Обжалованию не подлежит - Анатолий Галкин

Наконец ключ провернулся, дверь распахнулась, и в коридор выскочил Лев Кузькин – босой, в трусах и с пистолетом… И в своей спешке он был прав! Натянуть брюки – пять секунд, но тогда бы сыщик не успел заметить в конце коридора спину убегающего Ивана… А так – успел!

Кузькин бежал по следам киллера, отставая на десять-пятнадцать секунд. Он бежал, своим видом распугивая сонных сестер с других этажей… Бежал, пока не уперся в дверь, за которой скрылся киллер.

Это было где-то в подвале… Лев четко слышал, что за дверью кто-то скрипит и скрежещет. Он направил пистолет в сторону хилого замка и выстрелил!.. Потом – еще! Еще! Еще!..

После пятой пули замок не выдержал…

Это был склад грязного белья. Часть его была свалена в куче, а часть упакована в мешки… Кузькин понял, что мешки периодически вывозят, выгружая их через люк, который сейчас настежь открыт.

Лев подошел к стене, забрался на три ступеньки и выглянул наружу… Сверху беззвездное московское небо. Справа – заросли больничного парка, а слева – забор, за которым взвыл двигатель какой-то иномарки. Машина сорвалась с места и понеслась по ночному городу.

Через десять секунд звук мотора затих… Кузькин был уверен, что за рулем ночного гонщика был Иван, а значит и догонять его бесполезно… Можно было объявить план «Перехват», но кого перехватывать? Нет ни цвета машины, ни марки, ни номера…

Лев услышал сзади звук шагов и скрип разбитой им двери…Он обернулся.

Вошла Наташа. В одно руке она держала старые туфли Кузькина, а в другой – его же брюки…

* * *

У Муромцева была странная манера вести совещания. Трудно было понять – когда он шутит, а когда говорит серьезно… Именно поэтому он мог устроить опытному Льву Кузькину выволочку, указывая на его непрофессионализм.

– Ну и как же это понимать, товарищ майор?.. Позор! Для всей нашей службы – пятно!.. Упустил, Лев, киллера?

– Да, тут я упустил… А ты скажи, Паша, кто злодея на кладбище проворонил?

– Вот тут мы вместе оплошали… Значит так! Завтра Котенков на своей машине собирается ехать в Шадринск.

– Боится в Москве оставаться?

– Да, боится… И здесь он прав! Но дело в другом. Покушение на Котенкова явно показывает, что концы ведут в Шадринск…

– Послушай, Паша, а может мне сопроводить Котенкова. Вдруг его по дороге шлепнут?

– Мысль очень правильная! Только сопровождать клиента поеду я… А ты, брат Кузькин, завершай проверки в Москве и через пару дней подгребай к нам в Шадринск… Я нюхом чую, что там крупная заварушка может начаться.

* * *

Профессор Бэр оказался мужчиной стеснительным и стыдливым. Мало того, что он не мог смотреть Ирине в глаза, он извинялся перед ней при каждом удобном случае. И тогда при их первом знакомстве в номере «Люкс», и в холле гостиницы «Алмаз», и в салоне черной «Волги», которая везла всю компанию на место раскопок, на озеро Круглое…

Два часа, которые прошли после приезда в Шадринск, оказались очень результативными. И не только из-за эпизода с Эдуардом Бэром…

Не успела Ирина одеться и выслушать извинения профессора, как в номер позвонил полковник Малько – это местный начальник УВД. По каким-то каналам ему сообщили, что генерал Вершков из Кремля просил содействовать паре сыщиков из Москвы… Первым подарком Павла Ивановича была черная служебная «Волга», прикрепленная на все время командировки.

Потом Багрова придумала оригинальный способ для установления контакта с корреспондентом Рихардом Зорким. Она позвонила Главному редактору шадринского «Народного дела», представилась академиком и сообщила, что вместе с профессором Бэром готова дать газете эксклюзивное интервью об уникальных раскопках на Круглом озере. И это при одном условии – редакция должна прислать известного журналиста Зоркого… Примитивно, но сработало. Через сорок минут лохматый Рихард был около гостиницы.

По пути на озеро Круглое каждый занимался своим делом. Рихард пытался наладить диктофон, Хилькевич обозревал окрестности, Ирина наблюдала за журналистом, а профессор пытался рассказать что-то о курганах. При этом он сбивался и успел три раза извиниться перед Багровой.

– Так сегодня неудобно получилось… Ирочка, я просто чувствую себя хамом. Простите меня, ради бога!.. Вы вполне могли принять за маньяка… Товарищ журналист, в вашем милом Шадринске были когда-нибудь настоящие маньяки?

– Были, профессор… Но всего один раз, и очень давно. Это было двадцать лет назад.

Багровой показалось, что Рихард слишком серьезно воспринял вопрос профессора. Так, будто это касалось его самого или его близких.

Озеро и действительно было круглым. Как огромная цирковая арена или фонтан… Студенты галдели на курганах вдали от домиков, в одном из которых жил Эдуард Бэр. А в соседнем щитовом сарайчике профессор поселил Ирину с Вадимом.

Новоселье заняло пять минут, а потом Багрова утащила журналиста к воде, где на широких мостках, построенных для рыбалки стояла скамейка… Рядом с берегом не было очень глубоко. Было видно песчаное дно, крупные ракушки-перловицы и водоросли, которые красиво колыхались. Всё сверкало, переливалось, манило… Правильно говорят, что можно бесконечно смотреть на воду, на огонь, на бегущие облака. И при этом человек становится душевнее, добрее и разговорчивей.

– Красивые здесь места, Рихард. Да и сам Шадринск – приятный город… Вот только вы нас маньяком испугали.

– Не бойтесь, Ирина. Это давно было… Я тогда маленьким мальчиком был. Сам бы не вспомнил. Да вот последние события напомнили.

– Вы про убийство Бакуниной? Оно как-то связано с этим маньяком.

– Да… Но как вы догадались?.. Я понял, Ирина! Вы – сыщики. И прислал вас генерал Вершков… Это правда?

– Правда!.. А сюда на озеро я вас заманила, чтоб спокойно поговорить о ваших подозрениях.

– Подозрения есть! И не у меня, а у моей бабушки. Она лучше помнит то время… Ирина, у вас есть диктофон?

– Есть.

– Включайте!

– Он давно включен…

– Ясно!.. Да, со спецслужбами шутки плохи… Тогда, Ирина, слушайте…

В рассказе Рихарда было много любопытного, но не было главного. Не было доказательств и прямых улик против кого-нибудь…

Дело было так… Двадцать лет назад в Шадринске произошло убийство десятиклассницы. Преступление гнусное и грязное! Но следов осталось очень мало. И милиция взялась за дело без энтузиазма. Они думали, что город пошумит немного и успокоится… А через десять дней нашли вторую убитую школьницу… Через неделю – еще одну девушку.

Самым страшным показалось то, что все жертвы были из одной школы!.. Более того – из одного класса!.. А бабушка Рихарда – Мария Ивановна Зотова в те годы была директором этой школы.

– Постойте, Рихард… Ваша бабушка – Зотова. А вы?