Формулы языковых мутаций - Светлана Владимировна Марковская

И постепенно завоеватели тоже перенимают этот язык. Чаще всего шло как раз смешение или скрещивание языков. Так появлялись билингвы: слова, которые несли в себе два корня с одним и тем же значением.

Проблемой является то, почему некоторые слова подвергаются мутации, другие, фонетически с ними схожие — нет. Возможно, более устойчивые слова являются старыми заимствованиями: посмотрите, как ведут себя в русском языке какие-нибудь «кафе» и «кенгуру». Чаще всего для того, чтобы мутация совершилась, нужно, чтобы согласные оказались палатализованы. Но из-за подвижности гласных этот факт не всегда можно обнаружить и доказать.

Проблемой является и многообразие возможных мутаций. Помните детскую игру в слова, где нужно за несколько ходов превратить козу в волка? Следуя приведенным нами формулам, можно почти без ограничений трансформировать корни слов. Но здравый смысл подсказывает, что это может оказаться лишь пустым жонглированием. Как и в антропологии, каждый переход нужно доказывать, приводя факты из лексики живых и мертвых языков. Для того, чтобы переходы совершились, нужны весомые причины.

Мы предполагаем, что сложные носовые звуки, которые отчасти транскрибируются как [mb], [nd], [ng], существовали в праязыке. Именно это позволяет осуществиться переходам m > n, m > b, n > d, d > g. Скорее всего, существовал также звук r[l], который делал возможным переход r > l.

Мы предполагаем, что первым языком был язык «сильный», с согласными полного смыкания, которые могли также произноситься диффузно. Возможно, такие звуки были противопоставлены друг другу: d — dh, t — th, но, может быть, щелевые звуки закрепились позже как результат освоения праязыка племенами с менее развитой артикуляцией.

Если первый язк был иератическим, то, согласно трехчастному делению мира на небесный, земной и прдземный, этому праязыку соответствовали гласные переднего ряда и переднеязчные согласные. Переход к среднеязычным и заднеязычнным в таком случае означал переход к использованию языка в качестве средства повседневного общения.

Между горловым [р], привычным нам вибрантом [р] и [r] английского, французского языка существует огромная разница. Лишь по недоразумению они обозначаются одной буквой. Английское [r] близко к придыхательной [h] и может быть ею заменяться. Именно это делает возможным переход r > h, а затем утрату этого слабого звука: r > h > (-). Русское р близко к латеральному [л] и поэтому легко в него переходит: r > l. Горловые, гортанные звуки с трудом транскрибируются в привычной нам системе. ИЕ языки построены в основном на системе согласных переднеязычных и среднеязычных. Все шипящие в русском языке можно восстановить до исходных звуков (они результат мутации), но проблема в том, что звуки эти могут получаться разными путями: g, d > ʒ; s, r, h > ʃ. Было бы заманчиво связать каждую мутацию с определенными племенами или географическим регионом. Но такая корреляция если и просматривается, то лишь на самом приблизительном уровне. Так, в латинском языке регулярно p > k, p > f, в испанском f > h, албанском l > h, хотя некоторые древние корни сохранились без изменения. В русском языке, несмотря на регулярный переход от переднеязычных к заднеязычным, например, m > g (moro — гора), много корней сохранилось в первоначальном виде. Проследим судьбу корня с значением «огонь» (мы его видим в словах Марс, марево).

В латинском: утрата начального звука (uro) или мена m > f (flame);

в греческом m > p (piro, огонь);

в санскрите f > t (tara, звезда);

в финноугорских t > s (тол, сал, огонь) в русском отсюда же свет (сал > сав > свет);

в тюркских p > k (керим = горячий), или k > (-) (алев = пламя).

Мы видим, что скачок от переднеязычных к заднеязычным p > k происходит уже на уровне греческого языка. А вот переход от [к] к шипящим свойствен преимущественно тюркским языкам. Впрочем, уже в языке хеттов и шумеров можно проследить мену p > k, что заставляет сдвинуть предполагаемый момент распада праязыка далеко в прошлое.

4.2. Проблема начальной гласной

Еще одна проблема — это проблема начальной гласной. В предполагаемой нами системе языка слог из одной гласной не должен существовать. В семитских языках такая гласная могла бы оказаться аффиксом, детерминативом, и относиться к следующему слогу. В ИЕ языках есть много приставок и предлогов с устройством VC: ab, of, из, от и пр. В санскрите приставка а- указывает на отрицание качества. Сами такие служебные морфемы происходят от полнозначных старых слов и чаще всего усечены.

С другой стороны, гласная в начале слова может возникнуть в результате отпадения начальной согласной. Так часто исчезает начальная [m]:

moro — урал (гора, мар.), муррь — уро;

начальная [h]: homo — ом;

начальная [l]: лумь (лес, эвенк.) — улу (дерево, там же); албанскому lepuri (кролик) соответствует молдавское епуре (то же).

Очень часто на месте исчезнувшей согласной оказывается йот: manusha — уноша — юноша; мурава — herba — ярбэ; марево — ar — яркий. Имя Мимир (великан в скандинавской «Эдде») фонетически соотносится с Мума (лесная волшебница в молдавском фольклоре), Йима (первочеловек) и Яма (бог смерти) индийского пантеона.

В иврите частица le- отличает инфинитив глагола. При утрате понимания ее роли согласная также могла исчезнуть.

В тюркских языках приставок нет. Следственно, открытая гласная либо вставлена позже (как считают тюркологи, для усиления начального слога), либо является результатом утери согласной, либо следом старой флективной системы. Возьмем слово арака (водка). Корень уро здесь просматривается (уро — растение в эвенкийском, улэн — трава в башкирском, илач — лекарство в турецком языке). Значит, в начале слова была согласная [m]. Выстраиваем цепочку: марака — морс — молоко (в значении питья) — мулг (доить на молдавском) — эль (пиво) — арака — ракиу (водка на молд.). Таким образом, начальная гласная не является добавленной, наоборот, предшествующая ей согласная была утрачена. Иногда, правда, исходная форма не так очевидна:

алан (участок, поле, тур.) — лан (поле, молд.);

агыз (рот, тур.) — гурэ (рот, молд.);

акар (текучий, тур.) — курже (течь, молд.);

атеш (пламя, тур.) — dag (огонь, лит.);

акыл (ум, тур.) — clever (анг. умный, буквально — головастый, от греческого cara, голова);

илачи (лекарство, эвенк.) — ляк (то же, молд.);

эгри (косой, кривой, тур.) — криво;

экши (кислый, тур.) — кислый.

Во всех приведенных примерах складывается впечатление, что гласная добавлена к заимствованному слову, чтобы адаптировать его к нормам родного языка. Действительно, в тюркских языках слова не могли начинаться с согласной «р» и некоторых других.

В этой связи можно вспомнить, что тюрки и некоторые другие