Дочь короля - Вонда Нил Макинтайр

– Вы, двое, обложите тело льдом, а лед присыпьте опилками. Остальные принесите из повозок оборудование отца де ла Круа.

Они повиновались, стараясь как можно реже прикасаться к морской твари: от нее исходил резкий запах противогнилостного раствора и смрад разложения.

«Иву придется поспешить со вскрытием, – сказала себе Мари-Жозеф. – Иначе будет препарировать скелет с остатками сгнившей плоти».

Мари-Жозеф привыкла к таким запахам за годы, что она ассистировала брату в экспериментах и исследованиях. И словно бы не ощущала зловония. А вот рабочие старались не дышать глубоко и время от времени с несчастным видом бросали испуганные взгляды на Ива и ванну, в которой стонала морская тварь.

Рабочие рассыпали на лабораторном столе поглощающие запах опилки.

– Лед нужно приносить каждый день, – напомнила Мари-Жозеф. – Не забывайте, это очень важно!

Один из рабочих поклонился:

– Да, мамзель. Месье де Кретьен уже об этом распорядился.

– Можете идти.

Они наперегонки бросились прочь из шатра, не в силах выносить смрад мертвой морской твари и стоны живой. Мари-Жозеф придвинулась ближе, привлеченная печальной песней русалки. Рабочие Ива наклонили ванну к краю помоста, зачерпнув воду. Мари-Жозеф кинулась к фонтану:

– Ив, дай посмотреть…

Когда Ив распустил тугие узлы на парусине, ночь огласил скрежет и скрип водяных насосов. В трубах фонтана что-то забурлило, заворчало, а потом из него хлынула вода. Прозрачные струи взметнулись над фонтаном Аполлона, словно в воздухе выросли королевские лилии. Средняя струя поднялась на такую высоту, что обрызгала потолок шатра. Брызги звенящим дождем упали на колесницу Аполлона, зарябили по поверхности бассейна, залили морскую тварь. Пронзительно закричав, она забилась, колотя Ива раздвоенным хвостом. Ив отшатнулся:

– Выключите фонтан!

Тварь с рычанием пыталась выбраться из ванны. Ив отпрянул, увертываясь от зубов, когтей и хвоста. Рабочие кинулись выполнять его приказание.

Тварь тяжело соскользнула в воду, совершив побег и оказавшись в новой тюрьме – в фонтане Аполлона.

Мари-Жозеф схватила Ива за руку. Набежавшая волна растеклась вокруг подошв сапог Ива, словно он шел по воде. Полы его рясы намокли.

«Мой брат шествует по водам, – с улыбкой подумала Мари-Жозеф, – пора бы ему научиться не мочить при этом одежду!»

Струи фонтанов взмыли чуть ли не под самый потолок шатра, потом забили вполовину первоначальной высоты, потом забурлили в соплах. Королевская лилия увяла. Скрип насосов внезапно умолк. Ни рябь, ни даже пузырьки не нарушали теперь глади бассейна.

Ив отер лицо рукавом. Мари-Жозеф стояла на две ступеньки выше и почти сравнялась с ним ростом. Она положила руку ему на плечо.

– Ты осуществил свою мечту, – сказала она.

– Надеюсь, что да.

Мари-Жозеф, наклонившись, стала вглядываться в поверхность бассейна. На дне его затаилась какая-то смутная тень, скрываемая отражением свечей в воде.

– Пока она жива, – произнес Ив, – но сколько проживет…

Он обеспокоенно замолчал.

– Даже если совсем недолго – ничего страшного, – успокоила его Мари-Жозеф. – Я хочу ее увидеть! Позови ее!

– Она не откликнется. Это же неразумная тварь, она меня не поймет.

– Мой кот меня понимает, – похвасталась Мари-Жозеф. – Неужели ты не мог научить ее, за столько-то недель, в море все равно делать нечего!

– У меня не было времени ее дрессировать, – нахмурился Ив. – Она отказывалась есть, мне пришлось кормить ее насильно! – Он сложил руки на груди, гневно воззрившись на прозрачную воду. Морская тварь покачивалась в воде, безмолвная, притихшая. – Однако я исполнил желание его величества. Сделал то, что не удавалось никому за последние четыреста лет. Я поймал русалку и живой доставил ее на сушу.

Мари-Жозеф склонилась ближе к воде, пытаясь разглядеть морскую тварь. Тело у нее оказалось длинное, куда длиннее и стройнее, чем у дельфинов, резвившихся у берегов Мартиники. Вокруг ее головы клубились под водой спутанные волосы.

– Слыханное ли дело – рыба с волосами! – воскликнула она.

– Она не рыба, – возразил Ив. – Она дышит воздухом. Если она не вынырнет подышать…

Он отошел по настилу от края бассейна и спустился на землю. Мари-Жозеф осталась, не сводя глаз с пленницы.

Морская тварь в ответ уставилась на нее горящими, жутковатыми глазами, в которых отражался свет, и развела руками, показав снабженные плавательными перепонками кисти.

На нее упала тень Ива. Она отплыла на дно бассейна, прикрыв золотистые глаза. Ив стиснул стрекало.

– Пусть только попробует у меня утонуть.

Он уколол русалку, надеясь, что она зашевелится, чтобы избежать боли.

– А ну, плыви! Проклятье, давай всплывай!

Ее волосы в воде напоминали раскрытый веер. Плавники раздвоенного хвоста дрогнули. Тварь поежилась.

– Хватит, ты же ее пугаешь, ей больно!

Мари-Жозеф стала на колени на краю помоста и опустила руки в воду:

– Иди сюда, не бойся!

И тут перепончатые пальцы морской твари сомкнулись вокруг ее запястий, она кожей ощутила их жар. Острые, точно лезвия ножей, когти прикоснулись к ее рукам, но не вонзились.

Морская тварь увлекла ее на дно бассейна.

Ив закричал и стал колоть русалку стрекалом. Тварь чуть-чуть отплыла, чтобы он не мог до нее дотянуться. Мари-Жозеф, промокшая до нитки, попыталась подняться на ноги, задыхаясь и кашляя. В холодной воде ее юбки всплыли, как лепестки водяной лилии. Она тщетно их одергивала. Нижняя юбка, потерявшая форму, прилипла к ногам, ткань, сделавшаяся жесткой, царапала кожу.

– Скорее, держись за руку…

– Нет, постой…

Морская тварь проскользнула мимо нее, спасаясь бегством, но потом повернула назад, и Мари-Жозеф ощутила под водой прикосновение ее голоса.

– Не пугай ее больше…

Она протянула руку по направлению к русалке:

– Ну плыви ко мне, ну пожалуйста…

– Осторожно, это злобное, свирепое животное…

– Да ты же напугал ее до смерти…

Морская тварь словно дотронулась голосом до кончиков ее пальцев и запела. Трели русалки сплетались над поверхностью воды, словно сгущающиеся клубы тумана. Медленно-медленно, почти не шевеля раздвоенным хвостом, точно неживая, морская тварь подплыла к Мари-Жозеф.

– Русалочка, хорошенькая русалочка, вот и умница…

– Его величество будет здесь с минуты на минуту, – раздался голос графа Люсьена.

Мари-Жозеф ошеломленно оглянулась. Граф Люсьен стоял у края бассейна. Он незаметно и бесшумно вступил в шатер, пересек лабораторный помост и вошел в клетку. Ив остался внизу, на помосте, вровень с водой, а граф Люсьен наверху, на краю фонтана; так они стояли лицом к лицу.