Обжалованию не подлежит - Анатолий Галкин

Муромцев прислушался. Ему показалось, что слева зазвучали голоса. Но Кузькин только пожал плечами – он ничего не слышал… Но вдруг именно там, именно слева хлестко щелкнул тихий выстрел. Глушитель делал этот звук неопределенным – его можно было принять и за треск сухой ветки, и за пощечину…

Сыщики бросились на выстрел, и только Альбина осталась ждать прихода «топтунов» – сотрудников наружного наблюдения…

Муромцев с Кузькиным могли бы догнать убийцу. Они видели, как он лезет на высокий кладбищенский забор по приставной лестнице-стремянке… Они бежали в сторону этой фигуры, но чуть не споткнулись о тело человека в бежевой куртке. Оно лежало поперек дорожки и жалобно ныло что-то невнятное. Ну, типа: «Помогите, спасите, умираю»…

Если бы это был труп, то можно было бы спокойно перепрыгнуть и продолжать погоню. Но с раненым сыщики задержались… Всего-то на две-три секунды. Но за это время силуэт убийцы успел подтянуть стремянку и перекинуть ее за забор. А потом он и сам спрыгнул на ту сторону…

Пока Кузькин вызывал медиков, Павел подбежал к трехметровой бетонной преграде… И сразу стало ясно, что дальнейшая погоня отменяется.

Можно, конечно, подозвать Кузькина, взобраться ему на плечи, подтянуться и перевалиться через забор. Но на это уйдет минута в лучшем случае… А за забором бурлила городская жизнь – позвякивал трамвай, шуршали шинами машины. И где-то совсем рядом располагался рынок и станция метро… Кого тут искать? Солнце било в глаза, и Муромцев видел на заборе лишь фигуру, лишь силуэт невнятного вида…

* * *

Кузькин умел рассуждать просто, но точно… Они с Муромцевым остановили машину в тихом переулке, отъехав всего километр от кладбища.

– Давай спорить, Паша – там, на заборе сидел Иван, убийца Бакуниной.

– Не спорю!

– Тогда предлагаю пари! Сейчас нашему раненому делают операцию. Так? Какую пулю из него извлекут?

– Не умничай, Кузькин! Коту понятно, если стрелял Иван, то на пуле написано «Месть»… Кстати, я взглянул на паспорт этого мужика – Игорь Котенков, пятьдесят лет, прописан в Шадринске.

– Все понятно, Паша! Киллер Иван выполнил заказ по Бакуниной, а заказчик Котенков отказался платить. Тогда Иван и его…

– Может быть… Я, Лев, очень боюсь за Котенкова. Если киллер рискнул стрелять на кладбище, то он его и в больнице достанет. Надо успеть его допросить… Едем! Его куда повезли?

– На Пироговку…

– Рана у него, похоже, не сложная… Проведем допрос и ты, Лев, останешься его сторожить.

– Надолго?

– До утра!

* * *

Рана действительно оказалась не очень сложной. Пуля ударилась в бумажник, скользнула по ребру и застряла под кожей на плече… Врач наложил несколько швов и сообщил сыщикам, что послезавтра готов отпустить пациента… Потом хирург торжественно показал пулю.

– Думаю, что это очень вас заинтересует. Конец смылся, а вот тут читаются первые буквы – «М» и еще что-то…

– Спасибо, доктор! Это слово «Месть».

– Очень интересно… Получается, что мой больной уже не первая жертва этого «серийного мстителя»?.. И за что он им мстит?

– Если бы мы знали!

– Да… Как гласит народная мудрость: «Знал бы прикуп – жил бы в Сочи».

Допросить Котенкова удалось лишь через час. Все это время пациент стонал, отходя от легкого наркоза.

Первым делом Игорь Сергеевич попросил сто грамм коньяка. Это был гнусный ультиматум! Без глотка алкоголя он не будет отвечать на вопросы… Поскольку врача в палате не было, добрый Кузькин открыл свой кейс и вытащил блестящую плоскую флягу.

После трех глотков больной совсем ожил.

– Слушаю вас!.. Вы из Прокуратуры?

– Не совсем, но очень близко… Мы – сыщики. Мы расследуем дело об убийстве Аллы Бакуниной. А теперь еще и дело о покушении на вас.

Муромцев незаметно вытащил лист бумаги, на котором было несколько строк, написанных печатными буквами, и рисунок – схема кладбища. Эта мятая записка еще недавно лежала в кармане бежевой куртки… Жестом фокусника Павел взмахнул правой рукой над кроватью.

– Что это такое, гражданин Котенков? Отвечать быстро!

– Это?.. Это письмо. Оно было в конверте. При входе на кладбище мне его дал мальчик. Сказал, что дядя попросил.

– А почему это вам?

– Так все очень просто… Я, уважаемые сыщики – писатель. Я известная личность в Шадринске. Меня там каждая собака знает. Я – юрист, бывший судья.

– Вы не ответили на вопрос!.. Почему он написал письмо вам?

– Не знаю!.. Вчера вечером я выступал в телестудии Шадринска. Я поклялся, что найду убийц Аллы!.. И потом сразу выехал в Москву… Вы посмотрите на записку! «Приходите. Я расскажу тайну смерти Бакуниной»… Мне показалось, что кто-то хочет мне помочь…

– Вы его видели, Игорь Сергеевич?

– Нет… Только тень за кустами. Я окликнул пару раз. Он вышел и сразу «Бах»!.. А потом удар, боль и темнота.

– Почему темнота?

– Я зажмурился!

* * *

Шадринск оказался вполне приличным городом. На центральной площади сохранился пятиглавый собор. В маленьком сквере, спиной к церкви – бронзовый Ильич на постаменте. Рукой он указывал в светлое будущее – в пятиэтажку, в бетонную коробку со множеством окон… Когда-то это был Горком, а сейчас Мэрия славного города Шадринска.

На Соборную площадь выходило сразу шесть улиц. И в начале одной из них стояло здание в четыре этажа. Теперь этот дом занимала гостиница «Алмаз», но казалось, что в начале двадцатого века этот дворец строили для других целей. На фасаде, в холле и в номере в глаза лезли фривольные барельефы – Психеи, Амуры и разные другие Купидоны.

Возле стола администратора назревал маленький скандал… Ирина и Вадим поставили свои чемоданы и решили переждать.

Человек в мятом костюме настойчиво добивался номера «Люкс». Или, в крайнем случае – «Полулюкс»… Проситель явно не был хамом, и администратор стандартными фразами отбивала атаки. В конце концов, клиент выдохся и отошел от стола, собираясь с силами для нового наступления… Вадим Хилькевич встал, взял у Ирины паспорт и подошел к «хозяйке гостиницы».

– Здравствуйте… Хилькевич моя фамилия.

– Для нас зарезервирован «Люкс»…

Администраторша начала улыбаться и суетиться. Этот номер был в гостинице один, и распоряжался им лично мэр. А значит, что приехавшие – не просто люди, а ВИП-персоны!.. Хозяйка шустро оформляла постояльцев, а неизвестный в мятом костюме притаился за колонной и прислушивался.

Номер был действительно шикарный. Три комнаты, мебель под Людовика 16, хрустальные люстры и старинные медные краны в огромной ванной… Странно, но горячая вода в гостинице была!