Мы счастливы вместе - Ирен Беллоу

Вернулись Милдред с Томом и принялись расставлять мебель, которую только что привезли. Милдред старательно начищала до блеска деревенский сундук для белья XVIII века с медной окантовкой, сверкающей под лучами солнца. Том проверял, на каждом ли предмете обозначена цена, чтобы предупредить возможные недоразумения с покупателями. При этом он отодвигал более ценные вещи в глубь прилавка — на всякий случай. Нередко встречаются посетители, нечистые на руку. Они выискивают небольшие предметы, которые легко унести, и исчезают с ними, пока ваше внимание кто-то отвлек. На торгах антиквариатом надо быть начеку.

— Милдред, последи за прилавком, — грубовато распорядился Джеральд. — Мы пойдем выпьем кофе.

Он подхватил под руку Фэй и потащил к выходу, во двор, залитый ярким мартовским солнцем. Через дорогу находилась пивная «Голубой лев», солидной постройки здание XVIII века с островерхой кровлей.

Здесь собирались торговцы антиквариатом и любители старины на традиционный английский завтрак. Основной зал, где хозяйка жарила яичницу с ветчиной и подавала ее с подрумяненным хлебом, с горячим, крепким кофе или чаем, был, как обычно, переполнен. Ни одного свободного столика.

— Мы выпьем свой кофе на воздухе, миссис Пирс, — сказал Джеральд хозяйке, принимая две чашки едва не кипящего напитка.

— Лучше посидите в салоне, милые мои, — предложила миссис Пирс, быстро окинув респектабельную пару. — На улице слишком холодно.

— Спасибо, — улыбнулся ей Джеральд, и та зарделась от удовольствия.

Он флиртует! — с горечью подумала Фэй, наблюдая, как Джеральд пускает в ход свое обаяние.

Салоном называлась небольшая комната, где мебель была покрыта красным плюшем. Стойка бара сверкала полированной медью.

Джеральд поставил чашки на мраморную плиту столика и сел, вытянув ноги. Фэй устроилась рядом.

— Зачем мы здесь? — спросила она.

— Чтобы поговорить без посторонних. — Джеральд повернулся к ней. Черты его лица обострились. — Будем честны, договорились? Ты встречаешься с Денисом Сильвером, чтобы досадить мне, не так ли?

Она глубоко вздохнула.

— О чем ты говоришь?

Голос Джеральда прозвучал рассерженно:

— Тебе прекрасно известно, о чем! Несколько дней назад ты предложила пожениться. Я был достаточно честен, чтобы сказать, что не собираюсь вступать в брак снова. Мне казалось, ты уже набралась жизненного опыта и способна принять правду, но женщины, похоже, всегда не в ладах с реальностью.

От гнева у Фэй вспыхнули щеки.

— Я не предлагала тебе жениться на мне! Я лишь спросила, поженимся ли мы когда-нибудь или ты намерен продолжать наши отношения так же, как в прошедшем году.

Джеральд скривил губы.

— Не играй словами, Фэй! Ты фактически просила меня жениться на тебе, а я дал отрицательный ответ. Вот тогда и выросла между нами стена, и ты вдруг стала смотреть на меня так, будто я тебе ненавистен.

Приняв безразличный вид, Фэй сказала:

— Я тоже не кривила душой, Джеральд. Я по горло сыта одинокой жизнью. Я хочу, чтобы у меня был человек, с которым можно поделиться радостью и печалью, к кому можно возвращаться домой каждый день.

— Только по этой причине ты занималась любовью со мной — чтобы заполучить в мужья?

Она еще сильнее вспыхнула, сжигая Джеральда взглядом.

— Не смей так оскорблять меня! Я считала, что у нас настоящий союз. Мне казалось, я тебе небезразлична.

— Это действительно так! Но мои чувства не имеют никакого отношения к браку. — Джеральд замолк, глядя в пространство. Его лоб изрезали складки. — Послушай, Фэй, я тогда объяснил тебе свои мотивы. И просил не воспринимать мое решение как личное оскорбление, как повод к разрыву.

Она нетерпеливо оборвала Джеральда:

— Но как еще, о господи, могла я воспринять это? Ты хочешь, чтобы я спала с тобой, но твоей любви недостаточно для того, чтобы жениться. Такое отношение оскорбляет меня.

Голос Джеральда стал хриплым.

— Я никогда не хотел причинить тебе боль, Фэй. Только не это. Прошу тебя, верь мне. Дело не в тебе, а во мне самом. Я предпочитаю жить в одиночку, не хочу никого видеть рядом. Больше никого и никогда.

— Разве ты не был счастлив с Джулией?

Фэй ни разу не спрашивала Джеральда о его отношениях с покойной женой. Она сразу же поняла, что касаться этой темы не следует. Стоило только упомянуть имя Джулии, как дверца в душу вдовца захлопывалась.

На этот раз последовало долгое молчание, затем Джеральд быстро пробормотал:

— Прости, но я не могу говорить о ней, особенно с тобой.

Фэй обожгло обидой. Он отталкивает ее, лишает права задавать вопросы, интересоваться его жизнью. Поэтому у нее и нет уверенности в надежности их союза. В его душе есть уголки, к которым он никого, даже ее, не подпускает. Что же Джеральд скрывает от женщины, которую знает почти всю жизнь?

— Что ты имел в виду, когда сказал «особенно с тобой»?

Он потер виски, как если бы у него болела голова.

— О, ради бога, Фэй! Неужели тебе не ясно?

— Я говорила с тобой об Эмери. У меня нет от тебя секретов.

— Эмери жив-здоров. А Джулия умерла. Это было бы несправедливо по отношению к ней.

— Как можно задеть ее, если она мертва? Я жива, Джеральд, и мне нужен человек, которому я дорога настолько, чтобы он хотел жить со мной, а не просто полеживать время от времени в постели.

Глаза Джеральда загорелись. Она почувствовала, как под маской спокойствия его охватывает ярость, и вся напряглась.

В этот момент новые посетители шумно ввалились в салон. Они громко поздоровались, прежде чем устроиться за противоположным столиком и приняться за бутерброды с ветчиной и чай.

Фэй пригубила кофе, отдававший горечью. Джеральд с мрачным видом последовал ее примеру. Продолжать разговор было неразумно, так как вновь пришедшие явно могли слышать их беседу.

Перейдя через дорогу, они вновь очутились у старинного здания школы. Солнце пробивалось сквозь ветки деревьев, только начавших покрываться листвой. Джеральд немногословно подвел итог:

— Значит — все. Не так ли? Как просто. Я не хочу на тебе жениться, а ты меняешь меня на… Как его там зовут?

Ничего подобного Фэй не имела в виду. Она побледнела. Кровь отхлынула от лица с такой быстротой, что стало холодно. Ей казалось, она упадет сейчас в обморок.

— Я этого не говорила!

Джеральд не смотрел на нее. С жестким, каменным выражением лица он вглядывался в мартовское небо.

— Но ситуация такова, разве нет? Ты предъявила ультиматум: брак с тобой или мы расстаемся.

— Ультиматума не было!