Эхо далекого прошлого - Марина Серова

Но я же совершенно не рассчитывал на его помощь. Это был с его стороны такой благородный жест – помочь молодой семье своей дочери. И, конечно же, я был ему очень благодарен за его помощь. У нас с Владиславом Геннадьевичем сложились очень хорошие отношения, – добавил Илларион.

– Скажите, а у Владислава Геннадьевича уже тогда была новая семья? – спросила я.

– Да. Его новая жена, Светлана Михайловна, гораздо моложе матери Лизы. У них растет сын, он почти ровесник Кристины. Вот так уж получилось. Но Кристину Владислав Геннадьевич тоже очень любит, как и собственного сына. Я дочку тоже люблю. Пожалуй, только из-за нее я раньше не поднял вопрос о разводе.

– А как к Кристине относится его новая супруга? – спросила я.

– Нормально, – ответил Илларион. – Кристина с Левушкой, это младший сын Владислава Геннадьевича, практически одногодки и прекрасно играют.

– А с Елизаветой Владиславовной они были в каких отношениях? – продолжала я выяснять подробности жизни дочери Владислава Черноземельникова.

– Ну, можно сказать, что отношения у них были нейтральные. Особой неприязни друг к другу у них не было.

– Понятно. Скажите, Илларион Григорьевич, а с Викторией, вашей девушкой, вы планировали узаконить свои отношения? – спросила я.

– Да, конечно, – утвердительно кивнул Александровский. – Я уже сделал ей официальное предложение.

– А когда это произошло? Еще тогда, когда Елизавета Владиславовна была жива? – спросила я.

– Ну, разумеется. Ведь Лизы не стало только вчера. А с Викой мы встречаемся уже несколько месяцев. Да я готов был переехать к Вике уже давно. Планировал до официального развода переехать к Вике, – поделился своими планами Илларион.

– То есть решение развестись вы вынашивали давно. Почему так медлили?

– Опасался… и рвать уже сложившиеся, пусть и плохонькие, отношения… И бросать Лизу – все-таки она мне не чужая, мать моего ребенка. И Кристинку жалко было… И… а вдруг с Викой я ошибаюсь, как и с Лизой в свое время? А тут… дочка в санатории, Лиза совершенно озверела. Ну и я разозлился, вот и выпалил все начистоту.

– Ну а почему же вы, Илларион Григорьевич, не пришли домой на следующий день после того, как вы объявили своей супруге, что подаете на развод? – спросила я. – Ведь такой серьезный вопрос необходимо было обсудить.

– Да, вы правы, Татьяна Александровна, – согласился со мной Александровский. – Но я, признаюсь, поступил малодушно. Не хотелось мне снова слышать обвинения в свой адрес, а главное, пикироваться по поводу предстоящего развода. Я уже окончательно решил, что не останусь с Лизой ни при каких условиях.

– Однако развод в один день не происходит, – возразила я. – Тем более что у вас имеется маленький ребенок. Поэтому вам пришлось бы встретиться со своей супругой еще не один раз.

– Это все так, Татьяна Александровна, но мне нужна была передышка, хотя бы кратковременная. Она мне была просто необходима. Иначе я не выдержал бы, – признался Илларион Александровский.

– Я вас поняла. Значит, ночь вы провели вместе с Викторией, а утро следующего дня? Где-то в другом месте? – задала я главный вопрос по поводу местонахождения Александровского в момент убийства Елизаветы.

– Нет, я остался у Вики, – ответил мужчина.

– И Виктория подтвердит, что вы действительно провели у нее и ночь, и утро следующего дня? – спросила я.

– Да, конечно, – уверенно ответил Александровский.

– Так, понятно, – сказала я, вставая с дивана. – Давайте, я осмотрю квартиру.

Личные вещи как минимум могут рассказать об эмоциональном состоянии человека. Все-таки накануне трагической гибели Лиза крупно поругалась с мужем, узнала, что он намерен с ней развестись. Большая часть женщин, наверное, рвала бы и метала.

– Пожалуйста, проходите, вот здесь наша спальня, – Александровский открыл передо мной дверь.

Я прошла в просторную комнату. Посередине ее стояла большая двуспальная постель, застеленная пушистым шерстяным пледом в красно-коричневых тонах. По обе стороны от кровати стояли тумбочки с настольными лампами. В углу расположилось большое трюмо, на столешнице которого стояли косметические принадлежности: множество коробочек с кремами, палетки с декоративными тенями для век, тушь для ресниц и подводка, тюбики с помадой и флаконы с парфюмом. Отдельно от косметики стояла большая инкрустированная шкатулка. Я открыла ее. Моему взору открылись драгоценные украшения: кольца, серьги, колье, браслеты.

– Илларион Григорьевич, вы не в курсе, из украшений что-нибудь пропало? Вообще в квартире, когда вы вернулись, были следы чужого присутствия?

– Нет, на первый взгляд, – покачал головой мужчина. – Криминалисты тоже об этом спрашивали. Они сказали, что следов взлома не обнаружено. Но у Лизы же с собой ключи были – если бы преступник хотел, он бы с легкостью в квартиру зашел и все вынес.

– Кстати, вы сами вернулись домой в тот день?

– Нет, я часов в одиннадцать или около того от Вики ушел, собирался на работу ехать, а мне позвонили из полиции… рассказали, что случилось, и попросили подъехать сюда. Ну и… потом в отделение возили, вопросы задавали…

– Понятно, – ну да, сначала криминалисты провели все следственные мероприятия, а это дело небыстрое. Потом уже стали звонить родственникам.

Я направилась к шкафу-купе, который занимал одну из стен спальни. Раздвинув дверцы, я оглядела ряды вешалок-плечиков с платьями, блузками и юбками. Соседнюю секцию занимали постельное белье и предметы нижнего белья. Белье, естественно, было брендовое и дорогое. В отдельном отсеке висели сумки. Некоторые из них тянули на маленькое состояние. Однако ничего особенного, заслуживающего внимания, я здесь не обнаружила.

Я перешла к компьютерному столу и начала осмотр с ящиков стола. Поочередно выдвигая ящики, я внимательно рассматривала квитанции, счета, еще какие-то бумажки. Мое внимание привлекла сложенная вчетверо квитанция. Я развернула ее: это оказался счет из недавно открывшегося ресторана «Синий краб». Он был на довольно внушительную сумму. Судя по дате, ресторан Елизавета посещала за несколько дней до своего убийства, в пятницу, то есть в рабочий день. И было это в десять часов утра. С кем она была в «Синем крабе»? Ну, определенно, не с Илларионом. Вряд ли они могли вместе ходить по ресторанам при наличии таких сложных взаимоотношений. Может быть, это был деловой завтрак? Я положила чек в свою сумку: позже разберусь.

– Во сколько у вашей супруги начинался рабочий день?

– В десять, – ответил Илларион. – Она где-то в девять, иногда чуть раньше или чуть позже, выходила из дома.

– Скажите, у вашей супруги был отдельный компьютер или тот, что стоит на столе, является общим?

– У Лизы был свой ноутбук, у меня – тоже. Этот комп поначалу был общим, но потом у нас Лизой появились индивидуальные, – объяснил Александровский.

– А где они сейчас находятся? – спросила я.

– В управлении полиции, – ответил мужчина. –