Умная, как цветок - Марта Кетро

И что? Оправдываться, соглашаться или, наоборот, спорить и вразумлять? Тут все зависит от того, философ вы или боец. Боец, наверное, полезет спасать друга и будет воевать за голову женщины с ее мужчиной. Я считаю, это зря. Как бы чудесно мы ни относились друг к другу, это ее жизнь. И пусть она проведет ее, как сможет, сама. Останутся ли они едины не только плотью, но и мозгом или обретут частичную автономность, – не наше дело. Не слушайте, что Толстой сказал – не все счастливые семьи похожи, – откуда ему знать со стороны, его-то брак не шибко удался. Каждая семья изобретает свой способ – это я вам изнутри говорю. А вы… а вы пройдите мимо и простите им их счастье, как сказал один идиот.

Как-то мы с девочками сидели в кафе, пили чай и больше ничего не хотели, и тут прибежала с работы еще одна наша подружка, голодная. Спросила себе целую тарелку чего-то с картошкой и стала красиво и невозможно аппетитно есть. Мы смотрели, смотрели, а потом быстрая Оксанка сказала то, что я медленно и тоскливо думала: «Ох, я тоже хочу». А та, доедая: «Только это не бери, очень невкусно».

– Но ты ТАК ешь!

– Я всегда так ем.

А теперь собственно наблюдение. Некоторые влюбленные женщины рассказывают о своих мужчинах так, что заочно тошнит. Вроде и глаза у нее сияют, и эпитеты самые лестные, но общая картинка вырисовывается – дурак дураком. Почему – не знаю. Но слушаешь и отчетливо понимаешь, отчего она будет несчастна, насколько сильно и через какой срок. С трудом подавляешь желание, дослушав дифирамбы, ласково сказать: «Прекрасный человек, прекрасный. Позвони мне через месяц, если что».

А другие так расскажут, что просто хватай и беги. Есть у меня одна знакомая, чьих мужчин я специально училась не хотеть. Потому что напредставляешь себе всякое, а потом приходит человек как человек. Или, что еще хуже, придет и правда понравится, и бродишь потом за ней, и ноешь «ну дааай поносить…». И хорошо, если не даст, потому что я опыты проводила – наблюдала тех же мужчин после того, как она их бросала. И всегда (всегда!) оказывалось, что птичка улетела, и ничего в нем интересного для меня больше нет.

Я думала, это мой детский «синдром младшенькой» вернулся: у меня в младенчестве аппетита не было, и я соглашалась есть только то, что крала из тарелки старшей сестры. Но тогда бы эта ерунда у меня со всеми происходила, а так есть еще и первый тип (когда тошнит).

И я склоняюсь к мысли, что все дело в подаче, в том, как они рассказывают. И сама на всякий случай стараюсь своих мужиков не рекламировать. Потому что не в ресторации мы, и другое блюдо никто себе не закажет, а полезет прямо в твою тарелку, руками…

Говорят, что, когда женщины долгое время живут в одном доме, у них синхронизируется менструальный цикл. Мне неизвестно, как оно на самом деле, но могу сказать, что с подругой, которую знаю много лет, у нас с некоторых пор запараллелилась личная жизнь. Случается у нее любовь до гроба – глядишь, через пару месяцев и у меня роман века настает. Додумывается она до очередной гендерной теории, а я чуть ли ни со второй фразы говорю: «Ага, и я тут недавно об этом написала…» Иногда обидно даже, когда прибегаешь «с горячим орехом новости во рту», а тебе с порога сообщают – «знаю-знаю».

Однажды у нас с нею закончились две любовные истории с мужчинами наших мечт, и мы собрались, чтобы поговорить об этом.

– Я тут имела удовольствие увидеть его новую телку.

– Забавно, я тоже на днях познакомилась – с его. В смысле, с нашей новой телкой, а не с вашей.

– Ну и?

– Ты про вашу расскажи.

– Я первая спросила.

– Ты первая начала рассказывать.

– Да чего там… Я в ужасе, она – никакая.

– Надеюсь, у нас разные телки, потому что наша – тоже.

