Сем.

– И я тоже, – вторил Эг. – Мы отправляемся в путешествие!

Лотта закивала.

– Мы свободны!

Фенна издала тихий смешок, как будто она икнула.

Но Милу покачала головой.

– Нет. Мы не можем! Он не любит детей.

Лотта нахмурилась.

– О чём ты? Он только что решил забрать всех нас. Значит, что он очень любит детей. Если точнее, в пять раз больше, чем рядовой потенциальный родитель!

– Он не тот, кем кажется, – настаивала Милу. – В нём есть что-то подозрительное. Я не знаю наверняка, что именно, но он не открыл нам правду. Может, он пират или контрабандист. Он может оказаться хуже Гассбик.

– Опять ты со своими теориями, – Эг тяжело вздохнул. – Милу, ты, конечно, считаешь, что родители придут за тобой и ты их обязательно дождёшься, но сейчас у тебя нет выбора. Есть только один безопасный путь отсюда. И тебе вовсе не надо сдаваться. Вдруг господин Ротман поможет тебе их отыскать, так же как поможет мне найти дом? Скорее всего, он хороший.

– Нет, он не такой, – возразила Милу. – Думаю, ученик его боится. Питер глаз от пола почти не поднимал. А царапины у него на руках ты заметил? Такие можно получить во время сражения на мечах. Или от плетей.

– Милу, – перебила её Лотта, – ты со своими фантазиями перегибаешь палку. И почему ты так трёшь уши?

– Ты в курсе почему. Интуиция меня всегда предупреждает. Сначала я решила, что она хочет, чтобы я не злила хозяйку и не высовывалась, а потом сообразила: она намекает мне держаться подальше от Ротмана. Этот человек – просто воплощение зла. И он опасен.