Проект Зен - Василий Горъ

Сарказм, прозвучавший в голосе Сэма Дилэйни в последней фразе, заставил Лэрри заинтересованно податься вперед.

– Только вот для того, чтобы быть «умнее», требовалось вкладывать в учебу и время, и душу. А озлобившийся юноша тратил их на осуществление безумных идей, возникающих в его воспаленном мозгу. И это отнюдь не художественное преувеличение: к примеру, для того, чтобы «наказать» одноклассницу, отвергшую его ухаживания, и при этом не загреметь в тюрьму, Шон почти полгода изучал программирование и штудировал отцовские архивы. В результате, изнасиловав девушку в извращенной форме, он снова избежал каких-либо негативных последствий! Как? Да очень просто – «оказалось», что жертва была завсегдатаем сайтов для любителей БДСМ! Причем в ее компьютере «хранилось» порядка полутора тысяч роликов соответствующей направленности, а на сервере домашней СКН имелись акустические файлы, в которых она вынуждала партнеров быть с ней предельно жестокими…

Ссылки, предлагающие ознакомиться с материалами расследования этого этапа жизни Мясника из Нью-Лорейна и с рассказом о дальнейшей судьбе этой его одноклассницы, Лэрри смотреть не захотела. Поэтому проигнорировала предложенные файлы и продолжила слушать повествование:

– Закончив Lake Tahoe School, Шон Лоу подал документы в Юридическую Академию Доусона, сдал экзаменационные тесты и… недобрал каких-то четыре балла! Четыре балла из шестнадцати тысяч четырехсот семнадцати, требовавшихся для поступления…

«Полюбовавшись» на желваки, игравшие на багровом от бешенства лице Лоу-младшего, спускающегося по ступенькам экзаменационного корпуса Академии, Лэрри вдруг поняла, что устала от подробностей. Поэтому переключила воспроизведение в серф-режим и стала просматривать названия имеющихся блоков.

Забавно, но даже в таком режиме просмотр жизни Мясника получился довольно информативным. Вероятнее всего, потому, что названия блоков типа «Полуторамесячный запой», «Авария, чуть было не ставшая последней» или «Драка в отделении реабилитации» не оставляли простора для фантазии.

Годы учебы в Полицейской Академии и первые шесть лет службы девушка просмотрела именно в этом режиме. И остановила мелькающее изображение только тогда, когда наткнулась взглядом на знакомую фамилию:

– Следствие установило, что четырнадцатого сентября две тысячи двести двадцать шестого года Луиза, младшая дочь Тери Дженкинс, двадцативосьмилетней официантки с окраины Нью-Лорейна, решила прогулять школу. Помахав ручкой флаеру матери, девочка вошла в двери лифта общественной стоянки и… вышла не на четвертом, а на первом этаже небоскреба. Пластиковая карточка с четырнадцатью кредитами, выменянная у подружки на замысловатую заколку в виде экзотической бабочки, грела ей и руку, и душу. А призывно распахнутые двери кондитерского магазина «World of Sweets» на другой стороне Линкольн-авеню казались входом в сказочный «Мир Шоколадного Полдня». Постояв на тротуаре минуты полторы, девочка шагнула было вправо, но сразу же остановилась: по направлению к ней, забавно переваливаясь из стороны в сторону и не обращая внимания на машины, прямо через дорогу несся улыбающийся медвежонок Чоко. Голограмма, изображающая оживший логотип компании-производителя шоколадных конфет, выглядела настолько красочной и реальной, что девочка мгновенно забыла про окружающий мир и рванула навстречу. Трагедии не произошло – искин городской СУВД вовремя среагировал на сигнал контрольных датчиков, и серо-стальная спортивная «Brezza», неторопливо плывшая параллельно тротуару, воткнулась передним обтекателем в вынырнувший из проезжей части стальной парковочный столбик.

– Казалось бы, тут все предельно ясно, не так ли? — иронично поинтересовался журналист. – В погоне за сверхприбылями управляющий этого магазина нарушил сразу шесть основополагающих правил использования динамических рекламных голограмм с обратной связью и, соответственно, должен был возместить материальный ущерб владельцам пострадавшего флаера и моральный – насмерть перепуганному ребенку. Увы, в той, трагической реальности на место происшествия прибыл сержант Шон Лоу. Который, разобравшись с обстоятельствами дела, решил отвезти девочку домой. По своему обыкновению, не став уведомлять хозяйку квартиры о планируемом визите…

Фраза «по своему обыкновению» царапнула слух, поэтому Лэрри поставила было воспроизведение на паузу, но потом сообразила, что привычки, приобретенные сержантом в процессе взросления, были подробно описаны в пропущенных ею блоках журналистского расследования.

– Тери Дженкинс, накануне работавшая в вечернюю смену и потому явившаяся домой в четыре пятнадцать утра, только-только провалилась в сон. Поэтому, услышав дверной звонок, не поняла, что облачена лишь в полупрозрачную ночную рубашку. Освещение в лифтовом холле этажа было достаточно ярким, чтобы продемонстрировать Мяснику прелести молодой женщины, и у Шона Лоу начались провалы в памяти. «О чем он забыл?» – спросите вы? Да о самой малости: о нематериальной, а поэтому абсолютно несущественной вещи – голограмме, выманившей ребенка на дорогу! По его версии, Луиза бросилась под флаер сама. Ибо страстно желала потратить свои четырнадцать кредитов еще до начала первого урока и не видела ничего, кроме двери в магазин. Само собой, такая трактовка меняла все. Поэтому, когда Мясник показал потрясенной женщине чуть отредактированные записи камер наружного наблюдения и озвучил приблизительную стоимость ремонта поврежденного флаера, она села на пол прямо там, где стояла. И заплакала, ибо такого количества денег у нее просто не было. Надо ли говорить, что Шон «вник в суть проблемы» и предложил «пусть и незаконную», но помощь?

«С прелюдией все понятно…» – остановив показ, брезгливо поморщилась Лэрри и, просмотрев заголовки следующих блоков, наткнулась взглядом на ярко-красный мигающий прямоугольник со словами «Отчеты об эксгумациях». Слово «эксгумация» показалось смутно знакомым, поэтому девушка ткнула в ссылку, быстренько промотала всю говорильню и первые пару минут сопроводительного ролика, нажала на начало просмотра и… выскочив из-за стола, сломя голову бросилась в туалет…

…Акустическая система типового «пенала», принадлежащего мастеру-наладчику восьмой категории Доновану Грейвзу, разродилась дребезжащим звонком древнего механического будильника ровно в двадцать два пятнадцать. Омерзительно-громкий звук с легкостью проник через тонкие пластобетонные перегородки, отделяющие квартиру от соседних. И вызвал вполне понятную реакцию: кто-то из соседей, проживающих справа, обложил владельца однокомнатной конуры многоэтажным матом, сосед слева в сердцах залепил в стену чем-то тяжелым, а снизу, из-под тоненького искусственного ковра, раздался истошный женский визг:

– Донни, придурок, выруби эту дрянь, я детей укладываю!!!

Грейвз не отреагировал. Поскольку лежал на узенькой кровати, невидящим взглядом уставился в потолок и изредка пускал слюни. Пришлось среагировать мне – протянуть руку и ткнуть пальцем в затертое до дыр поле соответствующего сенсора.

Душераздирающий звуковой сигнал, способный вызвать зубовный скрежет даже у глухонемого, тут же оборвался, а донельзя примитивный искин «пенала» продолжил запрограммированные действия – зажег плафон над входной дверью, включил автоматическую кофеварку и откинул приемное окошко ЦСД.