Коротко говоря, когда ядовитый цветок моего сердца предъявил новую девушку, сразу вспомнилось словечко одной сибирской бабушки – «нихтошка». У нее нет лица, нет чувства юмора, она зануда. Дело даже не во внешности, а в приступе глубочайшей тоски и скуки, который наваливается в ее обществе – не только на меня, но и на независимых экспертов.

У подруги был несколько иной вариант, но и он вписывался в характеристику «никакая».

– Ужас в том, что это именно то, что он всегда хотел. Такая телка была у него до меня, теперь такая же после. Мне стыдно быть в их компании. Как я могла так вляпаться?! – и дальше она говорит о том, как обидно, когда тебя втягивают в унизительное соперничество. – Его на моих глазах клеили нереальные красотки, а он из всех выбрал самую неинтересную. Да он просто…

И тут я понимаю, что параллельность наших переживаний нарушена, потому что меня обуяли несколько иные чувства.

Мне тоже до чертиков горько, но я не испытываю претензий ни к нему, ни к «девушке», и единственная мысль – «Господи, до чего же я НЕ ТО, что ему нужно. У меня не было никаких шансов». То есть вектор прямо противоположный, и, как мне кажется, ход ее мыслей правее и жизнеспособнее. Идея «он дурак с жалкими вкусами» всяко полезнее, чем «я не гожусь в соперницы даже каракатице» или «я не годна ему».

В данном случае сохранять логику, объективность и здравый смысл – это красиво, но неполезно. Уж лучше быть ехидной, злоязычной, несправедливой, чем потупляться и скорбеть о собственных несовершенствах. Время раскаянья и анализа придет, но позже, а сейчас, по-горячему, проще и лучше говорить не «я не подхожу ему», а «он мне не подходит».

Нет смысла угрызаться, когда и без того тяжело.

Сегодня в «Охотном Ряду» видела чудной манекен – сидячий. Я так упорно пялилась, пытаясь понять дизайнерскую идею – кроя-то не видно толком, – что манекен смутился и завертел головой. Живой мальчик оказался, но не в моем вкусе, слишком сладенький.

Вообще, я люблю красавцев, сил нет, трепещу вся. С человеком средней физической одаренности могу позволить себе всякое, но вот чтобы разбиться сердцем – только об красавца. Коллекция у меня небольшая, но подобрана со вкусом, и долгими зимними вечерами я занимаюсь классификацией экспонатов. Можно делить красавцев по росту, цвету волос, возрасту и форме черепа, но я слишком постоянна в своих пристрастиях, поэтому кучка двадцатилетних блондинов у меня совсем маленькая, а тридцатилетние брюнеты, напротив, свалены грудой. Все они высокие, со скулами, запавшими щеками и в кудрях. Скука, одним словом. Поэтому я предпочитаю разбирать красавцев «не по внешностям, а по внутренностям». А изнутри они бывают двух типов (верю, что их больше, но в моей крошечной выборке всего два) – самовлюбленные и презирающие свою красоту.

К первому типу относятся мальчики, не уверенные в своей подлинности. Либо у них была очень яркая мама, либо в детстве они много болели и навеки усомнились в надежности тела… или красота им досталась не легко, а в результате работы над собой – понадобились физические нагрузки или пластические операции. И они все время помнят две фотографии «было»-«стало» и готовы глядеться в каждую ложку, чтобы ежеминутно убеждаться, что «было» нигде не вылезает. С ними просто, но не очень интересно. Во-первых, когда я смотрю в «сделанное» лицо, то какие бы толковые вещи оно ни произносило своими прекрасными устами, я на третьей минуте начинаю отвлекаться, потому что прикидываю: если мне закачать силикон в подбородок, это добавит моему имиджу значительности или стервозности? И надо ли извести складку между бровями, потому что сильные люди ни на чем до такой степени не сосредоточиваются, чтобы постоянно хмуриться. А во-вторых, они и от женщины ждут такой же безупречной ухоженности и уверены, что целлюлит – это не вторичный половой признак, а безобразие.