Джокер - Феликс Разумовский

Грейдер в этом месте делал крутой поворот, и Забелинупришлось затормозить так, что Оксану ощутимо мотнуло вперёд, а когда онавскинула глаза, то вмиг приросла к сиденью. На нустынной дороге перед машинойстоял дикий кабан.

Оксана непроизвольно вцепилась в ремень безопасности ипоймала себя на том, что прикидывает: перевернёт это чудище полуторатонную«Ниву» или не перевернёт?..

Светлая, точно выбеленная солнцем щетина, маленькие глазки,громадные загнутые клыки… Если бы за поворотом обнаружился террорист с базукойв руках, Варенцова испугалась бы меньше. Она обратила внимание на движениеЗабелина, только когда рядом хлопнула дверца. Оказывается, её начальник успелвыбраться из машины и уже шёл навстречу кабану, точно Дерсу Узала — к тигру,встреченному в дальневосточной тайге. Подсознательно она ждала отначальника шаманско-охотничьих увещеваний в адрес опасного зверя, носитуация разрешилась гораздо прозаичней и проще.

Остановившись на расстоянии, которое Оксана про себяквалифицировала как критическое, Забелин вдруг погрозил вепрю пальцем ипринялся за что-то строго ему выговаривать. Даже назидательно указал себе заплечо, туда, где в «Ниве» сидела безмолвная пассажирка… Что именно он говорил,Оксана слышала плоховато — стёкла в машине были подняты из-за пыли, — новид у кабана сделался определённо пристыженный. Вот он подался вперёд, ткнулсярозовым, неожиданно трогательным пятачком Забелину в руку — и, развернувшись,исчез в придорожных кустах.

— Ну, Николай Ильич… ну вы и даёте, — сказалаОксана вернувшемуся подполковнику и услышала в собственном голосе дрожь. Еёраспирало жгучее любопытство, но Забелин только хмыкнул — дескать,ерунда! — и не стал ничего объяснять.

«Кто знает, тот много не говорит…» — эхом отдалось у неё вголове…

Сверток к обители госбезопасности оказался самый что ни естьнеприметный, то-то Оксана вчера его и проскочила, совершенно не заметив. Но заповоротом обнаружился шлагбаум, а за ним — полоска идеального асфальта,выводившая к маленькому, очень чистому городку.

Местное УФСБ размещалось в старинной, сразу чувствуется,буржуйской усадьбе: эркер, лепнина, балконы, на крыльце — традиционные львы смячиками под лапой.

«Так вот куда их спёрли из парка Победы… — неудержалась Оксана. — А может, учитывая старину, их как раз отсюданационализировали?..»

Зато внутри всё было просто и деловито. Вахта, турникет,прапорщик с васильковым околышем, мраморная лестница. Длинный коридор, по ходукоторого Оксана успела со свежей силой возненавидеть свои туфли. Дверь,предбанник с молодцеватым капитаном и, наконец, святая святых — кабинетглавнокомандующего. Просторный, на удивление здорово отреставрированный. Что вэтой комнате было в буржуйские времена, оставалось только гадать. Может,спиритические сеансы устраивали, может, нюхали кокаин…

— Здравия желаю, товарищ полковник, — щелкнулапроклятыми лодочками Варенцова. — Представляюсь по случаю вступления вдолжность…

Хотела было уточнить — капитанскую, но не стала, никто невиноват в том, что она выпорола судью, а сейчас тихо радуется кондиционеру. Втяжеленном кителе и чёрных, в крупную сетку чулках. А что ещё прикажете кдурацким лодочкам надевать?..

— Здравствуйте, товарищи, — поздоровался сприбывшими Зеленцов, сдержанно кивнул, глянул Варенцовой на погоны,вздохнул. — Что ж, с прибытием. Осматривайтесь, обживайтесь, включайтесь вработу, а мы, — посмотрел он на Забелина, — всегда поможем,поддержим, подсобим. Верно, Николай Ильич?

— Так точно, товарищ полковник, — поддержалЗабелин. — У нас тут принято в случае чего руку протягивать, а не ногуподставлять. Коллектив проверенный, дружный…

Зеленцов кивнул и вдруг как-то по-фронтовому спросил:

— Вы кушали уже? У нас сегодня в столовой ботвинья. Безраковых шеек, конечно, но со льдом. Рекомендую.

Полковник, чувствуется, был дядька без особой харизмы, затонадёжный. Достаточно умный, чтобы сидеть на попе ровно и ждать первойгенеральской звезды, держась подальше от подробностей и коллизий. Ну, прислалиэкс-полковницу трудиться капитаном, значит, быть по сему. Посмотрим, как будет пахать,а всё прочее — не наше дело.

— Спасибо, Михаил Фомич, мы, пожалуй, у Колякинапообедаем, — вежливо отказался Забелин. — Во-первых, по пути, аво-вторых…

— Ну само собой, где уж нам тягаться сКолякиным, — улыбнулся Зеленцов и отпустил подчинённых. — Ладно,товарищи, ступайте, пополняйте калории. Завидую…

Вот так. Два часа в лодочках ради двух минут у начальства.

— Колякин, Колякин, что-то очень знакомое, ~ задумаласьОксана, идя обратно по длинному коридору. — Уж не тот ли это эмвэдэшник изавтобуса? Зэки, по-моему, души в нём не чают…

— Он самый, — ухмыльнулся Забелин. — Колякин— замначальника «Трёхи», а по совместительству — великий хозяйственник. Такиесвинарники у себя в зоне завёл — любо-дорого посмотреть. Беркширская порода,слышали про такую? Хряков племенных продаёт аж за границу, тушёнку делает, куркоптит, зэки расконвойные у него шастают по лесам да не только грибы с ягодами,ещё и чагу берёзовую для больницы промышляют. Онкологическое отделение унас, знаете, сильное…

«Ага, — мысленно кивнула Оксана. — В Сыктывкаре ипрочих местах, куда якобы ничего не долетало с Новой Земли, тоже, говорят…сильные…»

Майорское заведение, называвшееся «Вечерний звон», стоялочуть в сторонке от трассы, но подъездная дорожка с грейдера туда вела опять жекультурная, отменно заасфальтированная и даже обставленная по сторонамфонариками на солнечных батарейках. Сам ресторанчик оказался мастерскистилизован под лагерный барак. Унылое непотребство было продумано до самыхмелочей, даже обишрную парковку заботливо обнесли колючкой. Кстати, тачек напарковке, невзирая на дневное время, стояло предостаточно, да каких!

— Сливки общества, — вылезая из «Нивы»,прокомментировал Забелин. — Вон «Лексус» зама по строительству, вон «Мерс»нашего местного финансового бога, вон сотый «Крюзер» Паши Долгоноса, а напротивнего — «Мазда» Севы Тянитолкая. Кое-кто у нас тут, смотрю, ностальгиейстрадает…

Варенцова уже рассматривала надпись на фасаде, крупную, сподсветкой: «Эх, дайте в детство обратный билет — я сполна уплатил за свободу».

Каторжанский колорит внутри оказался и вовсе ядрёным. Прелив будённовках и шинелях с «разговорами» стилизованные под чоновцев вышибалы,халдеи прикидывались офицерами НКВД, из динамиков мягко наплывал задушевныйбаритон: «Владимирский централ, зла немерено…»

Забелина здесь явно знали, большинство посетителей при видеего отворачивались, некоторые, впрочем, кивали. На Варенцову же принялисьпялиться во все глаза, да так, что она в тысячный раз прокляла чёртовы чулки ине менее чёртовы туфли. На боевые ордена, что характерно, ни одна сволочь непосмотрела.