Путин. Прораб на галерах - Андрей Колесников

— Этот человек у доменной печи стоял! Он все равно договорит!

— Ребята, — взмолился господин Рашников, обращаясь к залу, — ну у меня тема такая, что вы хотите!

Судя по раздавшемуся хохоту, после этого признания господина Рашникова готовы были слушать до конца дня. Но премьер прервал его:

— Виктор Филиппович, а как вы относитесь к налогу на роскошь?

Вопрос был без преувеличения жестоким по отношению к 11-му номеру в российском списке Forbes.

— Владимир Владимирович! — с мольбой посмотрел на премьера господин Рашников. — Вы только его озвучили… Надо сейчас переварить, посмотреть…

Зал неистовствовал. Равнодушных не было. Каждый, наверное, представлял сейчас себя на месте Виктора Рашникова на сцене и благодарил бога и Владимира Путина, что это не он.

— Но если подошло это время, то… — выдохнул наконец Виктор Рашников.

Под стоны тех, кто уже не мог смеяться, в зале раздались аплодисменты. Он, Виктор Рашников, прошел и через это. Такие уж это люди, металлурги. У печи стояли.

— Ладно, — сказал ему Владимир Путин. — Спасибо, ответ хороший.

Спасен.

* * *

— Очень много обращений по сносу палаток, — обеспокоенно произнес уполномоченный по защите прав предпринимателей Борис Титов.

— А чего палатки сносят? — удивленно переспросил президент.

Вопрос был не по адресу, его, конечно, следовало адресовать в первую очередь мэру Москвы Сергею Собянину и некоторым другим мэрам, которые близко к сердцу приняли действия своего московского коллеги и, как умели, поддержали их в своих регионах.

* * *

На совещании в Улан-Удэ Владимир Путин с самого начала демонстрировал недовольство состоянием лесного хозяйства страны. Он, можно сказать, морщившись, приводил цифры: в 4,6 раза уменьшилась численность пожарного персонала, который занимался тушением лесных пожаров, валютная выручка от продажи леса упала на 6 %, площадь лесов, пройденных пожарами, увеличилась в 1,6 раза.

Господин Путин рассказал, что на него сильное впечатление произвело посещение двух частных лесохозяйств.

— Как организован сбыт у них? Да, рынок немного припал… Но они и здесь, во внутренних тендерах, перестали участвовать. Говорят, туда трудно пробиться.

Оба предпринимателя, Сергей Кухтин и Сергей Тагмазьян, виновато подтвердили это.

— Вы посредникам за сколько лес продаете? — поинтересовался Владимир Путин.

— По 2,5 тысячи, — вздохнул Сергей Кухтин.

— А посредники ГОКу за сколько продают?

— По 5,6, — еще глубже вздохнул господин Кухтин.

— Подойдите ко мне! — воскликнул Владимир Путин. — Оба подойдите!

Последний раз примерно так же начинался разговор, в котором у Владимира Путина фигурировали бандерлоги.

Предприниматели нерешительно встали. Они, кажется, были готовы к чему угодно. Например, их могли сейчас распять за то, что они продают посредникам так дешево. И они были готовы к такой развязке. В конце концов, все равно в тендерах не участвуют.

Они подошли к президенту. Он передал одному из них листок бумаги:

— Вернетесь — позвоните вот по этому телефону. Сергей Владиленович (Кириенко. — А. К.). Это руководитель компании «Росатом».

— Как зовут? — прошептал один из обладателей счастливого телефона.

— Сергей Вла-ди-ле-но-вич! — терпеливо выговорил господин Путин. — Позвоните… А теперь у меня вопрос: почему мы должны решать вопросы сбыта таким образом?…

Через несколько минут обоих предпринимателей можно было увидеть у выхода из зала заседаний. Сергей Кухтин сидел, прислонившись спиной к стене, с телефоном в руках, и, похоже, они решили не ждать возвращения в свои леса.

— Ну, че там? — нетерпеливо спрашивал его Сергей Тагмазьян.

— Ну все! — с усталым торжеством отвечал тот.

— Че все?!

— Решили!!!

— Дак че решили?

— Ну, Сергей Владиленович через час перезвонит…

— Ну че тогда не жить-то! — выдохнул Сергей Тагмазьян.

* * *

Владимир Путин отверг идею налоговых каникул для нового малого бизнеса: ее высказал глава «Опоры России» Александр Бречалов.

— По крайней мере на два года для нового бизнеса нужны преференции! — заявил он.

— Но я боюсь, — прокомментировал господин Путин, — что все малые предприятия будут создаваться на два года!

— А у нас теневой бизнес — 40 %! — сообщил господин Бречалов с определенным оживлением.

— И вы предлагаете его вообще освободить от налогов? — засмеялся господин Путин. — Ну, получат они преференции на два года, а потом у них будет новый бизнес — на родственников запишут, на одного, второго, четвертого… да, вообще-то предложение запредельное — льгота на всю сумму налога!

Замминистра финансов Сергей Шаталов не упустил возможности согласиться с президентом:

— Такое уже было в 90-х годах. Был такой эксперимент. И как только налоговые каникулы кончались, у этого бизнеса действительно начиналась новая оболочка. Но я хочу сказать о позитиве! Есть возможность получить преференции! Переходите на упрощенную схему налогообложения…

— Я считаю, — стоял на своем господин Бречалов, — что с 90-х годов уровень сознательности предпринимателей вырос!

— Да, — согласился президент. — Но и уровень мастерства вырос.

И уровень глумления над ними — тоже.

* * *

Владимир Путин начал задавать вопросы крупнейшим мировым бизнесменам. Он интересовался, есть ли в зале те, кто считает, что не нужно вообще никакого регулирования со стороны государства, и просил поднять руки тех, кто так считает.

Ни у кого рука не поднялась. Вышло, что все за регулирование экономики и бизнеса, хоть и гибкое. Вряд ли бизнесмены думали так на самом деле, но, проявив слабость в одном случае, тут же стали и дальше платить за нее.

— А тогда где заканчивается гибкость и начинается диктат государства? — Господин Путин делал бизнес жертвой его собственной нерешительности.

Президент России, видимо, имел в виду, что гибкость регулирования может очень долго не называться диктатом.

Тема свободы продолжала развиваться, причем в нужном господину Путину направлении. Один из российских бизнесменов, не поспешивший назваться, заявил, что офшоры являются естественным продолжением свободы бизнеса, и имеют право на жизнь, и играют позитивную роль в ней.

Владимир Путин поднял голову от бумаг, в которые было углубился.

— Нужен только солнечный свет, то есть прозрачность, луч дезинфекции в случае уклонения от налогов! — констатировал бизнесмен.