Последняя звезда - Рик Янси

Дамбо трясет головой. Услышанное никак не укладывается у него в голове.

– Все-все города на Земле?

– Да, все, вплоть до последнего занюханного городишки с одним единственным светофором.

– Как?

– Корабль-носитель. Через четыре дня он совершит один большой оборот вокруг Земли. И будет бомбить. Если только Уокер не успеет его взорвать, а в это я слабо верю.

– Почему?

– Потому что слабо верю в Уокера.

– Я все равно не понимаю, Зомби. Почему они так долго ждали? Могли бы сразу бомбить.

Дамбо всего трясет, включая голос. Он вот-вот сорвется. Я беру его за плечи и заставляю посмотреть мне в глаза.

– Я тебе говорил. Они эвакуируют глушителей. Посылают капсулы за каждым инвазированным. Операторы типа Воша не в счет. После эвакуации они уничтожат города. Выжившим будет негде прятаться, они превратятся в легкие мишени, и бедняги с промытыми мозгами закончат начатое. Пятая волна. Теперь понятно?

Дамбо качает головой:

– Мне все равно. Куда ты, туда и я, сержант.

За спиной Дамбо мелькает чья-то тень. Чертова тень Наггетса. Ну вот, дождался.

– Зомби?

Я обреченно вздыхаю:

– Ладно, Дамбо, дай нам минуту.

Дамбо бормочет себе под нос одно-единственное слово: «Дубук!» – и выходит из кухни. Я остаюсь один на один с Наггетсом. Я не хотел этого, но нельзя убежать от всего на свете. Так не бывает. Все движется по кругу. Рингер пыталась мне это объяснить: не важно, как далеко и как быстро ты бежишь; раньше или позже ты вернешься в исходную точку. Я психанул, когда Салливан напомнила мне о сестре. Но мы оба знали, что она права. Сисси умерла. Сисси никогда не умрет. Я всегда буду тянуться к ней, а она – ускользать. И в руке у меня останется только порванная цепочка.

– Где рядовые Рингер и Чашка? – спрашиваю я Наггетса.

Он поднимает ко мне умытое лицо и выпячивает нижнюю губу.

– Не знаю.

– И я тоже. Так что мы с Дамбо собираемся пойти и найти их.

– Я с вами.

– Нет, рядовой, это не обсуждается. Ты должен остаться и присмотреть за сестрой.

– Я ей не нужен. У нее есть он.

Я даже не пытаюсь с ним спорить. Он слишком умен, его не обманешь.

– Ладно, тогда я приказываю тебе позаботиться о Меган.

– Ты говорил, что мы всегда будем вместе. Что бы ни случилось.

Я опускаюсь перед ним на одно колено. Глаза Наггетса блестят от слез, но он не плачет. Этот маленький сукин сын – крепкий парень, и он гораздо старше своих лет.

– Я вернусь через пару дней.

Эффект дежавю: именно эти слова произнесла перед уходом Рингер.

– Обещаешь?

Именно так и я отреагировал на ее слова. Рингер не стала ничего обещать. Она-то знала цену обещаниям. А я – нет. Я не такой умный.

– Я хоть раз нарушил слово? – Я беру Наггетса за руку, разжимаю ему пальцы и вкладываю в ладонь медальон Сисси. – Сохрани его.

Наггетс смотрит на поблескивающий металл:

– А что это?

– Часть цепи.

– Какой еще цепи?

– Той, которая держит нас вместе.

Наггетс трясет головой, ему трудно это уразуметь.

Да и мне тоже. Я сам не понимаю, о чем сказал и зачем. Это медальон, дешевая бижутерия. Мне казалось, что я храню его из чувства вины, чтобы не забывать о своем поражении и вообще обо всем, чего не смог сделать. Но возможно, есть другая причина, и я не могу ее сформулировать, потому что мне просто не хватает словарного запаса. А может, и причин никаких нет.

Наггетс плетется за мной в гостиную.

– Бен, тебе стоит еще раз все хорошо обдумать, – говорит Уокер.

С того момента, как я ушел из гостиной, он не сдвинулся с места. Так и торчит у входной двери. Салливан стоит напротив камина, обхватив себя за плечи. Я пропускаю слова Уокера мимо ушей и обращаюсь к Салливан:

– Они либо в пещерах, либо нет. Если они там, мы приведем их обратно. А нет так нет.

– Мы отсиживаемся здесь уже недель шесть, – встревает Уокер. – Мы еще живы лишь потому, что нейтрализовали агента, который патрулировал данный сектор.

Кэсси решает выступить переводчиком для такого тормоза, как я:

– Агент – это Грейс. Чтобы добраться до пещер, тебе придется пересечь три…

– Два, – поправляет ее Уокер.

Кэсси закатывает глаза: «Какая, к чертям, разница».

– Два сектора патрулируют глушители вроде него. – Тут она мельком глядит на Уокера. – Ну, или не совсем такие, как он. Не хорошие глушители, а по-настоящему плохие, которые очень даже хорошо глушат.

– Возможно, тебе повезет и мимо одного ты проскользнешь, – говорит Уокер. – Но двух тебе не пройти.

– Но если подождать, то не будет никаких глушителей. И тебе не придется проскальзывать мимо них. – Кэсси уже рядом со мной, трогает за руку. – Все они вернутся на корабль-носитель. Эван сделает свое дело, и тогда ты сможешь… – Она замолкает, ей не хватает запала, чтобы переубедить меня.

Я не смотрю на нее, я смотрю на Уокера. Я знаю, что он собирается сказать, потому что и сам бы это сказал. Если у нас с Дамбо нет шансов добраться до пещер, то и у Рингер с Чашкой их тоже не было.

– Ты не знаешь Рингер, – говорю я Уокеру. – Если кто-то и может туда попасть, то это она.

Уокер кивает. Но он соглашается только с моим первым утверждением, а не со вторым.

– После пробуждения нас усовершенствовали с помощью технологии, благодаря которой мы стали практически неуязвимыми. Мы превратились в машины для убийства, Бен. – Тупой урод делает глубокий вдох и все-таки произносит это вслух: – У них не было шансов продержаться так долго. Только не против нас. Твои друзья уже мертвы.

Я все равно уйду. Пошел он к черту. Пошли они все. Мне надоело торчать тут без дела в ожидании конца света.

Рингер не сдержала слова, – что ж, я сделаю это за нее.

Часовые ждут меня у ворот. Меня немедленно ведут к сторожевой вышке с видом на летное поле. Еще один круг замкнулся. Там меня ждет Вош. Кажется, что последние сорок дней он не двигался с места.

– Зомби жив, – сообщила я, глянула вниз и увидела, что стою на кровавом пятне.

Здесь упал Бритва. А в нескольких шагах от этого места, у пульта управления, пуля Бритвы убила Чашку.

Чашка.

Вош пожал плечами:

– Это неизвестно.

– Ладно, может быть, не Зомби, но кто-то знающий меня.