Гладиатор. Книга 1. Борьба за свободу - Саймон Скэрроу

— Отец!

Марк быстро оглянулся, чуть опустив посох, и в замешательстве уставился на отца.

— Подними оружие! — взревел Тит. — Смотри вперед!

Его громовой голос остановил нападавших, они отступили, образовав перед ним полукруг и направив на него оружие. Марк встал рядом с отцом, он снова крепко держал посох, бросая им вызов. Цербер вонзил клыки в другого солдата и сжимал его руку до тех пор, пока солдат, у которого была длинная дубинка, не размахнулся и не ударил собаку по голове со всей силой. Цербер рухнул на землю и остался лежать на боку, головой в луже, поливаемый дождем.

— Цербер! — в ужасе крикнул Марк.

Но собака не шевельнулась. Марк хотел подойти к ней, но в этот момент Термон растолкал своих людей и подошел к Титу.

Он противно улыбался, похлопывая клинком по ладони.

— Ну что, центурион, кажется, ситуация поменялась? Каково чувствовать себя побежденным? Испытать поражение в решающей битве?

Тит поднял голову и сморгнул капли дождя:

— Ты поплатишься за это. Когда губернатор услышит о твоих злодеяниях, он прикажет тебя распять. Тебя, твоих людей и Децима.

Термон покачал головой:

— Только если кто-то останется, чтобы рассказать губернатору о том, что случилось.

Тит несколько секунд молча смотрел на него, затем пробормотал:

— Ты не посмеешь.

— Правда? — с притворным удивлением произнес Термон.

Внезапно он сделал резкий выпад и со всей силой нанес колющий удар. Острие меча вошло в грудь Тита, пронзило сердце и натолкнулось на ребра на спине. Тит ахнул, потом издал глубокий вздох. Термон уперся ботинком в плечо Тита и вытащил клинок.

— Отец!

Марк не верил своим глазам. Тело старого центуриона лежало у его ног лицом вниз.

— Отец! — пронзительно закричал Марк. — Не умирай! Не оставляй меня! Пожалуйста… Пожалуйста, не умирай.

Кто-то вырвал у него посох, грубо схватил его за руки и прижал их к бокам.

Послышался крик. Марк повернулся и увидел мать. Она держалась за голову, словно защищая уши от громкого звука.

— Тит! О боги! Тит…

— Схватите ее! — приказал Термон. — Посадите их на цепь. После обыщите дом. Найдите какие-нибудь ценности. Децим хочет забрать все, что можно продать.

Марк смотрел на тело отца, онемев от этого зрелища. Но когда один из солдат Термона направился к Ливии, у мальчика в груди словно что-то щелкнуло. Он укусил солдата за руку, тот вскрикнул и ослабил хватку, а Марк зарычал, пытаясь еще раз укусить его и лягнуть ногами.

Термон повернулся к нему:

— Кто-нибудь, уймите это маленькое отродье.

Солдат с дубинкой, тот, что убил Цербера, кивнул и повернулся к Марку. Не раздумывая, он ударил мальчика по голове. Марк даже не почувствовал удара. Просто мир вокруг внезапно взорвался ярким белым светом — и все исчезло.

Сначала возникла тупая боль в голове. Затем в сознание Марка проникли толчки и тряска и неумолчный пронзительный визг колесной оси. Он ощутил свет и тепло на лице, медленно шевельнулся и открыл глаза. Все вокруг было как в тумане и дрожало. Его затошнило, и он опять закрыл глаза.

— Марк.

Чья-то рука нежно коснулась его щеки.

— Марк, ты слышишь меня?

Он узнал взволнованный голос матери. Марк открыл рот, но язык и губы были совсем сухие, и он не смог выговорить ни слова.

— Сейчас, — сказала она, потом что-то коснулось его губ, и он почувствовал вкус воды.

Он сделал несколько глотков, отвернул голову в сторону и облизал губы.

— Мама, я в порядке, — прохрипел он.

Марк открыл глаза и попробовал сфокусировать взгляд. Когда это ему удалось, он увидел над собой металлическую решетку. Приподнявшись на локтях, он осмотрелся и понял, что находится в большой клетке на повозке, запряженной несколькими мулами. Клетка была покрыта грязным кожаным лоскутом, дававшим тень. Кроме Марка и его матери, здесь находилось еще четверо человек, двое из которых были высокие худые мужчины с черной как уголь кожей. Двое других были юноши лет на пять-шесть старше Марка.

— Не делай резких движений, — предупредила Ливия. — Ты получил сильный удар по голове.

Марк потрогал место, где болело, и поморщился, нащупав большую твердую шишку. Он стал вспоминать, что же с ним произошло. И вдруг перед ним возникла ужасная картина: Аристид, Цербер… и его отец. Он страдальчески взглянул на мать:

— Отец…

Она обняла его и прижала к груди, гладя по голове:

— Да, Тит ушел от нас. Его убили.

Марку показалось, что все его тело пронзила острая боль, словно из него вырвали сердце. Никогда прежде так не нужен был ему отец. Он нужен был ему здесь и сейчас. Марк хотел почувствовать себя защищенным в его сильных руках, услышать снова его добрый смех. Боль была невыносимой. Он спрятал лицо в складках одежды матери и зарыдал.

— Успокойся, дитя, — сказала мать немного погодя. — Ты ничего не сможешь сделать. Он умер. Его тень соединилась с товарищами в подземном мире. Титу там хорошо. Он теперь смотрит на нас, и ты должен показать ему, что ты сильный. Поэтому вытри глаза. — Она помолчала, потом продолжила: — Сделай так, чтобы отец гордился тобой. Ты должен чтить его память, даже если ты еще не знаешь…

Она вдруг замолчала и слегка отстранила сына от себя. У него щипало глаза от слез, головная боль не утихала, в висках стучала кровь. Ливия пристально смотрела на него, и он кивнул в ответ на ее слова.

С большим трудом подавив свое горе, он снова оглядел клетку.

— Куда мы едем?

— Нас везут в Страт.

Марк нахмурился. Он никогда не слышал о таком городе.

— Это далеко от дома?

Ливия кивнула.

Марк выглянул наружу через прутья решетки. Повозка громыхала по широкой дороге. С одной стороны возвышались холмы, покрытые густыми зарослями сосны и дуба. С другой стороны простирались оливковые рощи. Сквозь просветы вдали виднелось сверкающее море. Местность была незнакомая.

— Как долго мы были в этой… клетке?

— Три дня. Ты был без сознания, когда нас посадили в лодку, увезли на материк и поместили в эту клетку.

Три дня! Наверное, они уже сейчас находятся намного дальше от дома, чем ему когда-либо приходилось бывать. Эта мысль испугала Марка.

— Послушай, сын, нас везут на рынок рабов, — осторожно заговорила Ливия. — Децим приказал продать нас в рабство, чтобы покрыть долг. Я думаю, Децим пытается увезти нас как можно дальше от Левкадии, потому что боится, что кто-нибудь узнает, как он поступил, чтобы вернуть свои деньги.