История Рюриковичей - Евгений Владимирович Пчелов

Диспут этот был, по сути, изложением обеих позиций, и каждый из оппонентов, разумеется, остался при своём мнении, но вопрос об истоках Руси вновь оказался в центре общественного внимания. Князь Пётр Андреевич Вяземский так остроумно подвёл итог этому мероприятию: «Прежде мы не знали куда идём, а теперь не знаем и откуда».

Сочинение А.Л. Шлёцера «Нестор», изданное в Санкт-Петербурге в 1809 г.

Существенным шагом вперёд в изучении «варяжского вопроса» стал двухтомный труд на немецком языке «Die Berufung der schwedischen Rodsen durch die Finnen und Slawen» (издан в Петербурге в 1844–1845 гг.), т. е. «Призвание шведских росов (родсов) финнами и славянами», принадлежавший перу Ариста Аристовича Куника (1814–1899), выдающегося нумизмата, адъюнкта, а затем академика Императорской Санкт-Петербургской академии наук, который в течение 40 лет служил хранителем в Императорском Эрмитаже. Среди существенных сторон исследований Куника была лингвистическая разработка проблемы. Он, в частности, предположил, что название «русь» могло восходить к скандинавскому слову «rodsen», имевшему значение «гребцы». Так называли себя скандинавы, отправлявшиеся на восток, в земли финских, а затем и восточнославянских племён. На финской почве это слово приобрело форму «ruotsi», которым и сейчас в финском языке называют шведов (напомню, что финно-угорские племена, к которым относились и чудь, и меря, и весь, в древности населяли огромные территории на севере Руси). Затем из слова «ruotsi» возникло слово «русь», которым первоначально именовали варягов, составлявших основу дружины первых русских князей. Потом слово «русь» распространилось уже на все подвластные этим князьям племена и стало уже названием народа и государства. Эта версия, лингвистически весьма хорошо обоснованная, до сих пор остаётся одной из наиболее вероятных.

Сочинение С.А. Гедеонова «Варяги и Русь», изданное в Санкт-Петербурге в 1876 г.

Однако во второй половине XIX века идеи антинорманизма вновь возродились. В 1876 г. увидел свет капитальный труд «Варяги и Русь». Его автором был Степан Александрович Гедеонов (1815–1878). Сын директора Императорских театров, почетный член Петербургской академии наук, он с 1863 г. служил директором Императорского Эрмитажа. Эрмитаж в то время был крупнейшим хранилищем русских древностей, а научная школа этого учреждения находилась на большой высоте. С.А. Гедеонов обрушился на «норманнскую теорию» со всей силой, и надо признать, что его труд остался в истории антинорманизма наиболее глубоким и аргументированным. Его главный тезис заключался в тождестве варягов и балтийских славян (идея, возникшая у европейских авторов ещё в начале XVI в.). Получалось, что княжеская династия на Руси была хоть и иноземной, но всё равно славянской.

Книга «Варяги и Русь» стала важной вехой в изучении норманнской проблемы. Во второй половине XIX века споры велись по поводу происхождения самих варягов. Одни историки (как, например, академик и ректор Московского университета С.М. Соловьёв) считали варягов норманнами, другие (как автор пятитомной «Истории России» и популярнейших гимназических учебников Д.И. Иловайский) – балтийскими славянами. Дмитрий Иванович Иловайский (1832–1920) в своих обобщающих работах по русской истории даже вовсе не упоминал Рюрика, будто его и не существовало. К слову сказать, выдвигались и иные версии о происхождении варягов, но широкого распространения они не получили.

Поворотным моментом в истории «варяжской темы» стала книга датского учёного-лингвиста и историка, профессора Копенгагенского университета Вильгельма Томсена (1848–1927). В том же 1876 г., когда была опубликована книга Гедеонова, Томсен прочитал в Оксфордском университете три лекции на тему «Отношения Древней Руси и Скандинавии и происхождение Русского государства», которые были изданы в нескольких странах, а в 1891 г. вышли в русском переводе отдельной книгой под названием «Начало Русского государства». Этот труд в комплексной, обобщённой форме представил квинтэссенцию «норманской теории», которая нашла в нём своё законченное, можно сказать, «классическое» воплощение. Характерной особенностью работы Томсена была её лингвистическая составляющая. В начале лекций Томсен нарисовал широкую панораму тех племён, которые населяли Восточноевропейскую равнину накануне образования Древнерусского государства, особо остановившись на происхождении и ранней истории славянства. Летописный рассказ о призвании варягов Томсен назвал «младенчески простодушным повествованием Нестора о начале русского государства», тем не менее признав в целом достоверность его основы. Остановился он и на историографических спорах вокруг «норманнской проблемы». Среди т. н. «антинорманистов» Томсен особо выделил Гедеонова: «Я называю здесь лишь одного писателя из лагеря антинорманистов, сочинение которого, по крайней мере, производит впечатление серьёзной обдуманности и больших познаний, – С. Гедеонова. Громадное же большинство сочинений других антинорманистов не может даже иметь притязаний на признание их научными: истинно научный метод то и дело уступает место самым шатким и произвольным фантазиям, внушённым, очевидно, более нерассуждающим национальным фанатизмом, чем серьёзным стремлением найти истину. Всякий беспристрастный читатель выносит из чтения подобных трактатов такое впечатление, что в данном случае дело сводится к одному – какой бы то ни было ценой устранить неприятный факт основания русского государства при помощи чужеземного княжеского рода, как будто подобное обстоятельство может заключать в себе что-нибудь оскорбительное для великой нации… Следует признать, что критицизм антинорманистов пролил новый свет на некоторые частности вопроса; но главная сущность дела осталась совершенно нетронутой, и в своих основаниях теория скандинавского происхождения Руси не поколеблена ни на волос». Томсен дал блестящий обзор иностранных (византийских, арабских и латиноязычных) источников, в которых упоминаются варяги и русь. Относительно происхождения названия «русь» он соглашался с тем, что в его основе лежит древний шведский корень со значением «гребля», «плавание». В этом отношении Томсен развивал гипотезу Куника: «Весьма вероятным является предположение, что шведы, жившие на морском берегу (Финского залива) и ездившие на противоположный его берег, очень рано могли назвать себя – не в смысле определения народности, а по своим занятиям и образу жизни – roÞs-menn или roÞs-karlar, или как-нибудь в этом роде, т. е. гребцами, мореплавателями». Сильной стороной работы Томсена было объяснение около сотни имён, известных в Древней Руси, преимущественно из древнескандинавского языка. Приведу заключительный пассаж всей книги: «Мы видели, что, по древнему русскому преданию, единодушно подтверждаемому также множеством других разнородных свидетельств, заложение первых основ русского государственного строя является делом скандинавов; что под именем руси у народов Востока разумелись в древние времена норманны; серьёзная и добросовестная критика никогда не будет в состоянии опровергнуть этого факта. Норманны заложили основание, на котором природные славяне возвели исполинское здание, и из незаметно малого зерна, посеянного пришельцами с Севера, развилось одно из величайших государств, когда-либо существовавших в мире».

В. Томсен. Фото второй пол. XIX в

На рубеже XIX–XX веков острота дискуссий по «варяжскому вопросу» стала спадать. Серьёзное научное изучение проблемы, внимание к археологическим данным, к исследованию летописей,